Спустя считаные месяцы прибалтийские территории присоединятся к СССР как союзные республики. Военные и политические аспекты этого процесса многократно описывались историками, зачастую с полярными оценками. Рассмотрим лишь одну грань тех геополитических изменений – финансовую.

Окно в Европу для СССР: кто заработал на балтийском офшоре

В 1939 году СССР впервые размещал свои войска на Европейском континенте за пределами государственной границы, в формально независимых государствах. Происходивший почти одновременно ввод советских войск в бывшую Польшу, на земли Галиции и Западной Белоруссии, в этом смысле отличался: те территории уже в ноябре 1939 г. официально включили с состав Украинской и Белорусской ССР. Страны же Прибалтики сохраняли все юридические признаки суверенитета. Соответственно, советские военные базы в Литве, Латвии и Эстонии де-юре находились на иностранной территории, где были не только свои правительства, но и свои валюты.

В таких условиях требовались новые подходы к финансовому обеспечению войск. Уже 2 октября 1939-го Генеральный штаб и Госбанк СССР совместно подписали «Положение о полевых отделениях и полевых конторах Государственного банка». Со стороны военных подпись ставил начальник Генштаба командарм 1-го ранга Борис Шапошников, со стороны финансистов – заместитель председателя правления Государственного банка Николай Соколов.

Именно полевые учреждения Госбанка, подчиняясь одновременно военным и финансовым властям, занялись денежным обеспечением армейских частей в Прибалтике. При каждом стрелковом корпусе – в каждой из трех прибалтийских стран – была открыта полевая финансовая контора.

Так, в Эстонии при 65-м Особом стрелковом корпусе с декабря 1939-го работала полевая контора, сформированная из работников ленинградских банков (в соседней Латвии в такой конторе трудились банковские работники Тверской области). Стрелковый корпус насчитывал порядка 20 тыс. бойцов. Его полевой банк был куда скромнее: всего 16 работников, в том числе семь бухгалтеров и пять кассиров.

Полевую контору разместили в эстонской столице – в здании Торгового представительства СССР. К январю 1940-го здесь хранилось 1,55 млн руб. в советских денежных знаках и 125,5 тыс. крон в местной валюте. По официальному обменному курсу 1 советский рубль тогда равнялся 0,8 эстонской кроны.

Полевой конторе подчинялись полевые кассы, работавшие непосредственно в гарнизонах. На территории Эстонии их было три. Полевая касса № 1 размещалась на острове Эзель (по-эстонски Сааремаа), где создавали базы для флота и авиации СССР. В кассе трудились бухгалтер и кассир под началом лейтенанта интендантской службы Владимира Дударова. Именно с этого военно-финансового учреждения начиналась вся нумерация аналогичных армейских банков – к концу 1941 года их насчитывалось уже 598.

Но полевая касса № 1 примечательна в военной истории не только первым номером. Именно она финансировала строительство на острове Эзель аэродрома Кагул, с которого в августе 1941-го наши самолеты впервые взлетали бомбить Берлин.

Лейтенант Дударов в годы Великой Отечественной войны продолжал службу в военно-финансовых учреждениях. Накануне прорыва блокады Ленинграда он был заместителем начальника полевой кассы 13-й воздушной армии. Фронтовым банкирам приходилось не только считать деньги: в ночь на 19 января 1943 года Дударов провел по льду Ладожского озера в осажденный город колонну машин с боеприпасами и был тяжело ранен в ходе налета вражеской авиации.