Архивная публикация 2003 года: "Иванофф, Петрофф, Сидорофф"
Тринадцатую годовщину независимости Россия встречает со второй по численности -- после китайской -- диаспорой в мире. За пределами исторической родины сейчас живут около 25 млн. русских и русскоязычных.Меню: русский борщ (в скобках расшифровка: red-beet soup).
Газетный заголовок: "Новое преступление русской мафии".
Разговор на улице: "Эти копы таки совсем обнаглели".
Нечто подобное можно увидеть и услышать в Нью-Йорке, Тель-Авиве, Париже -- да почти где угодно. Русские уже давно народ рассеяния. Однако, в отличие от многих других диаспор, русская (с учетом одной поправки -- за пределами бывшего СССР "русскими" называют всех выходцев из Союза вне зависимости от этнической принадлежности) не представляла и до сих пор не представляет собой чего-то организованного. Может быть, причина здесь в истории формирования русских общин за рубежом.
В набежавшую волну
Эмиграция из СССР распадается на несколько потоков, называемых обычно первой, второй и третьей волной.
В первую волну (1917--1938) из России утекло 3,5--4 млн. человек. Во вторую (1939--1947) -- 8--10 млн. В третью (1948--1990) -- около1,5 млн. Все три потока были обусловлены преимущественно политическими причинами.
Начиная с 1990-х годов за границу потекла четвертая, постперестроечная волна. Здесь обошлось без политики. Мотивы были вполне экономические -- за рубеж потянулись граждане, которые не смогли организовать в России обеспеченную жизнь, а также те, кто испугался неразберихи в политической жизни и уехал искать стабильности.
В целом за одиннадцать лет -- с 1990 по 2000 год -- из России выехало примерно 3,1 млн. человек. Однако официальная статистика не учитывает тех, кто выбыл из страны, не получив официального разрешения на постоянное жительство: уехавших в туристическую поездку и не вернувшихся. Одновременно -- без всякой перемены места жительства -- эмигрантами стали миллионы русских и русскоязычных, оказавшихся после распада СССР за пределами исторической родины.
В результате всех этих волн русская диаспора (с учетом стран СНГ) по численности -- 25 млн. человек -- вышла на второе место в мире после китайской, которая насчитывает 80 млн. человек.
Однако факторов, объединяющих русские общины за рубежом, гораздо больше, чем разъединяющих.
Линия раскола внутри общин, что показательно, проходит не по национальному признаку (то есть между собственно русскими, евреями, немцами и т.д.), а между так называемыми волнами, представители которых перенесли с собой старые политические распри. Внутри первой, послереволюционной волны монархисты конфликтовали с кадетами, однако охотно объединялись против новичков, послевоенных эмигрантов, считая их мало пострадавшими от властей на покинутой родине.
Последняя, экономическая иммиграция вызывает особенный гнев у "аксакалов" -- она нагружена, ко всем прочим грехам, еще и деньгами от проданных приватизированных квартир.
Таким образом, политические и моральные анахронизмы, по сути, нивелируют такие объединяющие факторы, как единство языка, культуры, религии и пр. В результате русская диаспора не представляет собой подлинной общности ни в политическом, ни в социальном, ни, тем более, в экономическом отношении.
Кто за новенького?
Несколько особняком стоят эмигранты последней, экономической волны. Здесь с точки зрения единения еще не все потеряно.
По большому счету, представители четвертой волны делятся на два психологических типа. Одни принимают свою новую родину как есть, со всеми достоинствами и недостатками, пытаются наладить жизнь, понять ее культуру, выучить язык, завести знакомых.
Другие русские упорно считают, что советская культура и образ жизни -- единственно правильные на всем земном шаре. Они постоянно ругают аборигенов, но при этом домой не торопятся.
Самое интересное, что для объединения в организованную диаспору такие "упертые" русские являются самым благодатным материалом. Дело в том, что практически никто из них не порвал связи с Россией. Кто-то оставил квартиру, у кого-то с исторической родиной налажен бизнес, у всех вместе в России остались родственники.
И если доброжелательные и открытые русские иммигранты, в общем-то, не нуждаются в тесных отношениях с Россией, то их собратья, не нашедшие общего языка с новой родиной, терять контакт со старой не хотят. Причем понятие "ностальгия" здесь совершенно ни при чем -- рвать связи с Россией им просто не выгодно. Не получится на чужбине -- всегда можно вернуться.
Но одних психологических предпосылок для образования влиятельной диаспоры мало, а с экономическими -- явный дефицит. Такой союз на одном энтузиазме не организуешь -- нужны деньги и еще раз деньги.
Прощание славянки
А у кого их взять? Наиболее логичный вариант -- "привлечь к ответу" бизнесменов--выходцев из России. Если они будут финансировать деятельность нашего лобби в той или иной стране, то за это им можно дать налоговые льготы на территории России.
Дело осталось за малым -- уговорить Рокфеллера, то есть найти интерес для российских чиновников, которые бы снизили налоговое бремя бизнесменам, спонсирующим русское лобби.
Данная модель являлась бы вполне жизнеспособной, если не брать в расчет сложный и противоречивый характер взаимоотношений российских чиновников и крупного бизнеса даже в пределах одной страны. Выстроить внятные отношения через границу представляется совершеннейшей утопией.
И поэтому гораздо более вероятным -- и полезным для России -- представляется другой вариант использования потенциальной силы российской диаспоры. А именно -- ее исчезновение. Не надо пугаться, речь идет вот о чем. Во-первых, о постепенном возвращении в страну русских и русскоязычных из ближнего зарубежья. Этот процесс, бурно протекавший в первой половине 1990-х годов, сейчас практически затух. А жаль. Поскольку население России хотя и сократилось с 1989 года на 2 млн. человек, но, не будь мигрантов из СНГ, эта цифра выглядела бы еще более устрашающе -- 10 млн. человек. К тому же, как показывают исследования Федеральной миграционной службы, среди приезжих из СНГ доля имеющих высшее образование вдвое выше, чем в среднем по России.
Так как естественная убыль населения у нас в стране продолжается, а потребность в квалифицированных кадрах по мере экономического роста будет увеличиваться, возвращение в Россию бывших соотечественников станет весьма и весьма желанным. И здесь все зависит от того, насколько этот процесс простимулируют российские власти -- пока поддержка желающим приехать к нам русским и русскоязычным нулевая.
Альтернатива такой миграции -- неконтролируемое заселение бывшей 1/6 выходцами из соседних стран. Что в результате может получиться, видно по некоторым кварталам, скажем, Владивостока, где китайская речь слышится гораздо чаще русской.
Что касается российской эмиграции в странах дальнего зарубежья, то она постепенно исчезнет безо всяких посторонних стимулов -- путем простой ассимиляции. И это, наверное, тоже неплохо. По крайней мере, утихнут разговоры о русской мафии, у которой на самом деле связь с Россией сохраняется разве что на уровне бытового языка. Да и то в пределах первого-второго с момента отъезда из России поколения.
Так что главную экономическую пользу исторической родине российская диаспора -- печально это или радостно -- может принести одним-единственным способом: исчезнув.
* По данным ФМС МВД России, МИД РФ, а также общин выходцев из бывшего СССР и России.
Тринадцатую годовщину независимости Россия встречает со второй по численности -- после китайской -- диаспорой в мире. За пределами исторической родины сейчас живут около 25 млн. русских и русскоязычных.Меню: русский борщ (в скобках расшифровка: red-beet soup).
Газетный заголовок: "Новое преступление русской мафии".
Разговор на улице: "Эти копы таки совсем обнаглели".
Нечто подобное можно увидеть и услышать в Нью-Йорке, Тель-Авиве, Париже -- да почти где угодно. Русские уже давно народ рассеяния. Однако, в отличие от многих других диаспор, русская (с учетом одной поправки -- за пределами бывшего СССР "русскими" называют всех выходцев из Союза вне зависимости от этнической принадлежности) не представляла и до сих пор не представляет собой чего-то организованного. Может быть, причина здесь в истории формирования русских общин за рубежом.
В набежавшую волну
Эмиграция из СССР распадается на несколько потоков, называемых обычно первой, второй и третьей волной.
В первую волну (1917--1938) из России утекло 3,5--4 млн. человек. Во вторую (1939--1947) -- 8--10 млн. В третью (1948--1990) -- около1,5 млн. Все три потока были обусловлены преимущественно политическими причинами.
Начиная с 1990-х годов за границу потекла четвертая, постперестроечная волна. Здесь обошлось без политики. Мотивы были вполне экономические -- за рубеж потянулись граждане, которые не смогли организовать в России обеспеченную жизнь, а также те, кто испугался неразберихи в политической жизни и уехал искать стабильности.
В целом за одиннадцать лет -- с 1990 по 2000 год -- из России выехало примерно 3,1 млн. человек. Однако официальная статистика не учитывает тех, кто выбыл из страны, не получив официального разрешения на постоянное жительство: уехавших в туристическую поездку и не вернувшихся. Одновременно -- без всякой перемены места жительства -- эмигрантами стали миллионы русских и русскоязычных, оказавшихся после распада СССР за пределами исторической родины.
В результате всех этих волн русская диаспора (с учетом стран СНГ) по численности -- 25 млн. человек -- вышла на второе место в мире после китайской, которая насчитывает 80 млн. человек.
Однако факторов, объединяющих русские общины за рубежом, гораздо больше, чем разъединяющих.
Линия раскола внутри общин, что показательно, проходит не по национальному признаку (то есть между собственно русскими, евреями, немцами и т.д.), а между так называемыми волнами, представители которых перенесли с собой старые политические распри. Внутри первой, послереволюционной волны монархисты конфликтовали с кадетами, однако охотно объединялись против новичков, послевоенных эмигрантов, считая их мало пострадавшими от властей на покинутой родине.
Последняя, экономическая иммиграция вызывает особенный гнев у "аксакалов" -- она нагружена, ко всем прочим грехам, еще и деньгами от проданных приватизированных квартир.
Таким образом, политические и моральные анахронизмы, по сути, нивелируют такие объединяющие факторы, как единство языка, культуры, религии и пр. В результате русская диаспора не представляет собой подлинной общности ни в политическом, ни в социальном, ни, тем более, в экономическом отношении.
Кто за новенького?
Несколько особняком стоят эмигранты последней, экономической волны. Здесь с точки зрения единения еще не все потеряно.
По большому счету, представители четвертой волны делятся на два психологических типа. Одни принимают свою новую родину как есть, со всеми достоинствами и недостатками, пытаются наладить жизнь, понять ее культуру, выучить язык, завести знакомых.
Другие русские упорно считают, что советская культура и образ жизни -- единственно правильные на всем земном шаре. Они постоянно ругают аборигенов, но при этом домой не торопятся.
Самое интересное, что для объединения в организованную диаспору такие "упертые" русские являются самым благодатным материалом. Дело в том, что практически никто из них не порвал связи с Россией. Кто-то оставил квартиру, у кого-то с исторической родиной налажен бизнес, у всех вместе в России остались родственники.
И если доброжелательные и открытые русские иммигранты, в общем-то, не нуждаются в тесных отношениях с Россией, то их собратья, не нашедшие общего языка с новой родиной, терять контакт со старой не хотят. Причем понятие "ностальгия" здесь совершенно ни при чем -- рвать связи с Россией им просто не выгодно. Не получится на чужбине -- всегда можно вернуться.
Но одних психологических предпосылок для образования влиятельной диаспоры мало, а с экономическими -- явный дефицит. Такой союз на одном энтузиазме не организуешь -- нужны деньги и еще раз деньги.
Прощание славянки
А у кого их взять? Наиболее логичный вариант -- "привлечь к ответу" бизнесменов--выходцев из России. Если они будут финансировать деятельность нашего лобби в той или иной стране, то за это им можно дать налоговые льготы на территории России.
Дело осталось за малым -- уговорить Рокфеллера, то есть найти интерес для российских чиновников, которые бы снизили налоговое бремя бизнесменам, спонсирующим русское лобби.
Данная модель являлась бы вполне жизнеспособной, если не брать в расчет сложный и противоречивый характер взаимоотношений российских чиновников и крупного бизнеса даже в пределах одной страны. Выстроить внятные отношения через границу представляется совершеннейшей утопией.
И поэтому гораздо более вероятным -- и полезным для России -- представляется другой вариант использования потенциальной силы российской диаспоры. А именно -- ее исчезновение. Не надо пугаться, речь идет вот о чем. Во-первых, о постепенном возвращении в страну русских и русскоязычных из ближнего зарубежья. Этот процесс, бурно протекавший в первой половине 1990-х годов, сейчас практически затух. А жаль. Поскольку население России хотя и сократилось с 1989 года на 2 млн. человек, но, не будь мигрантов из СНГ, эта цифра выглядела бы еще более устрашающе -- 10 млн. человек. К тому же, как показывают исследования Федеральной миграционной службы, среди приезжих из СНГ доля имеющих высшее образование вдвое выше, чем в среднем по России.
Так как естественная убыль населения у нас в стране продолжается, а потребность в квалифицированных кадрах по мере экономического роста будет увеличиваться, возвращение в Россию бывших соотечественников станет весьма и весьма желанным. И здесь все зависит от того, насколько этот процесс простимулируют российские власти -- пока поддержка желающим приехать к нам русским и русскоязычным нулевая.
Альтернатива такой миграции -- неконтролируемое заселение бывшей 1/6 выходцами из соседних стран. Что в результате может получиться, видно по некоторым кварталам, скажем, Владивостока, где китайская речь слышится гораздо чаще русской.
Что касается российской эмиграции в странах дальнего зарубежья, то она постепенно исчезнет безо всяких посторонних стимулов -- путем простой ассимиляции. И это, наверное, тоже неплохо. По крайней мере, утихнут разговоры о русской мафии, у которой на самом деле связь с Россией сохраняется разве что на уровне бытового языка. Да и то в пределах первого-второго с момента отъезда из России поколения.
Так что главную экономическую пользу исторической родине российская диаспора -- печально это или радостно -- может принести одним-единственным способом: исчезнув.
* По данным ФМС МВД России, МИД РФ, а также общин выходцев из бывшего СССР и России.
НАТАЛЬЯ ШИРЯЕВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
