Архивная публикация 2009 года: "Ответ Ахмадинежаду"
Хусейн Мусави о своих шансах победить действующего иранского президента на предстоящих выборах и об иллюзиях Запада относительно ядерной политики Тегерана.Вновь ощущение, будто существуют два мира, два восприятия: одно — Тегерана и другое — Запада.
Американские и европейские политики вместе со средствами массовой информации выражали негодование по поводу выступления пятидесятидвухлетнего Махмуда Ахмадинежада на женевской конференции ООН по борьбе с расизмом — в их понимании оно было антиизраильским и провокационным. А по возвращении домой — практически в то же время — иранского лидера ожидал восторженный прием. «Спасибо! Спасибо нашему мужественному президенту!» — скандировали депутаты в иранском парламенте. «Пусть какие-то страны бойкотировали конференцию. Я заявляю: буду теперь участвовать во всех международных мероприятиях», — запальчиво выкрикнул президент Ирана. Делегатов от ЕС, покинувших женевский зал во время его выступления, он упрекнул в «отсутствии толерантности».
Шестидесятисемилетний Хусейн Мусави об этих событиях высказывается осторожно. По сложившейся привычке он предпочитает выждать и осмотреться. Бывший премьер заявил только: «Кто оскорбляет иранского президента, оскорбляет иранский народ». А Мусави — ведущий кандидат от так называемых иранских реформаторов и прагматиков, как характеризуют себя умеренные консерваторы. Хусейн Мусави считается единственным, кто на выборах имеет шансы противостоять тем, кто «верен принципам». Так в Иране именуют сторонников «твердого курса», которые на выборах 12 июня, вероятно, будут в массе своей поддерживать ныне действующего главу государства Ахмадинежада.
На выборах Мусави предстоит тяжелая борьба. Правда, в иранских городах растет недовольство. В первую очередь оно вызвано катастрофической экономической политикой Ахмадинежада. Но в сельских местностях энергичный и харизматичный президент все еще популярен. К тому же Ахмадинежад может опереться на находящийся в его руках административный ресурс. Шансы у Мусави появятся, только если ему удастся убедить молодежь и средний класс, что в выборах необходимо принять участие. Но в этом-то и проблема: среди тех, кому еще не исполнилось 30 лет (а это две трети иранского населения), многие его вовсе не знают — по крайней мере пока.
Родившийся близ Тебриза Мусави по образованию архитектор. Он принимал участие в подпольной борьбе против режима шаха. После свержения Мохаммеда Резы в 1979 году Мусави в 1981 году стал министром иностранных дел, а спустя несколько месяцев — и премьер-министром нового исламского государства. Восемь лет, пока шла война против Ирака, он управлял экономикой с дефицитом на все. Однако славы реформатора внутриполитической жизни Мусави не снискал — число заключенных в Иране редко бывало большим, чем во время его правления.
С 1989 года интеллектуал, тонко чувствующий конъюнктуру, важных государственных постов больше не занимал. Правда, он входит в Третейскую комиссию, функция которой в улаживании конфликтов между парламентом и влиятельным Советом стражей исламской революции. Говорят, что его отношения с религиозным лидером аятоллой Али Хаменеи — а он в Иране по-прежнему высшая инстанция — после периода борьбы за власть с недавних пор вновь наладились.
К ждущим своего решения проблемам иранской политики — ядерной программе и возможному возобновлению отношений с Вашингтоном — недавно добавилось дело Роксаны Сабери. Журналистку, имеющую иранское и американское гражданство и работавшую среди прочего на «Би-би-си», революционный трибунал в середине апреля приговорил к восьми годам заключения. Процесс выглядел очень неубедительно — он проводился в Тегеране по странно ускоренной процедуре и в закрытом режиме. Похоже, иранское руководство решило использовать амбициозную выпускницу факультета политологии в качестве фигуры, которой при случае выгодно пожертвовать.
Защитники журналистки, в число которых вошла лауреат Нобелевской премии мира Ширин Эбади, подали апелляцию на решение суда. Лично Ахмадинежад направил судебным властям вызвавшее немало толков послание, в котором требует «справедливого обращения с журналисткой». Кое-кто склонен видеть в недавнем помиловании осужденной знак того, что в отношениях с США возможно потепление. Главный политический соперник действующего президента от комментариев по этому делу воздержался.
С корреспондентами журнала «Шпигель» Мусави встретился в Тегеранской академии искусств, одним из основателей которой он стал одиннадцать лет назад и президентом каковой является. Интервью с Мусави публикуется после беседы «Шпигеля» с президентом Ахмадинежадом, состоявшейся в середине апреля и вызвавшей большой резонанс в Иране. Большинство ежедневных газет пространно цитировали ее. Влиятельная Iran News опубликовала даже полный текст беседы. Высказывания Мусави могут рассматриваться как ответ Ахмадинежаду.
«Шпигель»: Господин Мусави, что побудило вас спустя два десятка лет вернуться в большую политику?
Мусави: То, что многое в этой стране идет не так, как должно, прежде всего — в экономической политике. И то, что я некоторые вещи могу изменить, — как я думаю. Я попытаюсь искоренить коррупцию.
«Шпигель»: Внешнюю политику вы не упоминаете. Хотите — как и президент Ахмадинежад — выдержать паузу, прежде чем реагировать на предложение президента США Барака Обамы о возобновлении контактов?
Мусави: Речи господина Обамы отличаются в лучшую сторону от манеры его предшественника Джорджа Буша. Но за ними должны последовать поступки. Мы будем внимательно наблюдать: если дела будут созвучны словам, почему бы нам не приступить к переговорам?
«Шпигель»: Вы говорите точно как Ахмадинежад. Но ведь многое зависит и от того, каким будет ваш конкретный вклад в разрядку, насколько вы готовы пойти навстречу Обаме.
Мусави: Чем ближе к реальности станет политика США, тем лучше. Это ведь Вашингтон записал нас в «ось зла», а сейчас мы желаем видеть конкретные шаги, которые могли бы постепенно восстановить доверие. Мы можем проявлять больше сдержанности в риторике — таким может быть наш вклад. Я возлагаю надежды на добрые отношения с другими странами. Для меня политика разрядки станет ключевой темой.
«Шпигель»: Ожидаете ли вы чего-то от конкретного сотрудничества с Западом, например, в решении проблем Афганистана и Ирака?
Мусави: Проблем в нашем регионе хватает. Пора начинать диалог о них. Путь к успеху будет долог. Но давайте шаг за шагом двигаться к добрым отношениям.
«Шпигель»: Вы можете в это внести существенный вклад, пойдя навстречу пожеланиям международного сообщества относительно ядерного вопроса. Как может мир поверить, что вы не заняты созданием атомной бомбы, если вы даже не готовы прекратить обогащение урана?
Мусави: Наша ядерная политика прозрачна, мы наши установки открыли для контролеров ООН. Но отказываться от великих достижений иранских ученых мы не будем. Обогащение урана и я не буду прекращать. Но я предприму усилия к тому, чтобы снять ненужную напряженность. Право на обогащение урана у нас есть.
«Шпигель»: Можете ли вы представить себе хотя бы в качестве компромисса, чтобы обогащение урана вы вынесли за рубежи Ирана, например, в Россию?
Мусави: Нет.
«Шпигель»: В этом пункте вы тоже выступаете в унисон с вашим президентом. А в чем же различия?
Мусави: А разве в позициях двух кандидатов обязательно должны быть фундаментальные различия по решающим вопросам национальной политики? Я вижу, что на Западе начинают отделять вопрос ядерного вооружения от мирного использования ядерной энергии. Мы достигли решающего технического прогресса — почему же нам его не использовать для производства энергии? После того как, к примеру, наши немецкие друзья так долго отказывались помочь нам в завершении строительства атомной электростанции в Бушере...
«Шпигель»: ...сооружение которой начато еще во времена шаха при участии фирмы «Сименс», а потом неожиданно прекращено после революции 1979 года.
Мусави: А кроме этого мы приобрели отрицательный опыт, когда был объявлен мораторий. Тогда мы в период с 2003-го по 2005 год прекратили обогащение урана, а в обмен не получили ничего. Напротив, само это прекращение было использовано, чтобы помешать нам вести дальнейшие разработки.
«Шпигель»: Как вы планируете улучшать отношения с Европой?
Мусави: С Европой у нас всегда были хорошие отношения, Ближний Восток — сосед Европы. А мы — сильный игрок в этом регионе.
«Шпигель»: Ваш президент уже много раз высказывал сомнения в том, что был холокост, что немцы уничтожили шесть миллионов евреев. Вы тоже сомневаетесь?
Мусави: Речь не о числе убитых. И не о том, кто совершил те преступления. Кто бы ни был ответствен за них, он заслуживает нашего осуждения. Но почему палестинцы должны расплачиваться за то, что тогда произошло в Европе?
«Шпигель»: Президент Ахмадинежад не верит, что геноцид в отношении евреев исторически доказан. Вам тоже кажется, что аргументов недостаточно?
Мусави: В Тегеране есть кладбище, на котором покоятся эмигранты из Польши. Они бежали к нам, спасаясь от тогдашних несправедливостей, — значит, что-то там происходило.
«Шпигель»: Вы признаете Израиль?
Мусави: Нет, я его не признаю. В течение двадцати лет мы настаиваем на решении проблемы путем референдума среди всех палестинцев. В этом опросе должны участвовать в том числе палестинцы иудейского и христианского вероисповедания, живущие в этом регионе. Они должны решить, хотят они жить в одном государстве или в двух.
«Шпигель»: Многие иранцы упрекают вашего президента в том, что он больше заботится о палестинцах, чем о собственном народе. Как вы расставите акценты?
Мусави: Со сменой правительства произойдет и переориентация курса в политике. Я приложу основные усилия к улучшению нашей экономической ситуации. Буду бороться с инфляцией, создавать рабочие места и оздоровлять атмосферу в бизнесе. Для этого нам необходим и частный сектор.
«Шпигель»: Можно ли связывать с вами и надежду на политическую либерализацию?
Мусави: Я соучредитель культурного фонда, в галерее которого царит атмосфера свободы для художников и интеллектуалов. Считаю возможной и ликвидацию шариатской полиции.
«Шпигель»: Как вы сами оцениваете свои шансы на выборах?
Мусави: Мы стараемся подходить к ситуации с оптимизмом. Нужно посмотреть, как будет меняться настроение людей в ближайшие недели. У нас это быстро происходит. Во время предвыборных поездок я намерен встречаться с народом и приложить максимум усилий.
«Шпигель»: Вы надеетесь, что сможете противостоять гигантскому аппарату президентской пропаганды? К тому же существует мнение, что на стороне Ахмадинежада и религиозный лидер Али Хаменеи?
Мусави: Недавно я имел личную беседу с нашим высшим руководителем — весьма детальную. Как и на инаугурации, состоявшейся в марте в Мешхеде, он вновь заверил в своей нейтральности и готовности поддержать любое избранное правительство. Чем сплоченнее будут наши ряды в ключевых вопросах политики, тем лучше для будущего нашей страны.
Хусейн Мусави о своих шансах победить действующего иранского президента на предстоящих выборах и об иллюзиях Запада относительно ядерной политики Тегерана.Вновь ощущение, будто существуют два мира, два восприятия: одно — Тегерана и другое — Запада.
Американские и европейские политики вместе со средствами массовой информации выражали негодование по поводу выступления пятидесятидвухлетнего Махмуда Ахмадинежада на женевской конференции ООН по борьбе с расизмом — в их понимании оно было антиизраильским и провокационным. А по возвращении домой — практически в то же время — иранского лидера ожидал восторженный прием. «Спасибо! Спасибо нашему мужественному президенту!» — скандировали депутаты в иранском парламенте. «Пусть какие-то страны бойкотировали конференцию. Я заявляю: буду теперь участвовать во всех международных мероприятиях», — запальчиво выкрикнул президент Ирана. Делегатов от ЕС, покинувших женевский зал во время его выступления, он упрекнул в «отсутствии толерантности».
Шестидесятисемилетний Хусейн Мусави об этих событиях высказывается осторожно. По сложившейся привычке он предпочитает выждать и осмотреться. Бывший премьер заявил только: «Кто оскорбляет иранского президента, оскорбляет иранский народ». А Мусави — ведущий кандидат от так называемых иранских реформаторов и прагматиков, как характеризуют себя умеренные консерваторы. Хусейн Мусави считается единственным, кто на выборах имеет шансы противостоять тем, кто «верен принципам». Так в Иране именуют сторонников «твердого курса», которые на выборах 12 июня, вероятно, будут в массе своей поддерживать ныне действующего главу государства Ахмадинежада.
На выборах Мусави предстоит тяжелая борьба. Правда, в иранских городах растет недовольство. В первую очередь оно вызвано катастрофической экономической политикой Ахмадинежада. Но в сельских местностях энергичный и харизматичный президент все еще популярен. К тому же Ахмадинежад может опереться на находящийся в его руках административный ресурс. Шансы у Мусави появятся, только если ему удастся убедить молодежь и средний класс, что в выборах необходимо принять участие. Но в этом-то и проблема: среди тех, кому еще не исполнилось 30 лет (а это две трети иранского населения), многие его вовсе не знают — по крайней мере пока.
Родившийся близ Тебриза Мусави по образованию архитектор. Он принимал участие в подпольной борьбе против режима шаха. После свержения Мохаммеда Резы в 1979 году Мусави в 1981 году стал министром иностранных дел, а спустя несколько месяцев — и премьер-министром нового исламского государства. Восемь лет, пока шла война против Ирака, он управлял экономикой с дефицитом на все. Однако славы реформатора внутриполитической жизни Мусави не снискал — число заключенных в Иране редко бывало большим, чем во время его правления.
С 1989 года интеллектуал, тонко чувствующий конъюнктуру, важных государственных постов больше не занимал. Правда, он входит в Третейскую комиссию, функция которой в улаживании конфликтов между парламентом и влиятельным Советом стражей исламской революции. Говорят, что его отношения с религиозным лидером аятоллой Али Хаменеи — а он в Иране по-прежнему высшая инстанция — после периода борьбы за власть с недавних пор вновь наладились.
К ждущим своего решения проблемам иранской политики — ядерной программе и возможному возобновлению отношений с Вашингтоном — недавно добавилось дело Роксаны Сабери. Журналистку, имеющую иранское и американское гражданство и работавшую среди прочего на «Би-би-си», революционный трибунал в середине апреля приговорил к восьми годам заключения. Процесс выглядел очень неубедительно — он проводился в Тегеране по странно ускоренной процедуре и в закрытом режиме. Похоже, иранское руководство решило использовать амбициозную выпускницу факультета политологии в качестве фигуры, которой при случае выгодно пожертвовать.
Защитники журналистки, в число которых вошла лауреат Нобелевской премии мира Ширин Эбади, подали апелляцию на решение суда. Лично Ахмадинежад направил судебным властям вызвавшее немало толков послание, в котором требует «справедливого обращения с журналисткой». Кое-кто склонен видеть в недавнем помиловании осужденной знак того, что в отношениях с США возможно потепление. Главный политический соперник действующего президента от комментариев по этому делу воздержался.
С корреспондентами журнала «Шпигель» Мусави встретился в Тегеранской академии искусств, одним из основателей которой он стал одиннадцать лет назад и президентом каковой является. Интервью с Мусави публикуется после беседы «Шпигеля» с президентом Ахмадинежадом, состоявшейся в середине апреля и вызвавшей большой резонанс в Иране. Большинство ежедневных газет пространно цитировали ее. Влиятельная Iran News опубликовала даже полный текст беседы. Высказывания Мусави могут рассматриваться как ответ Ахмадинежаду.
«Шпигель»: Господин Мусави, что побудило вас спустя два десятка лет вернуться в большую политику?
Мусави: То, что многое в этой стране идет не так, как должно, прежде всего — в экономической политике. И то, что я некоторые вещи могу изменить, — как я думаю. Я попытаюсь искоренить коррупцию.
«Шпигель»: Внешнюю политику вы не упоминаете. Хотите — как и президент Ахмадинежад — выдержать паузу, прежде чем реагировать на предложение президента США Барака Обамы о возобновлении контактов?
Мусави: Речи господина Обамы отличаются в лучшую сторону от манеры его предшественника Джорджа Буша. Но за ними должны последовать поступки. Мы будем внимательно наблюдать: если дела будут созвучны словам, почему бы нам не приступить к переговорам?
«Шпигель»: Вы говорите точно как Ахмадинежад. Но ведь многое зависит и от того, каким будет ваш конкретный вклад в разрядку, насколько вы готовы пойти навстречу Обаме.
Мусави: Чем ближе к реальности станет политика США, тем лучше. Это ведь Вашингтон записал нас в «ось зла», а сейчас мы желаем видеть конкретные шаги, которые могли бы постепенно восстановить доверие. Мы можем проявлять больше сдержанности в риторике — таким может быть наш вклад. Я возлагаю надежды на добрые отношения с другими странами. Для меня политика разрядки станет ключевой темой.
«Шпигель»: Ожидаете ли вы чего-то от конкретного сотрудничества с Западом, например, в решении проблем Афганистана и Ирака?
Мусави: Проблем в нашем регионе хватает. Пора начинать диалог о них. Путь к успеху будет долог. Но давайте шаг за шагом двигаться к добрым отношениям.
«Шпигель»: Вы можете в это внести существенный вклад, пойдя навстречу пожеланиям международного сообщества относительно ядерного вопроса. Как может мир поверить, что вы не заняты созданием атомной бомбы, если вы даже не готовы прекратить обогащение урана?
Мусави: Наша ядерная политика прозрачна, мы наши установки открыли для контролеров ООН. Но отказываться от великих достижений иранских ученых мы не будем. Обогащение урана и я не буду прекращать. Но я предприму усилия к тому, чтобы снять ненужную напряженность. Право на обогащение урана у нас есть.
«Шпигель»: Можете ли вы представить себе хотя бы в качестве компромисса, чтобы обогащение урана вы вынесли за рубежи Ирана, например, в Россию?
Мусави: Нет.
«Шпигель»: В этом пункте вы тоже выступаете в унисон с вашим президентом. А в чем же различия?
Мусави: А разве в позициях двух кандидатов обязательно должны быть фундаментальные различия по решающим вопросам национальной политики? Я вижу, что на Западе начинают отделять вопрос ядерного вооружения от мирного использования ядерной энергии. Мы достигли решающего технического прогресса — почему же нам его не использовать для производства энергии? После того как, к примеру, наши немецкие друзья так долго отказывались помочь нам в завершении строительства атомной электростанции в Бушере...
«Шпигель»: ...сооружение которой начато еще во времена шаха при участии фирмы «Сименс», а потом неожиданно прекращено после революции 1979 года.
Мусави: А кроме этого мы приобрели отрицательный опыт, когда был объявлен мораторий. Тогда мы в период с 2003-го по 2005 год прекратили обогащение урана, а в обмен не получили ничего. Напротив, само это прекращение было использовано, чтобы помешать нам вести дальнейшие разработки.
«Шпигель»: Как вы планируете улучшать отношения с Европой?
Мусави: С Европой у нас всегда были хорошие отношения, Ближний Восток — сосед Европы. А мы — сильный игрок в этом регионе.
«Шпигель»: Ваш президент уже много раз высказывал сомнения в том, что был холокост, что немцы уничтожили шесть миллионов евреев. Вы тоже сомневаетесь?
Мусави: Речь не о числе убитых. И не о том, кто совершил те преступления. Кто бы ни был ответствен за них, он заслуживает нашего осуждения. Но почему палестинцы должны расплачиваться за то, что тогда произошло в Европе?
«Шпигель»: Президент Ахмадинежад не верит, что геноцид в отношении евреев исторически доказан. Вам тоже кажется, что аргументов недостаточно?
Мусави: В Тегеране есть кладбище, на котором покоятся эмигранты из Польши. Они бежали к нам, спасаясь от тогдашних несправедливостей, — значит, что-то там происходило.
«Шпигель»: Вы признаете Израиль?
Мусави: Нет, я его не признаю. В течение двадцати лет мы настаиваем на решении проблемы путем референдума среди всех палестинцев. В этом опросе должны участвовать в том числе палестинцы иудейского и христианского вероисповедания, живущие в этом регионе. Они должны решить, хотят они жить в одном государстве или в двух.
«Шпигель»: Многие иранцы упрекают вашего президента в том, что он больше заботится о палестинцах, чем о собственном народе. Как вы расставите акценты?
Мусави: Со сменой правительства произойдет и переориентация курса в политике. Я приложу основные усилия к улучшению нашей экономической ситуации. Буду бороться с инфляцией, создавать рабочие места и оздоровлять атмосферу в бизнесе. Для этого нам необходим и частный сектор.
«Шпигель»: Можно ли связывать с вами и надежду на политическую либерализацию?
Мусави: Я соучредитель культурного фонда, в галерее которого царит атмосфера свободы для художников и интеллектуалов. Считаю возможной и ликвидацию шариатской полиции.
«Шпигель»: Как вы сами оцениваете свои шансы на выборах?
Мусави: Мы стараемся подходить к ситуации с оптимизмом. Нужно посмотреть, как будет меняться настроение людей в ближайшие недели. У нас это быстро происходит. Во время предвыборных поездок я намерен встречаться с народом и приложить максимум усилий.
«Шпигель»: Вы надеетесь, что сможете противостоять гигантскому аппарату президентской пропаганды? К тому же существует мнение, что на стороне Ахмадинежада и религиозный лидер Али Хаменеи?
Мусави: Недавно я имел личную беседу с нашим высшим руководителем — весьма детальную. Как и на инаугурации, состоявшейся в марте в Мешхеде, он вновь заверил в своей нейтральности и готовности поддержать любое избранное правительство. Чем сплоченнее будут наши ряды в ключевых вопросах политики, тем лучше для будущего нашей страны.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
