02.04.2007 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2007 года: "Распылить перед уходом"

Когда в 2006 году по инициативе президента Казахстана Нурсултана Назарбаева была создана комиссия по разработке политических реформ, Алихан БАЙМЕНОВ возглавил ее рабочую группу. Фактически он создает программу глубокой конституционной реформы в Казахстане. В каком направлении будет реформироваться власть?

Положение Алихана Байменова, известного казахстанского политика, по российским понятиям можно назвать конструктивной оппозицией. Он — председатель Демократической партии «АК ЖОЛ», раньше был министром труда, замруководителя администрации президента.

Снизить барьер, усилить профсоюзы

— В чем суть планируемой конституционной реформы? Правда, что реформа увязана с парламентскими выборами 2009 года?

— Действительно, многое необходимо сделать до выборов. Скажем, увеличить число депутатов мажилиса (нижней палаты парламента) до 134 человек, численность сената — до 47 человек, из них только 15 должны назначаться президентом, остальные — местными заксобраниями (маслихатами). Нужно упростить процедуру регистрации партий: порог будет снижен с 50 тыс. до 25 тыс. подписей, барьер для прохождения в парламент — с 7% до 5%, доля депутатов, избранных от территорий, должна быть уравнена с долей тех, кто пойдет по партийным спискам (50% на 50%). Серьезные изменения произойдут в местных органах власти. Предполагается введение выборности акимов (руководителей районов и городов) с их обязательным ежегодным отчетом перед местным заксобранием. Готовится реформа судебной системы на всех уровнях, вводятся механизмы общественного контроля за исполнительной властью, нашей группой также предлагаются механизмы для усиления роли НПО и профсоюзов.

— По нашим меркам — смело. Назарбаев готов идти на все это и даже провести первый этап реформы в ближайшие 2 года?

— Надеюсь, да. Ведь он сам ее инициировал, он председатель госкомиссии по проведению этой реформы. Ее программа, в принципе, отражает консенсус большинства групп влияния, считающих необходимым провести демонополизацию вертикали власти. Я могу судить о его решимости хотя бы по тому, что план готовился при участии администрации президента и государственного секретаря.

Между Украиной и Киргизией

— Получается, Казахстан — первая страна в Центральной Азии, которая, не дожидаясь потрясений вроде киргизских, пошла по пути Украины, то есть по пути перераспределения баланса сил от президента к парламенту? Какая политическая система вам больше импонирует?

— Я бы выделил три направления наших реформ: повышение роли гражданина, усовершенствование механизмов сдержек и противовесов во властной системе и, по возможности, повышение качества механизмов обеспечения прав и свобод граждан. Разговоры, что эти реформы покушаются на президентскую власть, — от лукавого. Единой модели президентской власти нет, тем более на постсоветском пространстве, где в каждой стране происходят уникальные трансформации. В Казахстане в свое время ориентировались на французскую модель, но в нашей реальности отсутствует традиция согласования интересов различных групп в публичной политике. Мне больше импонирует польская модель. Что касается постсоветских стран, я с большим оптимизмом наблюдаю за украинской трансформацией, думаю, когда кризис перехода к парламентской модели закончится, Украина станет сильной и демократичной республикой.

— Как вы думаете, Назарбаев дождется 2013 года или, проведя реформы, уйдет с поста досрочно?

— Нет оснований полагать, что Назарбаев вдруг захочет уйти до окончания срока. Зачем? Лучший вариант для страны — если бы Назарбаев оказался гарантом этих реформ, которые к концу его правления сделают казахстанскую власть менее концентрированной.

— Какие группы могут помешать реформам?

— Есть такие политики даже среди инициаторов, некоторые считают: с демократическими реформами можно подождать. Есть группы, которые боятся ослабления президентской власти. Их логика такова: будущий президент не будет иметь таких лидерских качеств, как Назарбаев, плюс окажется в ослабленной позиции и не сможет отвечать на вызовы. Боятся широкого гражданского участия, появления качественного оппонирования, деконцентрации власти, выстроенной авторитетом Назарбаева. Некоторые в Астане хотят сохранить свое положение поблизости от президента, и, наконец, часть финансовых групп хотела бы сохранить большие полномочия и возможность влиять на принятие решений уже в будущем, постназарбаевском Казахстане. Самое главное, чтобы президент Назарбаев преодолел сомнения внутри себя. Надеюсь, ему хватит интуиции.

Претензии на большее

— А между тем некоторые в России считают, что Назарбаев может пойти по пути престолонаследования, как в Азербайджане. И постепенно передать бразды правления своей старшей дочери или, скажем, группе, ассоциированной с интересами ее семьи.

— В силу ряда причин, прежде всего внешнеполитического характера, а затем и нашего комплекса внутренних проблем этот вариант менее всего реален. У Назарбаева есть другие, не столь раздражающие решения. В любом случае, думаю, будет соблюдена демократическая форма.

— Назовите своих союзников среди промышленных и политических групп, приближенных к Назарбаеву.

— Особенности нынешнего периода развития нашей страны таковы, что эта информация не является полезной для осуществления будущих политических действий.

— Исчерпывающе... Тогда так: возможна ли ситуация, при которой конкуренция между группами и центрами влияния усилится настолько, что даже Назарбаев не сможет их сдержать?

— Это возможный сценарий с учетом особенностей Казахстана, с учетом того, что бизнес — как средний, так и крупный — набрал достаточный вес, политический и социальный капитал, люди стали претендовать на большее. Осознание этого факта и побуждает к политическим изменениям режима. Думаю, президент принял решение пойти по пути реформ как раз с учетом такой возможности.

— Не так давно широко обсуждали «казахгейт». Говорили даже, что скандал может стать препятствием для внешнеэкономических сделок, для выезда Назарбаева и членов его семьи за рубеж. Сейчас, правда, вспоминают неактивно. Как вы считаете, это дело может оказаться рычагом давления на Назарбаева, почему оно отложено и вообще, что за этим стоит?

— Не думаю, что стоит уделять ему значительное внимание. Возможно, в юридическом плане оно будет двигаться, но влиять на казахстано-американские отношения и лично на Назарбаева — вряд ли.

Проблемы модуляции

— В последние пару лет Казахстан стал лидером реформирования СНГ. Кроме того, Назарбаев — активный сторонник ЕврАзЭС. Как вы оцениваете перспективы подобных структур?

— Региональные интеграционные структуры — объективная потребность наших стран с учетом процессов глобализации и с учетом того, что нам жизненно необходим единый рынок труда и капитала. Если механизмы Таможенного союза заработают, они создадут преимущества для наших стран, мы сможем развивать не только углеводородную кооперацию. Однако эффективность интеграционных проектов на нашем пространстве зависит от глубины проведенных реформ. В режимах концентрированной власти возрастает роль субъективных факторов; Россия в этом убедилась на опыте общения с Беларусью. В целом авторитарные режимы слабо интегрируются, что, конечно, не исключает общих интересов для взаимодействия.

— Многих в России встревожил ваш переход на латиницу. А русский?

— Русский остается источником знаний для большинства казахов. Но одновременно мы ратуем за поднятие роли казахского языка. Долгое время развитие исключительно русского шло в ущерб казахскому языку, однако сейчас мы не хотим, чтобы случился обратный процесс. Русский нам нужен, и не только потому, что в стране проживает достаточно большая группа этнических русских, а прежде всего потому, что конкурентоспособное развитие лежит через знание русского. Мы никогда не применяли кириллицу в оригинале, у нас 42 символа, в русском — 33. Модуляция 42 казахских знаков кириллицей при повсеместном отсутствии необходимого программного и технического обеспечения доставляла множество неудобств. Согласен, возможны некоторые психологические проблемы при переходе на латиницу, но о вытеснении русского языка не может быть и речи.