Архивная публикация 2009 года: "Номер на двоих"
У Максима Ворожейко в жизни наступила черная полоса. Полгода назад он расстался со своей подружкой Светочкой: Светочка хотела замуж, претендовала на Максимову зарплату, рвалась познакомиться с мамой.Ворожейко произнес проникновенную речь о свободе, покидал сорочки в спортивную сумку, разобрал аквариум, предварительно переселив рыбок в банку с водой, и отбыл на своем «Ситроене» в сторону «Измайловской». И вот с тех пор у него все не клеилось. Нельзя даже сказать, что Ворожейко сильно по Светочке тосковал, — домашние пельмени и рождение первенца пока еще не входили в его планы. Но так уж случилось, что переезд из Светочкиной квартиры совпал с переломом руки (в России гололед — это не качество уборки тротуара, а время года), секвестированием зарплаты (слава богу, не уволили), автомобильной аварией (помятая дверь и страховка, которая закончилась за месяц до ДТП). В довершение всех бед у Максима отобрали корпоративный телефон, и он вынужден был купить новую симку и, следовательно, новый номер.
Через пару дней совместного существования выяснилось, что телефон Ворожейко живет своей, отдельной жизнью.
Все началось с того, что в семь утра он получил эсэмэску следующего содержания: «Не плачь. Новая жизнь лучше старой». Максим задумался. Первый посыл был не актуален, плакать он не умел. Насчет старой и новой жизни — задумался. Сон как рукой сняло. Он проворочался полтора часа и, прижимая к животу сломанную руку, побрел варить себе кофе.
Следующее послание гласило: «Ну что, твой гоблин хоть дает тебе деньги?» Дальше посыпалось: «Так и не попросил прощения? Урод!», «Не прощай его, пока не приползет», «Может, зажечь ароматические свечи и устроить эротический вечер? Не забудь про сексуальное белье!», «Почитай детективчик или роман о любви и расслабься», «У меня с собой коньяк, могу заехать», «Могу познакомить с чудными парнями. Один, кажется, работает стрипизером, но это не важно, он — поэтическая натура». В большом количестве приходили стихи. Хотел бы я знать, кто сочиняет эти ужасающие вирши, где рифмуются слова «беспечный» и «встречный» и которые девушки пересылают друг другу по любому поводу.
После нескольких дней вдумчивого чтения, Максим составил себе портрет бывшей владелицы доставшегося ему телефонного номера. Кстати, кто бы сказал, какой карантин для старых телефонных номеров устанавливают телекоммуникационные компании? Девушка, которая дозвонилась до Максима и пыталась с его помощью оформить заказ на доставку, клялась, что полгода назад она это сделала с легкостью, — и именно позвонив по этому телефонному номеру. Максим попросил забыть этот номер телефона, девушка обиделась и бросила трубку. Потом опять перезвонила и сообщила Ворожейко, что он хам. Но она была не одинока. Желающих оформить заказ было много. Одни забрасывали Максима эсэмэсками, другие звонили и просили не хулиганить и все-таки принять заказ. В известном смысле Максим даже испытывал благодарность к этим людям: он не чувствовал себя одиноким в тяжелый, в буквальном смысле слова переломный момент своей жизни.
К тому же, как я сказал, Ворожейко занялся составлением портрета бывшей владелицы своего телефонного номера. Без сомнения, это была женщина трудной судьбы. Ей решительно не везло с мужчинами, которые относились к ней потребительски, грубо, эксплуатировали ее лучшие чувства. Особенным мерзавцем был, судя по всему, последний, фигурирующий под кличками Гоблин, Урод и Придурок. «Он тебя растоптал, но ты сильная и должна подняться», — гласило одно из посланий. Поэтому в корреспонденции, которая шла бедной девушке, большое место отводилось восстановительным мероприятиям. Что уж тут скрывать — они были просты, как любая попытка реабилитации в России. В основном это был алкоголь, дамские романы и жалобы на судьбу подругам. Максима потрясла удивительная закономерность: все подруги, которые принимали участие в жизни женщины трудной судьбы, очень странно относились к мужчинам. Все они исходили из того, что мужчина — это тупое и жадное животное, пыхтящее, сопящее, всюду раскидывающее грязные носки. Мало того, это животное все время хочет есть (грязная посуда всюду — как вторичный половой признак) и существует оно только в горизонтальном положении — лежа на диване у телевизора. Но самое печальное было другое — сексуально это существо было совершенно беспомощно. Личная жизнь не приносила бедной женщине никакой радости, но она мужественно прилагала все силы, чтобы заманить это существо к себе в постель и скрыть презрение к партнеру. Довольно большая часть посланий была посвящена сексуальным разочарованиям, и тут женщины не стеснялись в выражениях. Максим даже не подозревал, что женщины способны так энергично выражаться.
Сначала Ворожейко чувствовал себя шпионом во вражеском окружении. Бедные женщины рассказывали ему о своей печальной участи, не подозревая, что самое сокровенное они доверяют представителю отвратительного, вонючего, прожорливого, неаккуратного, сексуально безнадежного мужского племени. Максим и представить себе не мог, как мрачно смотрят на жизнь эти беззаботные создания, озабоченные, как ему казалось, исключительно лишними килограммами, маникюром и скидками на зимнюю коллекцию.
А потом случилось 8 Марта. Максим никогда не относился к этому празднику серьезно. Что там праздновать-то? Но шквал эсэмэсок захлестнул его, как волна — неопытного серфингиста. Эти бедняги, влачащие беспросветное существование, отнеслись к странному наследию двух немок социал-демократок с болезненным энтузиазмом. Они начали засыпать Максима стихами еще 6 марта, поздравляя и продолжая проклинать неведомого Максиму «урода», постоянно фигурирующего в корреспонденции.
8 марта наступило затишье. Похоже, девочки отмечают, решил Максим, изучивший привычки женщин трудной судьбы. 9 марта в пять утра начали приходить новые эсэмэски, и подозрения Ворожейко подтвердились: трепетные души жаждали дружеского общения после шампанского и водки. 10 марта обмен воспоминаниями о бурно проведенном празднике продолжился, причем особенно упорной была некто Елена Карпова из Санкт-Петербурга. Ворожейко даже предположил, что международная солидарность как явление базируется на общем опохмелине. Вишенкой стала поэма, которую он получил 10-го вечером. Заканчивалась она строфой «Вновь любимый на диване, на тебя он ноль внимания. Сушнячок, лицо помято. Девочки, с 10-м марта!».
Но самое ужасное было даже не это. «Урод», судя по всему, так и не поздравил женщину трудной судьбы и у той началась депрессия. Видимо, она связывала с этим нелепым днем какие-то надежды. Хотя было совершенно непонятно, зачем ей это отвратительное существо, отравляющее ее жизнь даже во время своего отсутствия. Елена Карпова из Санкт-Петербурга решительно советовала подруге не отчаиваться и взять себя в руки. «Знаем мы эти руки, — хмыкнул Максим, читая сообщение, — опять окончится все «сушнячком».
И тут ему вспомнилась Светка. Непонятно почему. Но Ворожейко подумал: сидит, бедная, небось, дома одна. И тоже ни одна собака ее не поздравила, цветочков не подарила. А ведь ему со Светкой было хорошо. И почему бы не поздравить ее, ведь они современные люди. Любовь проходит, хорошие отношения остаются. И он начал искать по записной книжке, которую переписал на новую симку, Светочкин телефон. Телефон он обнаружил, но прозвониться Максиму не удалось. Номер был вглухую занят. Бедняга, подумал он, тоже, небось, изливает душу подружкам.
Но не зря на своих тренингах (а Ворожейко был бизнес-тренером) Максим объяснял, что упорство — основа успеха. Он решил проявить благородство, и свернуть с пути временными трудностями его было невозможно. Он перерыл все записные книжки и, наконец, нашел истрепавшийся клочок бумаги со Светочкиным домашним телефоном.
Светочка сразу взяла трубку.
— Это я, Светик. Это Максим, — начал Ворожейко.
— Ты? — как-то рассеянно сказала Светочка. И тут Максим явственно услышал посторонний шепот: «Гоблин? Он?» — и звон отодвигаемых в сторону рюмок. Шептал кто-то, кто был рядом со Светочкой.
Ворожейко вздрогнул.
— Свет, я тебя хотел с 8-м Марта поздравить. Хотя время, конечно, прошло, — начал вдруг неожиданно для себя самого оправдываться Ворожейко.
— Да ладно. Мне все равно приятно, — сказала Светочка.
— А я тебе звоню по мобильному, не могу дозвониться, — брякнул Ворожейко, чтобы перевести разговор в деловое русло.
— Да я его недавно поменяла. Просто не все знают и звонят по домашнему.
И страшное подозрение осенило Ворожейко. Он вдруг понял, что ему напоминали сочетания цифр собственного телефона, — конечно же, Светочкин номер. Мало того, он вдруг сообразил, где он слышал это имя — Елена Карпова. Это же Светочкина однокурсница, как-то раз со Светкой он ездил даже к этой Карповой в Питер, и у нее они останавливались. Белесая дылда с торчащими вперед зубами. В холодильнике только обезжиренные йогурты и яйца. Ну да, Света работала в службе доставки некоего издательского дома, а Карпова в Питере занималась распространением продукции этого самого издательского дома. Идиотка, любительница поэзии! «Гоблин», «урод», «импотент», «жлоб» — это все, все о нем! Ворожейко глотал воздух, как рыба, выброшенная на берег. Девичьи откровения теснились в его мозгу и жгли его сердце.
— Ну что ты молчишь? — нежно спросила Светочка.
— Да пошла ты! — выпалил Ворожейко.
И в ту же минуту понял, какая почта обрушится на него.
У Максима Ворожейко в жизни наступила черная полоса. Полгода назад он расстался со своей подружкой Светочкой: Светочка хотела замуж, претендовала на Максимову зарплату, рвалась познакомиться с мамой.Ворожейко произнес проникновенную речь о свободе, покидал сорочки в спортивную сумку, разобрал аквариум, предварительно переселив рыбок в банку с водой, и отбыл на своем «Ситроене» в сторону «Измайловской». И вот с тех пор у него все не клеилось. Нельзя даже сказать, что Ворожейко сильно по Светочке тосковал, — домашние пельмени и рождение первенца пока еще не входили в его планы. Но так уж случилось, что переезд из Светочкиной квартиры совпал с переломом руки (в России гололед — это не качество уборки тротуара, а время года), секвестированием зарплаты (слава богу, не уволили), автомобильной аварией (помятая дверь и страховка, которая закончилась за месяц до ДТП). В довершение всех бед у Максима отобрали корпоративный телефон, и он вынужден был купить новую симку и, следовательно, новый номер.
Через пару дней совместного существования выяснилось, что телефон Ворожейко живет своей, отдельной жизнью.
Все началось с того, что в семь утра он получил эсэмэску следующего содержания: «Не плачь. Новая жизнь лучше старой». Максим задумался. Первый посыл был не актуален, плакать он не умел. Насчет старой и новой жизни — задумался. Сон как рукой сняло. Он проворочался полтора часа и, прижимая к животу сломанную руку, побрел варить себе кофе.
Следующее послание гласило: «Ну что, твой гоблин хоть дает тебе деньги?» Дальше посыпалось: «Так и не попросил прощения? Урод!», «Не прощай его, пока не приползет», «Может, зажечь ароматические свечи и устроить эротический вечер? Не забудь про сексуальное белье!», «Почитай детективчик или роман о любви и расслабься», «У меня с собой коньяк, могу заехать», «Могу познакомить с чудными парнями. Один, кажется, работает стрипизером, но это не важно, он — поэтическая натура». В большом количестве приходили стихи. Хотел бы я знать, кто сочиняет эти ужасающие вирши, где рифмуются слова «беспечный» и «встречный» и которые девушки пересылают друг другу по любому поводу.
После нескольких дней вдумчивого чтения, Максим составил себе портрет бывшей владелицы доставшегося ему телефонного номера. Кстати, кто бы сказал, какой карантин для старых телефонных номеров устанавливают телекоммуникационные компании? Девушка, которая дозвонилась до Максима и пыталась с его помощью оформить заказ на доставку, клялась, что полгода назад она это сделала с легкостью, — и именно позвонив по этому телефонному номеру. Максим попросил забыть этот номер телефона, девушка обиделась и бросила трубку. Потом опять перезвонила и сообщила Ворожейко, что он хам. Но она была не одинока. Желающих оформить заказ было много. Одни забрасывали Максима эсэмэсками, другие звонили и просили не хулиганить и все-таки принять заказ. В известном смысле Максим даже испытывал благодарность к этим людям: он не чувствовал себя одиноким в тяжелый, в буквальном смысле слова переломный момент своей жизни.
К тому же, как я сказал, Ворожейко занялся составлением портрета бывшей владелицы своего телефонного номера. Без сомнения, это была женщина трудной судьбы. Ей решительно не везло с мужчинами, которые относились к ней потребительски, грубо, эксплуатировали ее лучшие чувства. Особенным мерзавцем был, судя по всему, последний, фигурирующий под кличками Гоблин, Урод и Придурок. «Он тебя растоптал, но ты сильная и должна подняться», — гласило одно из посланий. Поэтому в корреспонденции, которая шла бедной девушке, большое место отводилось восстановительным мероприятиям. Что уж тут скрывать — они были просты, как любая попытка реабилитации в России. В основном это был алкоголь, дамские романы и жалобы на судьбу подругам. Максима потрясла удивительная закономерность: все подруги, которые принимали участие в жизни женщины трудной судьбы, очень странно относились к мужчинам. Все они исходили из того, что мужчина — это тупое и жадное животное, пыхтящее, сопящее, всюду раскидывающее грязные носки. Мало того, это животное все время хочет есть (грязная посуда всюду — как вторичный половой признак) и существует оно только в горизонтальном положении — лежа на диване у телевизора. Но самое печальное было другое — сексуально это существо было совершенно беспомощно. Личная жизнь не приносила бедной женщине никакой радости, но она мужественно прилагала все силы, чтобы заманить это существо к себе в постель и скрыть презрение к партнеру. Довольно большая часть посланий была посвящена сексуальным разочарованиям, и тут женщины не стеснялись в выражениях. Максим даже не подозревал, что женщины способны так энергично выражаться.
Сначала Ворожейко чувствовал себя шпионом во вражеском окружении. Бедные женщины рассказывали ему о своей печальной участи, не подозревая, что самое сокровенное они доверяют представителю отвратительного, вонючего, прожорливого, неаккуратного, сексуально безнадежного мужского племени. Максим и представить себе не мог, как мрачно смотрят на жизнь эти беззаботные создания, озабоченные, как ему казалось, исключительно лишними килограммами, маникюром и скидками на зимнюю коллекцию.
А потом случилось 8 Марта. Максим никогда не относился к этому празднику серьезно. Что там праздновать-то? Но шквал эсэмэсок захлестнул его, как волна — неопытного серфингиста. Эти бедняги, влачащие беспросветное существование, отнеслись к странному наследию двух немок социал-демократок с болезненным энтузиазмом. Они начали засыпать Максима стихами еще 6 марта, поздравляя и продолжая проклинать неведомого Максиму «урода», постоянно фигурирующего в корреспонденции.
8 марта наступило затишье. Похоже, девочки отмечают, решил Максим, изучивший привычки женщин трудной судьбы. 9 марта в пять утра начали приходить новые эсэмэски, и подозрения Ворожейко подтвердились: трепетные души жаждали дружеского общения после шампанского и водки. 10 марта обмен воспоминаниями о бурно проведенном празднике продолжился, причем особенно упорной была некто Елена Карпова из Санкт-Петербурга. Ворожейко даже предположил, что международная солидарность как явление базируется на общем опохмелине. Вишенкой стала поэма, которую он получил 10-го вечером. Заканчивалась она строфой «Вновь любимый на диване, на тебя он ноль внимания. Сушнячок, лицо помято. Девочки, с 10-м марта!».
Но самое ужасное было даже не это. «Урод», судя по всему, так и не поздравил женщину трудной судьбы и у той началась депрессия. Видимо, она связывала с этим нелепым днем какие-то надежды. Хотя было совершенно непонятно, зачем ей это отвратительное существо, отравляющее ее жизнь даже во время своего отсутствия. Елена Карпова из Санкт-Петербурга решительно советовала подруге не отчаиваться и взять себя в руки. «Знаем мы эти руки, — хмыкнул Максим, читая сообщение, — опять окончится все «сушнячком».
И тут ему вспомнилась Светка. Непонятно почему. Но Ворожейко подумал: сидит, бедная, небось, дома одна. И тоже ни одна собака ее не поздравила, цветочков не подарила. А ведь ему со Светкой было хорошо. И почему бы не поздравить ее, ведь они современные люди. Любовь проходит, хорошие отношения остаются. И он начал искать по записной книжке, которую переписал на новую симку, Светочкин телефон. Телефон он обнаружил, но прозвониться Максиму не удалось. Номер был вглухую занят. Бедняга, подумал он, тоже, небось, изливает душу подружкам.
Но не зря на своих тренингах (а Ворожейко был бизнес-тренером) Максим объяснял, что упорство — основа успеха. Он решил проявить благородство, и свернуть с пути временными трудностями его было невозможно. Он перерыл все записные книжки и, наконец, нашел истрепавшийся клочок бумаги со Светочкиным домашним телефоном.
Светочка сразу взяла трубку.
— Это я, Светик. Это Максим, — начал Ворожейко.
— Ты? — как-то рассеянно сказала Светочка. И тут Максим явственно услышал посторонний шепот: «Гоблин? Он?» — и звон отодвигаемых в сторону рюмок. Шептал кто-то, кто был рядом со Светочкой.
Ворожейко вздрогнул.
— Свет, я тебя хотел с 8-м Марта поздравить. Хотя время, конечно, прошло, — начал вдруг неожиданно для себя самого оправдываться Ворожейко.
— Да ладно. Мне все равно приятно, — сказала Светочка.
— А я тебе звоню по мобильному, не могу дозвониться, — брякнул Ворожейко, чтобы перевести разговор в деловое русло.
— Да я его недавно поменяла. Просто не все знают и звонят по домашнему.
И страшное подозрение осенило Ворожейко. Он вдруг понял, что ему напоминали сочетания цифр собственного телефона, — конечно же, Светочкин номер. Мало того, он вдруг сообразил, где он слышал это имя — Елена Карпова. Это же Светочкина однокурсница, как-то раз со Светкой он ездил даже к этой Карповой в Питер, и у нее они останавливались. Белесая дылда с торчащими вперед зубами. В холодильнике только обезжиренные йогурты и яйца. Ну да, Света работала в службе доставки некоего издательского дома, а Карпова в Питере занималась распространением продукции этого самого издательского дома. Идиотка, любительница поэзии! «Гоблин», «урод», «импотент», «жлоб» — это все, все о нем! Ворожейко глотал воздух, как рыба, выброшенная на берег. Девичьи откровения теснились в его мозгу и жгли его сердце.
— Ну что ты молчишь? — нежно спросила Светочка.
— Да пошла ты! — выпалил Ворожейко.
И в ту же минуту понял, какая почта обрушится на него.
| Уважаемые читатели! Если у вас есть свой «личный опыт» — расскажите о нем людям. А мы, со своей стороны, выплатим полноценный гонорар нашему новому полноценному автору. Ваши истории ждет Иван Штраух по адресу: shtrauch@yandex.ru P.S.: байки из Интернета не принимаются. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
