Архивная публикация 2004 года: "Последняя дива"

10 и 11 февраля в Москве впервые выступит Уитни Хьюстон.Про Уитни Хьюстон и писать как-то нечего: скажут, ты бы нам еще про "Битлз" что-нибудь принялся вещать. Вероятно, она - последняя дива, которой это звание принадлежит по праву, а не потому, что дядя так сказал. Всем взяла - и статью, и голосом, и мужем, с которым она ежегодно расходится-сходится, пытаясь повторить судьбу Айка с Тиной Тернер, да все как-то пороху не хватает устроить настоящий скандал: просто он ее лупит, она сажает его в тюрьму, счастье катится горой - словом, и таблоидам есть чем поживиться, и серьезной критике порассуждать есть о чем. Потому что Уитни - не дутая. Женщина видная и с голосом гибким, мощным и на редкость умелым - она могла бы быть иконой, а стала моделью для массового тиражирования. Из ее послужного списка, правда, обычно выпадает тот факт, что начинала она свою профессиональную певческую карьеру при поддержке таких несозвучных ее нынешнему статусу артистов, как джазовые авангардисты Билл Ласвелл, Арчи Шепп и Фред Фритт. Это кажется настолько неподходящим ей, что опускается как странный эпизод в целом сверхъестественно яркой биографии: самый успешный в истории поп-музыки сингл (долли-партоновская I Will Always Love You с маячащими на заднем плане коровьими глазами Кевина Костнера), семь синглов подряд на верхней строчке - этот рекорд уже не является уникальным, но не следует забывать, что Хьюстон была первой, кому подобное удалось. Одно время вообще казалось, что эта музыка будет вечной, но вот Уитни более чем десятилетие выдает песню за песней, критики прохладно пожимают плечами, но продолжают при этом называть певицу трижды величайшей. Парадокс?

Не сказать, чтобы такой уж необъяснимый. Во-первых, сама Уитни: избрав себе удел певицы, берущей мир точечными ударами, а не стрельбой по площадям, и записывая для пробивания чартов в основном те же синглы, а не альбомы, она как-то замельтешила в этом мире, эта кузина соуловой Дайоны Уорвик, словно предпочитая быструю славу медленной работе. Во-вторых, конечно, шоу-бизнес - а как вы хотели без него? После успеха Майкла Джексона в мире возник спрос на черных исполнителей, которые не в дудку бы дули, а делали нечто, подо что бабушки могут ублаготворенно спать, а подростки - танцевать. Этот рожденный в городе стиль с соответствующим названием urban - он удовлетворял названным запросам, а юная Уитни примерила его на себя одной из первых. То было время (80-е годы, если быть точным), когда границы между соулом и ритм-энд-блюзом старательно затирались на звукозаписывающих лейблах, где хватали по нитке оттуда и оттуда. И Уитни при всех своих достоинствах получилась гибридом - гибридом музыки, которая требует большого искусства, и откровенно коммерческой продукции для танцующей молодежи вперемежку с публикой "за тридцать", мечтающей под сладкие баллады о том, что у них все еще впереди. Случай с Хьюстон еще более печален потому, что здесь гробился совершенно неподдельный талант, и гробился он методично: миру требовались существа, дающие быстрый доход, а вкладываться в очередную Арету Франклин, раскручивать ее, объяснять всем, что соул - это не R&B, рассказывать на пальцах о респонсорном пении было слишком хлопотно. И Хьюстон помимо всех первых мест взяла себе еще одно: она оказалась первой звездой, обладающей всеми дарованиями, чтобы стать практически национальной институцией, которая аккуратно спускала шансы в отхожее место. Недаром мы упомянули Арчи Шеппа, недаром и Дайону Уорвик. Была возможность утвердить себя в качестве человеческого продукта, а не в качестве куклы, которой надо быстро отбить вложенные в нее деньги. Но - не пошла Москва моя...

Собственно, вины самой Хьюстон тут меньше всего: что называется, а кто бы ей дал. Хоть мы и поименовали Хьюстон в начале последней дивой, но надо отдавать себе отчет, что вошла она в этот мир, когда последний в дивах вряд ли нуждался: никто не собирался делать "звезд" из постоянно незадачливых и минорных женщин, никому больше не нужны были Билли Холидей, и даже королева Арета Франклин стала писать невозможные пластинки с компьютерными прихлопами. Мир придумал себе оптимизм: поначалу, конечно, Америка, потом подтянулись и другие. Оптимизм как аналог быстрой и уверенной жизни, где нет места особым сантиментам, и фразы "Я всегда буду любить тебя" достаточно, чтобы выбить немедленную слезу, а что уж там за ней стоит - оптимизму не слишком интересно. Вот так и получилось, что во всех отношениях первая Уитни Хьюстон сейчас пишет посредственные рождественские альбомы и чаще появляется на страницах скандальной светской хроники, нежели в качестве ньюсмейкера в серьезных (ну, условно-серьезных) изданиях. В любом случае, видеть ее стоит: она немного растратила свой голос, но по-прежнему ей нет равных в умении интонировать, и только одно грустно - что это искусство интонирования, которое является основополагающим в соуле и джазе, растрачено на украшение пустоватых хитов космополитичных продюсеров. Впрочем, это так, заметки на манжетах. Уитни все равно - повторимся еще раз - последняя дива. И ее обязательно надо видеть - хотя бы в этом качестве.