Госдума оградит детей от злоупотреблений органов опеки

Перегибы на местах

Авторами поправок выступают депутат Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас – сопредседатели рабочей группы по подготовке поправок в Конституцию. Как говорится в пояснительной записке, законопроект разработан в целях закрепления конституционного принципа приоритета интересов ребенка.

Предлагается внести изменения в Гражданский процессуальный и Семейный кодексы, а также в закон «О полиции», призванные защитить права детей в случае возникновения угрозы их жизни или здоровью. Многолетняя практика нередко свидетельствует о произвольном вмешательстве органов власти в дела семьи, отмечается в документе.

Действующий закон допускает временное или окончательное прекращение родительских прав только на основании судебного решения, но позволяет органам опеки при непосредственной угрозе жизни или здоровью изъять ребенка из семьи, имея на руках лишь акт органа исполнительной власти субъекта РФ либо главы муниципалитета. В этом случае опека обязана незамедлительно уведомить прокурора, обеспечить временное устройство ребенка и в течение семи дней обратиться в суд с иском о лишении родителей родительских прав.

Однако существующий порядок не гарантирует отсутствие злоупотреблений, такие гарантии могут быть обеспечены исключительно судебным порядком рассмотрения дела, считают авторы законопроекта.

Они предлагают применять такую меру только на основании решения районного суда, выносимого в порядке особого производства в течение 24 часов с момента поступления соответствующего заявления. Рассматриваться оно будет в закрытом судебном заседании с обязательным участием представителя органа опеки, органа внутренних дел и прокурора. Право участвовать дается и родителям или попечителям, а также самому ребенку, «если это возможно и необходимо», и другим заинтересованным лицам, например, родственникам, педагогам, психологам.

Законопроект также предусматривает исключительные ситуации, когда ребенка можно будет забрать немедленно – если есть риск его гибели в течение нескольких часов. При этом также должны присутствовать прокурор и полицейский, а в акте об отобрании должны быть указаны обстоятельства, свидетельствующих о непосредственной угрозе жизни ребенка.

Поправки дают полицейским полномочия выявлять обстоятельства, в которых находится ребенок, и обращаться в суд с заявлением о его отобрании.

Практика необоснованного отобрания детей из семьи является одной из самых сложных проблем современного семейного законодательства, отметил Павел Крашенинников. По его словам, произвольное вмешательство органов опеки в дела семьи иногда не только не имеет под собой реальной угрозы жизни или здоровью ребенка, но и связано с нежеланием оказать социальную поддержку многодетным семьям, семьям, нуждающимся в улучшении жилищных условий или оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации. Например, в качестве оснований зачастую называют нехватку игрушек, громкий плач, отсутствие отдельной комнаты, просроченные продукты питания в холодильнике, синяки на теле ребенка или оставление его с бабушкой и дедушкой, братьями или сестрами. Есть случаи, когда детей забирали из семьи на основании анонимной жалобы.

Немало примеров и того, что малообеспеченные семьи обращались за денежной помощью в государственные и муниципальные органы, а в итоге лишались ребенка.

Необходимо минимизировать вмешательство государства в семейную сферу, убеждены авторы законопроекта.

А судьи кто?

Законопроект вызвал большой резонанс в обществе, особенно среди многодетных семей, усыновителей и опекунов. В Госдуму поступило множество обращений с просьбами разъяснить вводимые нормы. В частности, людей волновал вопрос, что подразумевается под угрозой ребенку и кто будет определять ее наличие.

Как самоизоляция повлияет на семьи

«Условия, в которых находится ребенок, должны свидетельствовать о явной угрозе его жизни и здоровью. То есть – о реальной возможности наступления негативных последствий в виде смерти, причинения серьезного вреда его физическому или психическому здоровью вследствие поведения родителей (одного из них) либо иных лиц, на попечении которых ребенок находится. Речь, в частности, идет об отсутствии ухода за ребенком, отвечающего его физиологическим потребностям в соответствии с возрастом и состоянием здоровья. Например, высокая степень физического истощения ребенка и непредоставление ему в течение длительного времени воды, питания, отсутствие ухода за грудным ребенком либо оставление его на длительное время одного, без присмотра. Реальная степень опасности для ребенка должна определяться в каждом конкретном случае с учетом возраста, состояния здоровья, а также иных обстоятельств его проживания», – пояснили в Госдуме.

Меры по немедленному внесудебному отобранию носят чрезвычайный характер, их применение возможно только в исключительных случаях, не терпящих отлагательств. Процедура будет коллегиальной, решение больше не будет приниматься индивидуально представителем органа опеки, как это было раньше.

При этом суд будет решать только один вопрос – может ли ребенок безопасно находиться дома. Вопрос о лишении родительских прав будет рассматриваться в отдельном процессе, не в экстренном порядке, подчеркнули в Госдуме.

Не формальность

Законопроект исключает незаконное, несоразмерное вмешательство в дела семьи и защищает родителей̆от произвольных действий органов опеки, полагает руководитель проекта Федерального союза адвокатов России «Женское право» Татьяна Сустина.

«Опека – это государственный орган, фактически независимый̆ ни от кого, но тем не менее обладающий практически безграничной властью. В случаях с домашними садистами это хорошо, но иногда случайные семейные обстоятельства, которые оказались под пристальным вниманием опеки, также случайно приводят к фатальным ошибкам, ломающим жизнь детей и родителей», – отметила она.

Адвокат привела в пример дело семьи Агеевых, дошедшее до Европейского суда. У родителей отобрали усыновленных детей из-за обнаруженных синяков и ожогов.

«Впоследствии выяснилось, что на ребенка на кухне упала кастрюля с горячим супом. Находясь в шоковом состоянии от боли, он побежал к маме, но упал на лестнице. Все это подтверждалось документально, но детей родителям никто не возвращал, потому что запуск процессуальной машины уже произошел, а как выключить ее – никто не знал», – сказала Сустина.

Норму о внесудебном изъятии ребенка в исключительных случаях адвокат посчитала странной: непонятно, как оценивать риск и время до наступления смерти.

«К тому же, исходя из толкования поправок, получается, что компетентные органы сначала проводят проверку, а потом выходят с требованием в суд. Получается, что представитель опеки, увидев избитого, но делающего уроки ребенка, должен уйти, так как смерть определенно не наступит в течение нескольких ближайших часов», – недоумевает она.

По ее мнению, для создания эффективного правового инструмента необходимо внести в законопроект некоторые корректировки, а также принять качественный закон о домашнем насилии. В противном же случае получится конвейерная процедура, которая еще и ограничивает действия опеки в экстренных ситуациях. В отсутствии же закона о домашнем насилии лучше оставить прежний порядок, кроме нормы об обязательном участии прокурора, – это исключит возможные недобросовестные действия сотрудников опеки.

Существенной недоработкой законопроекта является то, что он не предусматривает участие адвоката в процессе отобрания ребенка в судебном порядке, подчеркивает адвокат Нарине Айрапетян.

«Присутствие прокурора, представителя опеки или психолога не может гарантировать соблюдение прав ребенка в истинном его значении. Более того, полагаю, что интересы родителей будут противоречивыми. Адвокаты в обязательном порядке должны быть предоставлены родителям и самому ребенку. Только в этом случае можно минимизировать возможные злоупотребления», – убеждена она.

Впрочем, признает Айрапетян, наличие адвоката не всегда является гарантией соблюдения прав, их роль зачастую сводится к декоративной функции. Однако отсутствие адвоката и вовсе не позволит говорить об объективности и обоснованности принимаемых судом мер.