Архивная публикация 2000 года: "Кристальный"
Впрочем, сейчас и завод, и его директор переживают не самые лучшие времена. Власть никак не может решить, кому завод принадлежит, а у Ермилова есть все шансы вообще потеряться в этом дележе.Красный кристалл
Красное кирпичное здание, раскинувшееся на восьми гектарах недалеко от центра столицы, знают многие. Если не в глаза, то понаслышке -- адрес: Самокатная, 4 красуется на этикетках множества водок, ликеров и даже, страшно сказать, безалкогольных напитков.
В начале ХХ века по решению императора (и по совету министра финансов Сергея Витте) на этом месте был построен "Первый винный склад" четвертой государственной монополии по производству питейных продуктов. История изрядно потрепала завод. Десять лет (с 1914 года) в России действовал "сухой закон", и потому ничего питейного здесь не производили -- сначала разместили госпиталь, потом химическое производство. Но в 1924 году все вернулось на круги своя и завод выпустил первую советскую продукцию -- водку, называвшуюся в народе "рыковкой" (по имени главного хозяйственника Рыкова).
За долгую свою историю "Кристалл" получил 45 золотых медалей, но самой дорогой здесь считается награда 1954 года, когда при так называемом слепом тестировании наша "Столичная" побила наш же по происхождению Smirnoff.
Кристалловская водка традиционно считается мягчайшей благодаря среднерусской воде, которую берут из верховий великих рек. Водку здесь производят только из спирта класса "люкс", и большинство элитных марок -- "Столичная", "Московская", "Посольская" -- входят в сотню лучших водок России, занимая место в верхней части списка.
Наречение московского ликероводочного завода гордым именем "Кристалл" относится к середине восьмидесятых -- тогда, по странному эстетскому указанию партии, всем крупнейшим предприятиям этого профиля было предписано обзавестись именем собственным. Несколькими годами позже предприятие акционировалось, контрольный пакет достался федеральный власти, а потом естественным путем перешел в трастовое управление к московскому правительству. Что и стало причиной конфликта, но об этом позднее.
Московское похмелье
Против генерального директора завода "Кристалл" Юрия Ермилова его конкуренты выдвигают два основных обвинения. Во-первых, слишком любит продукцию собственного завода. Ну это ничего. Это даже патриотично.
Второе обвинение серьезнее, и касается оно якобы чрезмерной приверженности директора "Кристалла" к Лужкову и лужковскому клану. Это пристрастие в некотором отношении губительнее водки. И главное -- может по нынешним временам аукнуться куда более тяжелым похмельем.
На поверку, впрочем, все не так страшно: с Лужковым, как рассказывают, у Ермилова отношения разладились или, по крайней мере, охладились еще в канун думских выборов. К слову сказать, большинство сторонников московского мэра бежали из-под его знамен с такой скоростью, что все разговоры о монолитности и сплоченности "Отечества" пошли прахом буквально на глазах потрясенного электората. Вот и директор "Кристалла", являя истинную трезвость, стал одним из столичных хозяйственников, отказавших мэру в морально-материальной поддержке "Отечества". Оттого, мол, и проблемы сейчас.
Впрочем, причиной разногласий двух Юриев могло стать распоряжение мэрии 1998 года, когда -- помните? -- уличная торговля водкой была жестко ограничена. Право торговать крепкими напитками получили только соответствующим образом оформленные и зарегистрированные мини-магазины. В ларьках осталось пиво и -- реже -- дорогое импортное вино. Спрос на крепкие напитки резко упал (хотя число пьяных на улицах отнюдь не уменьшилось), и кристалловское производство осенью 1998 года сократилось раза в полтора.
Но сам директор "Кристалла" тогдашний спад объяснил проще: люди, говорил он, стали меньше пить после августовского кризиса. Во-первых, им не на что, а во-вторых, пора трезветь.
Ну, не знаем, не знаем... Нам-то как раз известны случаи, когда бизнесмены уходили в многодневные запои. Впрочем, может, они пили не кристалловскую продукцию?
"Он верит только дочери"
Трудовая биография Юрия Ермилова типична для советского производственника. В ней не нашлось места приватизационным аферам, куражу, кутежу и прочим непременным атрибутам триумфальной карьеры образца девяностых. Директор "Кристалла" начисто лишен своеобразного "дендизма" -- приблатненного лоска, присущего многим нынешним руководителям высшего звена. И только дорогие запонки выдают в нем принадлежность к кругу избранных.
Повезло Ермилову и с врагами: недоброжелатели, конечно, имеются, но опять же не такие, чтоб глаза их кровью наливались при упоминании главного кристалловца. Подчиненные скромны и неразговорчивы: да, требовательный у нас начальник. И точка.
Даже конкуренты, которые спят и видят, как бы ущучить Ермилова, разводят руками: нету на него ничего особенного. Никакой. Прямо как чекист в лучшие времена, честное слово.
Юрий Акимович Ермилов родился в 1951 году в Обливском районе Ростовской области в семье инженеров-технологов. Детство его прошло у родителей матери в небольшом шахтерском городке Антраците, что в Луганской (по соседству с Ростовской) области.
Шесть лет спустя семья перебралась в Краснодарский край, поближе к сестре отца, обосновавшейся в станице Белореченской.
Как раз в это время по соседству, в адыгейской станице Георгинской, завершилось строительство сахарного завода, куда и пошли работать родители нашего героя.
Окончив школу, Юра по их настоянию отправился покорять столицу. Поскольку школу он окончил с серебряной медалью, ему не составило особого труда поступить в Московский технологический институт пищевой промышленности, где он приобрел специальность "технолог оборудования сахарных заводов".
Вскоре в его семье случилось беда -- умерла шестнадцатилетняя сестра Ермилова. Родители решили завести еще одного ребенка. Сейчас младшему брату Юрия Акимовича всего 26 лет, он лишь на год старше одной из дочерей Ермилова.
По собственному признанию Юрия Акимовича, на красный диплом он не рассчитывал, однако в распределительном списке выпускников значился шестым и место работы по тогдашним правилам мог выбирать сам. Любопытно, что в юности Ермилов был истинным романтиком и рвался в глубинку. Но его, по счастью, отговорил от такого самопожертвования давний знакомый отца -- Николай Михайлович Каденко, работавший в Минпищепроме. Он посоветовал любой ценой зацепиться в Москве, и Ермилов зацепился -- на Москворецком опытно-экспериментальном пивоваренном заводе.
К тому времени Юрий Акимович уже был женат. Супруга, годом ранее окончившая тот же пищевой институт, работала на заводе по производству комбикормов в подмосковной Кашире. Там молодожены и поселились -- ютились в небольшой квартирке с родителями жены.
Сейчас, правда, Ермилов женат вторым браком, у него подрастает трехлетний сын. В первой семье остались две взрослые дочери. Причем единственный человек, которому Ермилов доверяет по-настоящему,-- это старшая дочь Елена. Всякий раз когда директор отсутствует на месте, "отрубив" телефоны, и никто не знает, где его искать, принято обращаться к дочке.
"А много у вас пьяных по цехам?"
На Москворецком заводе Ермилов работал механиком цеха по розливу безалкогольного напитка "Байкал", который разработали специально к Олимпийским играм 1980 года. Тогда же он впервые выехал за границу -- знакомиться с западногерманским оборудованием по производству пива. Ознакомился, судя по всему, детально -- вскоре западногерманская линия под руководством Акимова была смонтирована на родном заводе. Через несколько месяцев он стал начальником цеха оригинальных сортов пива, и в подчинении у него ходило 70 женщин, о чем сейчас Ермилов вспоминает с печальной улыбкой. Много пива утекло с тех пор...
Вскоре в семье родилась вторая дочь, зарплаты перестало хватать, и Ермилов устроился на более высокооплачиваемую работу -- главным механиком на хлебозаводе. Долго он там не задержался. Позвонили пивовары из Министерства промышленности и сказали: "Хватит дурачка валять. Пусть хлебом занимаются те, кто на это учился. А ты иди к нам в министерство ведущим инженером".
На поверку, правда, выяснилось, что никакой инженерией в Министерстве не пахнет. На рабочем месте горами громоздились документы, ГОСТы и прочая бюрократическая чушь, с которой "ведущему инженеру" и приходилось возиться. Об этом времени Ермилов вспоминает как о самом скучном периоде своей биографии. Поэтому, когда директор Останкинского завода безалкогольных напитков Евгений Алексеевич Ильин пригласил его на должность главного инженера, он не колебался ни секунды.
А уже через несколько месяцев Ермилов перешел главным инженером на ликероводочный "Кристалл". Сейчас он вспоминает, что, находясь под свежим впечатлением от скетча Жванецкого "Собрание на ликероводочном заводе", первым делом спросил тогдашнего директора Владимира Ямникова: "А что, пьяные действительно у вас по цехам валяются?" Тот вместо ответа провел потенциального заместителя по заводу. Ермилов потом делился впечатлениями: "Все трезвые, чистота кругом стерильная".
Насчет чистоты -- правда. Даже иностранные делегации, приезжающие на завод, долго потом от удивления цокают языками и говорят его руководству комплименты. Постсоветский "Кристалл" остался лучшим ликероводочным заводом на пространстве бывшего СССР, благополучно миновал антиалкогольную бурю на самой заре перестройки и исправно функционировал даже тогда, когда вся российская промышленность еле барахталась в пучине кризиса. Что поделать, спрос рождает предложение.
Пищевик Петра Великого
Ямников в шутку прозвал своего главного инженера Лютым. Об этом Ермилов неизменно рассказывает вместо ответа на вопрос, жесткий ли он руководитель. А потом добавляет, что не стремится быть ни вождем, ни лидером, потому как главное -- это команда. И все-таки Ермилова на заводе остерегаются. Если вдруг кого-то застукают пьяным или поймают на попытке вынести через проходную спирт -- сразу и без разговоров гонят за порог.
Собранием акционеров Ермилов был избран генеральным директором "Кристалла" через несколько месяцев после смерти своего покровителя и руководителя Владимира Анатольевича Ямникова. Некоторые считают, что по сравнению с ним нынешнему директору действительно не хватает ярких лидерских качеств. Впрочем, Ермилова это не смущает. Как и большинство крупных современных руководителей вплоть до Путина и Касьянова, он считает, что время харизматических начальников прошло. Дело нынешнего лидера -- не прорывы ликвидировать и не бреши затыкать, а создать такое производство, чтобы оно исправно функционировало без прорывов и брешей.
Судя по всему, генеральному директору "Кристалла" это удалось: недаром он одним из первых получил из рук президента Путина орден Петра Великого. Ермилов входит в тридцатку лучших топ-менеджеров России, награжден почетной грамотой налоговиков как прилежный налогоплательщик-99.
"Кристалл" -- выгодный стратегический партнер и лакомый кусочек для иностранных партнеров. Единственная русская водка, которая идет за границей на ура и бьет рекорды по продажам,-- это, по утверждениям некоторых экспертов, водка с фирменным кристалловским бычком. Сейчас завод вместе с французской компанией "Бельведер" наладил выпуск водки "Юрий Долгорукий" и "Иван Калита". К тому же кристалловская продукция остается относительно дешевой.
Но это не значит, что при Ермилове завод не знал проблем. Самый большой просчет, допущенный заводом, общеизвестен: "Кристалл" не успел зарегистрировать товарную марку десятилетиями выпускавшихся здесь "Столичной" и "Московской". Инициативу перехватила компания "Союзплодоэкспорт", у которой "Кристаллу" сейчас приходится регулярно покупать лицензию на производство этих сортов водки. Это ежегодно обходится заводу в 60--80 млн. рублей. Не говоря уж о том, что рынок наводнен миллионами бутылок куда менее качественных "Московских" и "Столичных", производящихся в самых разных уголках нашей необъятной Родины: сколько у нее таких "столиц", подсчитать затруднительно.
Новая монополия
Согласно давнему ельцинскому указу контрольный пакет акций завода принадлежит государству и ни при каких обстоятельствах не может быть продан. Сейчас Ермилов переживает не самые лучшие времена в своей деловой жизни: московская и федеральная власти никак не могут решить, кому этот пакет принадлежит. В попытках переломить ситуацию каждый использует доступные ему методы. Говорят, что одна из структур, чей выдвиженец метит на пост Ермилова, предлагала заводскому охранному агентству (в чьи обязанности входит и забота об экономической безопасности ОАО) $200 тысяч за предоставление закрытой информации о положении дел на "Кристалле".
Что и говорить, "Кристалл" на сегодня едва ли не самый лакомый кусок во всей московской пищевой промышленности. Правда, в России в очередной раз, похоже, собрались восстанавливать монополию на водку, даже создали Росспиртпром -- своеобразное министерство водки.
В кризисные времена монополия на спиртное становится для государства выручалочкой -- но, как показывает опыт предыдущей монополии (1901 года), она действует лет шестнадцать-семнадцать...
Между тем никакие повышения цен на водку не заставят наше население отказаться от любимого напитка. "Было шесть, а стало восемь -- все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу -- нам и десять по плечу. Ну а если будет больше -- будет так же, как и в Польше. Если ж будет двадцать пять -- будем снова Зимний брать",-- предупреждал народ еще в начале восьмидесятых, но предупреждения эти, по счастью, остались словами. Водочных бунтов в России не случилось, и за единственную свою радость российское население по-прежнему готово платить щедро. Как в старом анекдоте о подорожании спиртного: "Теперь папа будет меньше пить?" -- "Нет, сынок, теперь ты будешь меньше есть".
Предполагаемая национализация самой прибыльной отрасли может обернуться для "Кристалла" как мощным подъемом, так и столь же мощным спадом. Все дело в том, насколько это предприятие будет лояльно к центральной власти. Нет сомнений, что оставлять такой жирный кус в лапах Москвы центр в условиях нарастающей централизации не намерен. Если Юрий Ермилов сделает правильный выбор -- дела его завода могут пойти в гору.
Впрочем, все решится скоро: до очередного собрания акционеров завода, на котором будет сделан выбор, остается меньше месяца.
Впрочем, сейчас и завод, и его директор переживают не самые лучшие времена. Власть никак не может решить, кому завод принадлежит, а у Ермилова есть все шансы вообще потеряться в этом дележе.Красный кристалл
Красное кирпичное здание, раскинувшееся на восьми гектарах недалеко от центра столицы, знают многие. Если не в глаза, то понаслышке -- адрес: Самокатная, 4 красуется на этикетках множества водок, ликеров и даже, страшно сказать, безалкогольных напитков.
В начале ХХ века по решению императора (и по совету министра финансов Сергея Витте) на этом месте был построен "Первый винный склад" четвертой государственной монополии по производству питейных продуктов. История изрядно потрепала завод. Десять лет (с 1914 года) в России действовал "сухой закон", и потому ничего питейного здесь не производили -- сначала разместили госпиталь, потом химическое производство. Но в 1924 году все вернулось на круги своя и завод выпустил первую советскую продукцию -- водку, называвшуюся в народе "рыковкой" (по имени главного хозяйственника Рыкова).
За долгую свою историю "Кристалл" получил 45 золотых медалей, но самой дорогой здесь считается награда 1954 года, когда при так называемом слепом тестировании наша "Столичная" побила наш же по происхождению Smirnoff.
Кристалловская водка традиционно считается мягчайшей благодаря среднерусской воде, которую берут из верховий великих рек. Водку здесь производят только из спирта класса "люкс", и большинство элитных марок -- "Столичная", "Московская", "Посольская" -- входят в сотню лучших водок России, занимая место в верхней части списка.
Наречение московского ликероводочного завода гордым именем "Кристалл" относится к середине восьмидесятых -- тогда, по странному эстетскому указанию партии, всем крупнейшим предприятиям этого профиля было предписано обзавестись именем собственным. Несколькими годами позже предприятие акционировалось, контрольный пакет достался федеральный власти, а потом естественным путем перешел в трастовое управление к московскому правительству. Что и стало причиной конфликта, но об этом позднее.
Московское похмелье
Против генерального директора завода "Кристалл" Юрия Ермилова его конкуренты выдвигают два основных обвинения. Во-первых, слишком любит продукцию собственного завода. Ну это ничего. Это даже патриотично.
Второе обвинение серьезнее, и касается оно якобы чрезмерной приверженности директора "Кристалла" к Лужкову и лужковскому клану. Это пристрастие в некотором отношении губительнее водки. И главное -- может по нынешним временам аукнуться куда более тяжелым похмельем.
На поверку, впрочем, все не так страшно: с Лужковым, как рассказывают, у Ермилова отношения разладились или, по крайней мере, охладились еще в канун думских выборов. К слову сказать, большинство сторонников московского мэра бежали из-под его знамен с такой скоростью, что все разговоры о монолитности и сплоченности "Отечества" пошли прахом буквально на глазах потрясенного электората. Вот и директор "Кристалла", являя истинную трезвость, стал одним из столичных хозяйственников, отказавших мэру в морально-материальной поддержке "Отечества". Оттого, мол, и проблемы сейчас.
Впрочем, причиной разногласий двух Юриев могло стать распоряжение мэрии 1998 года, когда -- помните? -- уличная торговля водкой была жестко ограничена. Право торговать крепкими напитками получили только соответствующим образом оформленные и зарегистрированные мини-магазины. В ларьках осталось пиво и -- реже -- дорогое импортное вино. Спрос на крепкие напитки резко упал (хотя число пьяных на улицах отнюдь не уменьшилось), и кристалловское производство осенью 1998 года сократилось раза в полтора.
Но сам директор "Кристалла" тогдашний спад объяснил проще: люди, говорил он, стали меньше пить после августовского кризиса. Во-первых, им не на что, а во-вторых, пора трезветь.
Ну, не знаем, не знаем... Нам-то как раз известны случаи, когда бизнесмены уходили в многодневные запои. Впрочем, может, они пили не кристалловскую продукцию?
"Он верит только дочери"
Трудовая биография Юрия Ермилова типична для советского производственника. В ней не нашлось места приватизационным аферам, куражу, кутежу и прочим непременным атрибутам триумфальной карьеры образца девяностых. Директор "Кристалла" начисто лишен своеобразного "дендизма" -- приблатненного лоска, присущего многим нынешним руководителям высшего звена. И только дорогие запонки выдают в нем принадлежность к кругу избранных.
Повезло Ермилову и с врагами: недоброжелатели, конечно, имеются, но опять же не такие, чтоб глаза их кровью наливались при упоминании главного кристалловца. Подчиненные скромны и неразговорчивы: да, требовательный у нас начальник. И точка.
Даже конкуренты, которые спят и видят, как бы ущучить Ермилова, разводят руками: нету на него ничего особенного. Никакой. Прямо как чекист в лучшие времена, честное слово.
Юрий Акимович Ермилов родился в 1951 году в Обливском районе Ростовской области в семье инженеров-технологов. Детство его прошло у родителей матери в небольшом шахтерском городке Антраците, что в Луганской (по соседству с Ростовской) области.
Шесть лет спустя семья перебралась в Краснодарский край, поближе к сестре отца, обосновавшейся в станице Белореченской.
Как раз в это время по соседству, в адыгейской станице Георгинской, завершилось строительство сахарного завода, куда и пошли работать родители нашего героя.
Окончив школу, Юра по их настоянию отправился покорять столицу. Поскольку школу он окончил с серебряной медалью, ему не составило особого труда поступить в Московский технологический институт пищевой промышленности, где он приобрел специальность "технолог оборудования сахарных заводов".
Вскоре в его семье случилось беда -- умерла шестнадцатилетняя сестра Ермилова. Родители решили завести еще одного ребенка. Сейчас младшему брату Юрия Акимовича всего 26 лет, он лишь на год старше одной из дочерей Ермилова.
По собственному признанию Юрия Акимовича, на красный диплом он не рассчитывал, однако в распределительном списке выпускников значился шестым и место работы по тогдашним правилам мог выбирать сам. Любопытно, что в юности Ермилов был истинным романтиком и рвался в глубинку. Но его, по счастью, отговорил от такого самопожертвования давний знакомый отца -- Николай Михайлович Каденко, работавший в Минпищепроме. Он посоветовал любой ценой зацепиться в Москве, и Ермилов зацепился -- на Москворецком опытно-экспериментальном пивоваренном заводе.
К тому времени Юрий Акимович уже был женат. Супруга, годом ранее окончившая тот же пищевой институт, работала на заводе по производству комбикормов в подмосковной Кашире. Там молодожены и поселились -- ютились в небольшой квартирке с родителями жены.
Сейчас, правда, Ермилов женат вторым браком, у него подрастает трехлетний сын. В первой семье остались две взрослые дочери. Причем единственный человек, которому Ермилов доверяет по-настоящему,-- это старшая дочь Елена. Всякий раз когда директор отсутствует на месте, "отрубив" телефоны, и никто не знает, где его искать, принято обращаться к дочке.
"А много у вас пьяных по цехам?"
На Москворецком заводе Ермилов работал механиком цеха по розливу безалкогольного напитка "Байкал", который разработали специально к Олимпийским играм 1980 года. Тогда же он впервые выехал за границу -- знакомиться с западногерманским оборудованием по производству пива. Ознакомился, судя по всему, детально -- вскоре западногерманская линия под руководством Акимова была смонтирована на родном заводе. Через несколько месяцев он стал начальником цеха оригинальных сортов пива, и в подчинении у него ходило 70 женщин, о чем сейчас Ермилов вспоминает с печальной улыбкой. Много пива утекло с тех пор...
Вскоре в семье родилась вторая дочь, зарплаты перестало хватать, и Ермилов устроился на более высокооплачиваемую работу -- главным механиком на хлебозаводе. Долго он там не задержался. Позвонили пивовары из Министерства промышленности и сказали: "Хватит дурачка валять. Пусть хлебом занимаются те, кто на это учился. А ты иди к нам в министерство ведущим инженером".
На поверку, правда, выяснилось, что никакой инженерией в Министерстве не пахнет. На рабочем месте горами громоздились документы, ГОСТы и прочая бюрократическая чушь, с которой "ведущему инженеру" и приходилось возиться. Об этом времени Ермилов вспоминает как о самом скучном периоде своей биографии. Поэтому, когда директор Останкинского завода безалкогольных напитков Евгений Алексеевич Ильин пригласил его на должность главного инженера, он не колебался ни секунды.
А уже через несколько месяцев Ермилов перешел главным инженером на ликероводочный "Кристалл". Сейчас он вспоминает, что, находясь под свежим впечатлением от скетча Жванецкого "Собрание на ликероводочном заводе", первым делом спросил тогдашнего директора Владимира Ямникова: "А что, пьяные действительно у вас по цехам валяются?" Тот вместо ответа провел потенциального заместителя по заводу. Ермилов потом делился впечатлениями: "Все трезвые, чистота кругом стерильная".
Насчет чистоты -- правда. Даже иностранные делегации, приезжающие на завод, долго потом от удивления цокают языками и говорят его руководству комплименты. Постсоветский "Кристалл" остался лучшим ликероводочным заводом на пространстве бывшего СССР, благополучно миновал антиалкогольную бурю на самой заре перестройки и исправно функционировал даже тогда, когда вся российская промышленность еле барахталась в пучине кризиса. Что поделать, спрос рождает предложение.
Пищевик Петра Великого
Ямников в шутку прозвал своего главного инженера Лютым. Об этом Ермилов неизменно рассказывает вместо ответа на вопрос, жесткий ли он руководитель. А потом добавляет, что не стремится быть ни вождем, ни лидером, потому как главное -- это команда. И все-таки Ермилова на заводе остерегаются. Если вдруг кого-то застукают пьяным или поймают на попытке вынести через проходную спирт -- сразу и без разговоров гонят за порог.
Собранием акционеров Ермилов был избран генеральным директором "Кристалла" через несколько месяцев после смерти своего покровителя и руководителя Владимира Анатольевича Ямникова. Некоторые считают, что по сравнению с ним нынешнему директору действительно не хватает ярких лидерских качеств. Впрочем, Ермилова это не смущает. Как и большинство крупных современных руководителей вплоть до Путина и Касьянова, он считает, что время харизматических начальников прошло. Дело нынешнего лидера -- не прорывы ликвидировать и не бреши затыкать, а создать такое производство, чтобы оно исправно функционировало без прорывов и брешей.
Судя по всему, генеральному директору "Кристалла" это удалось: недаром он одним из первых получил из рук президента Путина орден Петра Великого. Ермилов входит в тридцатку лучших топ-менеджеров России, награжден почетной грамотой налоговиков как прилежный налогоплательщик-99.
"Кристалл" -- выгодный стратегический партнер и лакомый кусочек для иностранных партнеров. Единственная русская водка, которая идет за границей на ура и бьет рекорды по продажам,-- это, по утверждениям некоторых экспертов, водка с фирменным кристалловским бычком. Сейчас завод вместе с французской компанией "Бельведер" наладил выпуск водки "Юрий Долгорукий" и "Иван Калита". К тому же кристалловская продукция остается относительно дешевой.
Но это не значит, что при Ермилове завод не знал проблем. Самый большой просчет, допущенный заводом, общеизвестен: "Кристалл" не успел зарегистрировать товарную марку десятилетиями выпускавшихся здесь "Столичной" и "Московской". Инициативу перехватила компания "Союзплодоэкспорт", у которой "Кристаллу" сейчас приходится регулярно покупать лицензию на производство этих сортов водки. Это ежегодно обходится заводу в 60--80 млн. рублей. Не говоря уж о том, что рынок наводнен миллионами бутылок куда менее качественных "Московских" и "Столичных", производящихся в самых разных уголках нашей необъятной Родины: сколько у нее таких "столиц", подсчитать затруднительно.
Новая монополия
Согласно давнему ельцинскому указу контрольный пакет акций завода принадлежит государству и ни при каких обстоятельствах не может быть продан. Сейчас Ермилов переживает не самые лучшие времена в своей деловой жизни: московская и федеральная власти никак не могут решить, кому этот пакет принадлежит. В попытках переломить ситуацию каждый использует доступные ему методы. Говорят, что одна из структур, чей выдвиженец метит на пост Ермилова, предлагала заводскому охранному агентству (в чьи обязанности входит и забота об экономической безопасности ОАО) $200 тысяч за предоставление закрытой информации о положении дел на "Кристалле".
Что и говорить, "Кристалл" на сегодня едва ли не самый лакомый кусок во всей московской пищевой промышленности. Правда, в России в очередной раз, похоже, собрались восстанавливать монополию на водку, даже создали Росспиртпром -- своеобразное министерство водки.
В кризисные времена монополия на спиртное становится для государства выручалочкой -- но, как показывает опыт предыдущей монополии (1901 года), она действует лет шестнадцать-семнадцать...
Между тем никакие повышения цен на водку не заставят наше население отказаться от любимого напитка. "Было шесть, а стало восемь -- все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу -- нам и десять по плечу. Ну а если будет больше -- будет так же, как и в Польше. Если ж будет двадцать пять -- будем снова Зимний брать",-- предупреждал народ еще в начале восьмидесятых, но предупреждения эти, по счастью, остались словами. Водочных бунтов в России не случилось, и за единственную свою радость российское население по-прежнему готово платить щедро. Как в старом анекдоте о подорожании спиртного: "Теперь папа будет меньше пить?" -- "Нет, сынок, теперь ты будешь меньше есть".
Предполагаемая национализация самой прибыльной отрасли может обернуться для "Кристалла" как мощным подъемом, так и столь же мощным спадом. Все дело в том, насколько это предприятие будет лояльно к центральной власти. Нет сомнений, что оставлять такой жирный кус в лапах Москвы центр в условиях нарастающей централизации не намерен. Если Юрий Ермилов сделает правильный выбор -- дела его завода могут пойти в гору.
Впрочем, все решится скоро: до очередного собрания акционеров завода, на котором будет сделан выбор, остается меньше месяца.
ИНГА РОСТОВЦЕВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
