Олег Мельников: «После пандемии коронавируса мы ожидаем всплеск трудового рабства»

Как пандемия перекроит российский рынок труда

Типичная история случилась с пожилой жительницей Одесской области. Несколько лет назад ее обманным путем привезли в Россию и заставили просить милостыню. Женщина пыталась бежать, но молдавские цыгане каждый раз выкупали ее у полицейских. Когда наступила пандемия, «хозяева» спешно уехали в Молдавию, оставив «живой товар» на съемной квартире без средств к существованию. Женщина попала с пневмонией в больницу, а когда вышла, оказалась никому не нужна.

Сейчас она находится во временном убежище, предоставленном движением «Альтернатива» – единственной некоммерческой организацией в России, которая борется против рабства. За девять лет работы ее волонтеры освободили 1300 человек и более 2400 человек отправили домой.

«Профиль» поговорил с основателем «Альтернативы» Олегом Мельниковым о том, сколько стоит человек на отечественном рынке рабов и почему обращаться за помощью в посольство или полицию в такой ситуации бессмысленно.

Прайс-лист на рабов

– Насколько остро сегодня стоит проблема торговли людьми?

– По официальным данным, ежегодно в России пропадает без вести от 80 до 120 тысяч человек. Порядка 7% из них попадает в рабство. И это только известные случаи. Наиболее распространено в России, как и во всем мире, трудовое рабство. Второе по численности – сексуальное рабство. На третьем месте идет торговля людьми нищенской мафией. После пандемии коронавируса мы ожидаем еще больший всплеск трудового рабства. Работы становится меньше, многие предприятия закрываются. Безденежье и кредиты толкают людей на поиски легких денег, прямиком в руки мошенников.

Унесенные вирусом: кого карантин оставит без работы

– Сколько в среднем стоит человек на невольничьем рынке?

– По-разному. Дешевле всего обойдется трудовой раб-мужчина – его цена около 30 тысяч рублей. Красивая девушка стоит примерно 150–200 тысяч рублей. Дороже всего обойдется младенец – от 200 тысяч и выше. Пожилой человек или инвалид – примерно 70–80 тысяч рублей.

– Почему инвалиды котируются выше?

– Чем больше у нищего увечий, тем жалостливее он выглядит, – иногда людей даже специально калечат. Если вы видите человека, просящего милостыню, это либо раб, либо мошенник. Просто встать на улице с протянутой рукой не получится. Каждая точка кому-то принадлежит, и за нее нужно платить, в том числе сотрудникам полиции. В среднем точка на четверых нищих стоит от 100 до 150 тысяч рублей в месяц.

– А какой доход приносит нищий своему хозяину?

– Плохие попрошайки приносят в день примерно 5 тысяч рублей, хорошие – от 10 до 15 тысяч, а очень хорошие – от 15 до 20 тысяч рублей. Так что не ту работу вы выбрали.

Страны-поставщики рабов

– Опишите портрет современного рабовладельца.

– Многие ошибочно полагают, что рабовладелец – это какой-то маньяк, которому нравится держать у себя людей. Нет, просто для него это экономически выгодно. Если брать, к примеру, трудовое рабство, то оно есть на кустарных производствах практически в каждом регионе – начиная от сельского хозяйства, заканчивая подпольными заводами по изготовлению стульев или кирпичей. Особенно часто рабство встречается на швейных фабриках, в основном на них жители Вьетнама удерживают таких же вьетнамцев.

– А что насчет нищенской мафии?

– До 2004 года рынок нищих держали грузинские воры в законе. После российско-грузинского конфликта бизнес перешел к русским, а также к молдавским и астраханским цыганам. Сейчас русские ушли из этой сферы, но на их место пришли украинцы. Мы несколько раз встречали жителей Украины, которые привозили в Россию своих сограждан и заставляли их попрошайничать.

Профессия с гарантией: cтоит ли переучиваться на IT-специалиста

Астраханские цыгане сами просят милостыню, у них есть свои точки. А вот молдавские цыгане оказались самыми предприимчивыми. До 2007 года они привозили будущих попрошаек из Таджикистана и Узбекистана. Но после кризиса людям неславянской внешности перестали давать деньги. Тогда они подключили свою агентуру и начали искать людей в Одесской области. Там сейчас проживает большая диаспора молдавских цыган – одиноких стариков, инвалидов. Если вы встретите на улице пожилую женщину, просящую милостыню, на 90% она с Украины и на 80% – из Одесской области.

– Сексуальным рабством тоже занимаются определенные этнические группы?

– Да, в целом оно существует в этнических сообществах. Девушек завозят в Россию из-за рубежа, а россиянок вывозят в другие страны. В основном это Греция, Турция, Северный Кипр, Бахрейн, Эмираты, Корея и Китай. Совсем недавно одна фирма с Дальнего Востока активно отправляла девушек в Шанхай, где их заставляли заниматься проституцией. Сейчас там часть людей задержана, другая часть – в розыске.

– А кто принуждает к проституции в самой России?

– В основном нигерийская мафия. Большинство привезенных девушек родом из города Бенин-Сити, штат Эдо. Их заманивают в Россию под благовидным предлогом, будь то учеба или работа, забирают документы и заставляют заниматься проституцией. Из-за культурных особенностей нигерийские девушки боятся магии вуду. Этим обычно и пользуются мадам, которые удерживают их в рабстве.

У нас был случай. Девушка боялась уходить из квартиры, где ее держали в сексуальном рабстве, потому что хозяйка отрезала у нее клок волос и якобы могла убить с помощью магии. В итоге один из наших волонтеров купил в детском магазине бубен, постучал им в окно и сказал: «Проклятье снято, теперь на тебя наложено новое – будешь счастливая». И девушка сразу же ушла с нами.

– Можно как-то донести до этих девушек, что в России не знают магию вуду?

– В свое время мы пообщались с нигерийскими друзьями, которые рассказали о проблеме сексуального рабства их верховному шаману. Он провел обряд, сняв магию вуду со всех, кто находился в сексуальной эксплуатации. После этого нигерийские девушки устроили в борделях настоящий бунт. Причем не только в России, но и в Европе. Отнимали обратно паспорта, избивали бывших хозяев, штурмовали посольства. Это было в 2017–2018 годах.

– Стоит сделать такой ритуал традицией, не считаете?

– Знаете, бороться с рабством нужно более системно. К сожалению, за год мы спасаем меньше людей, чем пропадает за день. А сейчас у нас еще и свернулись практически все зарубежные проекты. Осталось несколько офисов в Центральной Африке, Южном Судане, Израиле и небольшое представительство в Казахстане. Основная проблема освобождения за рубежом – это деньги. Мы не всегда знаем, куда конкретно нужно ехать, и у меня не всегда есть на руках нужная сумма. Бывает и такое, что нас не дожидаются.

Как помочь попавшим в рабство

– В одном из интервью вы сказали, что у вас есть «кладбище людей, которых вы не смогли спасти».

– Был случай с девушкой, гражданкой Нигерии. Мы ее освободили, и уже в полицейском участке один из наших волонтеров дал ей позвонить отцу. А тот сказал: «Ты что делаешь? На нас проклятие вуду, мы все умрем!». Она сразу замкнулась в себе, а потом вернулась обратно к сутенерам. Через неделю или две ее сбросили из окна.

Почему сотрудник на «удаленке» должен зарабатывать больше

Сейчас еще одна девушка с похожей историей живет у наших друзей. Ее изнасиловали, после чего наставили пистолет и сказали: «Или прыгай, или выстрелим». Девушка спрыгнула с четвертого этажа, сломала ноги и сейчас не может ходить. Отправить домой мы ее не можем, она там никому не нужна. Обычно мы находим таким людям работу, чтобы у них появился шанс на нормальную жизнь. Но иногда из-за отсутствия денег мы не успеваем это сделать.

– Разве эти девушки не могли обратиться за помощью в местное посольство?

– Единственное, что делает посольство, – восстанавливает документы. Купить билет, предоставить жилье – такого на моей практике никогда не было. Более того, у нас был случай с гражданками Казахстана в Бахрейне, когда мы попросили консула привезти им документы из Саудовской Аравии. Так нам пришлось самим оплачивать ему дорогу. Единственные страны, которые в этом плане позитивно выделяются, – США и Республика Беларусь. Стоит нам выложить в соцсетях информацию о белорусе, попавшем в рабство, с нами сразу связывается их консул с вопросом, чем помочь. Удивительное отношение.

– А простые граждане могут как-то помочь в такой ситуации?

– Для начала не стоит в лоб задавать вопрос: «Вас кто-то держит в рабстве?». У таких людей заранее подготовлен ответ. Лучше спросить у человека, откуда он, где учился, есть ли у него родственники, которым можно позвонить. На такие вопросы обычно отвечают честно.

– Допустим, из разговора я поняла, что человек попал в беду, куда мне звонить? К вам в организацию?

– Да. Сейчас мы приезжаем достаточно оперативно. Но все равно вам нужно быть готовой к тому, что вы проведете с этим человеком от часа до двух. Для начала его нужно отвести в многолюдное безопасное место. Это могут быть кафе, заправка или ваш подъезд, если вы живете неподалеку.

В последнее время к нам часто обращаются бдительные граждане. В случае с сексуальным рабством это в основном клиенты девушек. По нищенской мафии раньше мы выискивали людей сами, сейчас нам звонят прохожие и сообщают, что человек нуждается в помощи. Что касается трудового рабства, тут или сами родственники находят, или помогают наши информаторы.

– Как происходит высвобождение из рабства?

– Мы выезжаем на место оперативной группой. Обычно нас принимают за сотрудников полиции. Если начинают наглеть, мы сразу показываем удостоверение. Причем неважно какое, можно хоть студенческий показать. Никто особо не смотрит. К примеру, у меня какое-то время было удостоверение главного разведуправления ДНР.

Почему рабов не защищает закон

– Какой у вас штат, сколько волонтеров?

– Более 500 человек по всему миру, но активны из них всего человек семьдесят. Как такового штата у нас больше нет. Если до начала 2019 года в «Альтернативе» работало свыше 30 человек, то сегодня осталось шестеро. Многие совмещают сразу несколько позиций. Например, один человек может принимать заявки и заниматься оперативной работой. Сам я зарплату не получаю, но сотрудникам стараюсь выплачивать по 15–20 тысяч рублей.

Как массовый переход на онлайн-работу повлиял на российский бизнес

– Как я поняла, «Альтернатива» в основном существует за счет ваших личных доходов. А что насчет пожертвований?

– С ними ситуация стала чуть лучше. Если раньше пожертвования не превышали 1% от финансирования организации, то сейчас они составляют примерно 10–15%. Выходит порядка 150–200 тысяч рублей в месяц, иногда даже больше.

– Вы не пробовали найти спонсоров? Например, среди российских бизнесменов.

– Пробовали, конечно. Но в этом плане мы последние, кому будут давать деньги. Люди, которых мы освобождаем, не вызывают симпатии. Это не милые собачки, которых можно отмыть, вылечить и показать, какой лоснящейся стала их шерстка. Наша деятельность вызывает шок. Люди говорят: «Это ужасно!» и стараются поскорей об этом забыть. Или обвиняют нас в самодеятельности: «Пусть звонят в полицию, там помогут». Но не все так просто. Бывает, нам из полиции сами звонят и говорят: «У нас нет возможности их разместить и нет денег, чтобы прокормить. Можете приехать, забрать?».

– Почему так происходит?

– У сотрудников полиции «связаны руки». Вот позвонил в отделение родственник пропавшего, рассказал, что того удерживают против его воли. Казалось бы, есть номер телефона, с которого звонил пострадавший. Но полицейский не может завести уголовное дело, пока человек сам не придет и не напишет заявление, или пока не будет прямых доказательств его похищения. Поэтому многие такие дела часто спускаются на тормозах. Даже мы со своими нелегальными возможностями находим местоположение похищенных людей куда быстрее, чем это сделал бы полицейский при официальном запросе. Наверное, что-то в этом нужно менять.

– А как сейчас обстоят дела с законодательством?

– Есть статья 151 Уголовного кодекса РФ – вовлечение несовершеннолетних в совершение антиобщественных действий, но она не работает. Груднички не просят милостыню, их используют как реквизит. Что касается части 1 статьи 127 УК РФ – торговля людьми, – нам удалось завести по этой статье около 7 уголовных дел. А вот часть 2 статьи 127 – использование рабского труда – работает крайне редко, по ней практически ничего невозможно доказать. В законе нет точного описания, кого считать рабом.

Случается, что сами рабовладельцы пытаются использовать законы против нас. Например, в городе Новый Уренгой была такая фирма – «Удача», откуда мы освободили несколько человек. Так на нас потом умудрились написать заявление по статье 282 УК РФ.

– За разжигание ненависти и вражды? Но каким образом?

– Мы указали национальность тех, кто удерживал людей, и чеченская община написала на нас заявление, что мы разжигаем межнациональную рознь.

– А можно как-то инициировать изменения в законодательстве?

– У нас есть друзья в Госдуме, например, из «Единой России» и КПРФ, которые могли бы инициировать подобные изменения в законодательстве. Но все они говорят: «Принесите законопроект, а мы за него проголосуем». Мы даже начали работу над документом, но потом у нас закончились деньги на юристов, без которых невозможно прописать закон правильно. На этом пока все и закончилось.