– Год назад, когда в Якутске погибла женщина, многие в регионе просили отловить всех собак и усыпить. Но такой активной кампании за возвращение эвтаназии по всей стране, как этой весной, не было.

– Тогда тоже была очень бурная дискуссия. После трагедии в Якутске мы четыре месяца обсуждали поправки к ФЗ «Об ответственном обращении с животными». Их приняли прошлым летом целым пакетом и внесли изменения сразу в несколько федеральных законов. Регионам разрешили не выпускать собак из приютов, разрешили уточнять места выпуска (чтобы подрядчики не отпускали их возле школ, детсадов и больниц, а такие случаи были), дали право субъектам РФ принимать собственные нормативные акты по защите граждан от нападения безнадзорных животных.

Кто и почему хочет вернуть практику умерщвления бездомных животных

Регионы теперь могут запрещать самовыгул собак и штрафовать за него, у них появилась возможность строить приюты по программе государственно-частного партнерства с привлечением частных инвестиций.

Кроме того, в первом чтении были рассмотрены поправки в КоАП по штрафам за выброшенных животных и установлению административной ответственности за покусы, когда твоя собака по недосмотру цапнула кого-то. В целом около 50 регионов воспользовались за год новыми возможностями и реализовали у себя на территории субъекта эти полномочия.

– Но регионы настаивают на совсем других возможностях – умерщвление животных. По замыслу тех, кто предлагает поправки, субъекты сами смогут выбирать «процедуры по регулированию численности».

– Сегодня 11 различных законопроектов на эту тему внесены в Госдуму. В прошлом году тоже предлагали множество инициатив по умерщвлению животных, но они не прошли. Не пройдут и в этом году – уверен, в федеральном законе эвтаназию не пропишут. Гуманистическая составляющая закона будет сохранена, и система приютов – тоже.

– На рабочих совещаниях в Госдуме несколько раз подчеркивалось, что статистика укусов снизилась. Почему тогда так активно критикуют закон и требуют отменить систему ОСВВ (отлов – стерилизация – вакцинация – выпуск)?

– Укусов действительно за четыре года на 16% стало меньше в целом по стране, это официальная статистика Роспотребнадзора. И это при том, что построена только треть приютов от нужного количества. Если б их было больше, то количество укусов сократилось бы процентов на сорок. Однако в разрезе регионов эта статистика выглядит так: где-то проблема решена, сокращается поголовье безнадзорных животных и покусов становится значительно меньше, а где-то, наоборот, их рост значительный, и есть трагедии со смертельным исходом. Неровные данные очень.

Тут мы снова возвращаемся к регионам, которые даже не пытались исполнять закон, если называть вещи своими именами.

Какую ответственность должны нести владельцы домашних животных

Давайте посмотрим на Оренбург: ни одного муниципального приюта не построено, и ни одного уголовного дела до недавнего времени в отношении проявивших халатность чиновников не заведено, несмотря на массовые нарушения и многочисленные предписания прокуратуры. Обращения граждан с требованиями отловить бездомных животных годами оставались без ответа. Прокуратура указала, что поступало по 750 обращений в год, чиновники их просто игнорировали и в итоге довели до трагедии.

Далее – Астрахань. Сначала отловом там занималась волгоградская компания. Как эффективно обеспечить регулирование численности безнадзорных животных, находясь в другом субъекте? Да никак. А потом при реализации контрактов просто украли, кажется, 28 миллионов рублей, то есть всю сумму, выделенную на регулирование численности безнадзорных животных. Теперь расследуют уголовное дело по факту мошенничества. Если украли все деньги, то на что, на какие средства тогда реализовывать полномочия? Не на что.

Еще один пример – Забайкалье. Там регулированием численности занималась компания из Иркутской области. От Иркутска до Читы тысяча с лишним километров. Деньги освоить так можно, а дело сделать нельзя.

– Имеет ли тогда вообще смысл передавать полномочия регионам?

– Имеет смысл, но важно определиться, какие полномочия. Выскажу свои предложения. В первую очередь регистрация животных. Второе – штрафы за самовыгул. Достаточно просто определить, кто будет контролировать: власти муниципалитетов. «На земле» все знают, где и чья собака, ничего не утаишь. Когда хозяину грозит существенный штраф, он не будет безответственно отпускать питомца на улицу. Проблема самовыгула стоит крайне остро, почти половина всех нападений животных в стране приходится на хозяйских собак на самовыгуле – они, предоставленные в частном секторе самим себе, тоже сбиваются в стаи и могут нападать на людей.

Третье – льготная стерилизация. У нас всего несколько субъектов занимаются этим вопросом и помогают владельцам стерилизовать собак и кошек бесплатно. Это очень эффективная программа и очень дешевая, потому она экономит десятки миллионов рублей. Если дойти до уровня порядка 70% стерилизованных особей, то популяция снижается кратно в течение короткого периода времени.

Зверские правила: почему закон об ответственном обращении с животными на практике не работает

Четвертое – региональные программы пристройства, чтобы это на системной основе проводилось. Сейчас этим занимаются только волонтеры. Пятое – программы по просвещению граждан, формированию ответственного отношения к животным.
С такими полномочиями регионы справятся, и все поддерживают такие поправки. Здесь консенсус. А остальные полномочия вызывают дискуссию. Регионы вынуждены будут проводить их через собрания областных депутатов, и каждый из местных депутатов будет соизмерять это с тем, поддержат ли его избиратели нововведения.

– На местах вообще имеют представление о том, сколько именно бездомных животных? Цифры порой звучат фантастические. Алтайский край говорит о сорока тысячах бродячих собак. Их действительно кто-то считал?

– Нет у них этих цифр. У нас всего несколько регионов используют верифицированную научными организациями методику подсчета животных. По-настоящему считают, например, Казань, Нижний Новгород. В Москве точно знают число, потому что все животные в приютах. В Санкт-Петербурге часть собак в приютах, а за каждой выпущенной закреплен волонтер. Там вам скажут, сколько у них животных, точно.

Остальные регионы просто прикидывают, какой бюджет надо освоить, и делят на сумму расходов на каждое животное. Из этого исчисляют, сколько у них собак.

При этом число домашних животных известно. По методике, которую использует концерн Mars (выпускает корма), в России 22 миллиона домашних собак и 42 миллиона кошек. Методика достаточно точная, они считают объемы рынка в динамике.

– Единую государственную базу сейчас реально создать? Ведь для контроля ответственного обращения нужна регистрация хозяйских животных.

– Вообще, задача несложная, мы к ней были готовы еще несколько лет назад. По продуктивным (сельскохозяйственным) животным Минсельхозу удалось создать хорошую базу. Однако полномочия по подсчету домашних животных отдали Минприроды. А база осталась за Россельхознадзором. Как подведомственная структура одного министерства будет работать с другим министерством, непонятно. Поэтому я и предлагаю передать эти полномочия регионам. Пусть они сами занимаются учетом.

– Вы выступаете против налога на домашних животных. Такие инициативы периодически звучат. Так же, как и предложения ввести квоты на питомцев.

– Налог, во-первых, не по карману гражданам. Сейчас любая дополнительная нагрузка, если это касается животных, приведет к миллионам выброшенных питомцев. Я не преувеличиваю. Второе – такой налог у нас невозможно администрировать в отсутствие единой базы данных. А жилище гражданина неприкосновенно по Конституции – невозможно проверить, сколько там живет питомцев. Порядка двух третей всех домашних кошек ни разу не покидали пределы квартиры. Я уж не говорю про морских свинок, хомяков, попугайчиков. И, в-третьих, это противоречит нашей логике владения животными. У нас все-таки питомец – член семьи, а не имущество, а членов семьи налогами не облагают. Так что налогов у нас точно не будет на животных.

Чипирование не за горами: в России хотят ввести обязательную маркировку домашних животных

Регулировать надо деятельность по разведению. Вот там надо гайки закручивать максимально. Должны быть честные заводчики, которые будут платить налоги со своей прибыли. Иногда породистые собаки стоят сотни тысяч рублей, и это никак не регулируется. А вот «плодильни» – квартиры, где граждане, занимающиеся «черным» разведением, держат по 70 животных в одной комнате, где животные болеют, гибнут, за ненадобностью лишних выбрасывают на улицу, – вообще надо прикрывать, это безобразие.

– Все эти меры обсуждают минимум пять лет, а воз и ныне там.

– Я три раза вносил соответствующие инициативы в правительство, и трижды они там их отклоняли. В кабмине есть свой законопроект, из-за этого они не поддерживают чужие. Но и свой документ на рассмотрение в Госдуму тоже не вносят.

– У вас в Telegram фотография с огромной стопкой бумажных обращений от граждан, взволнованных грядущими поправками в закон. Есть какая-то еще законодательная инициатива, вызвавшая столь мощную реакцию в обществе?

– Стопка бумажных обращений уже выше моего роста, там более 20 тысяч писем и еще несколько тысяч – электронных, не считая тех, что идут через соцсети. У меня такое было только в 2018-м, когда принимали базовый большой закон об ответственном обращении с животными. В прошлом году по этой теме я тоже получил 42 тысячи верифицированных обращений. Сейчас все предложения мы систематизировали и обсуждаем на публичных слушаниях в Госдуме. Они не останутся без внимания.

– Вы много лет занимаетесь этими вопросами в Госдуме и сами забрали собаку из приюта. Сложно было ее адаптировать к домашней жизни?

– Непросто, первые два месяца она вообще не спала. Но у меня собака со сложной судьбой – ее пытались убить живодеры в Челябинске, молодежь забивала ее палками. Одну почку в приюте пришлось удалить. Потом еще делали три операции, каждый раз она балансировала на грани смерти. Года три я возил ее по всем клиникам, но моя Белка выкарабкалась. Живет на специальном питании, сам ей готовлю. За эту зиму наконец поправилась. Еще был кот тяжелобольной, с отказавшей печенью, он родился с пороком, я его забрал на ярмарке по пристройству. Мне говорили, он протянет всего восемь недель, но он у меня в два раза дольше прожил – четыре месяца, во всяком случае, в любви и заботе, а не в подворотне и не в приюте. Они дружили с собакой.

Я брал проблемных животных и понимал это. Белка в приюте смотрела на меня такими глазами – просто не мог уйти без нее. Вообще, брать животных из приютов – это сплошные плюсы. Сегодня там можно найти любую собаку любой породы и возраста. Волонтеры занимаются их социализацией, животные стерилизованы, привиты. И это не в питомнике или зоомагазине покупать – в приюте вы можете с ней познакомиться, пообщаться, узнать друг друга заранее. Вы точно будете знать, кого берете в семью. Всем рекомендую. Приютские – самые верные и умные, они прошли через такое, что навсегда станут для вас самыми преданными друзьями.

Ранее «Профиль» сообщал, что в середине мая Госдума приняла в первом чтении законопроект, который позволит региональным властям самим решать судьбу бездомных животных. Против этой инициативы выступают зоозащитники. Они опасаются, что поправки позволят легализовать убийство собак и кошек.

Подробности смотрите на видео или читайте в статье "Кто и почему хочет вернуть практику умерщвления бездомных животных".