29.10.2007 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2007 года: "Такие дорогие права человека"

Жесткий курс Ангелы Меркель в отношении Москвы и Пекина вызывает критику. Предприниматели недовольны ростом затрат, министр иностранных дел не видит в нем никакой пользы.Два канцлера, два стиля: один любовался закатом с российским президентом на берегу Черного моря, а о подтасовке результатов выборов в охваченной гражданской войной Чечне говорил, что «существенных нарушений» не заметил.

В 2004 году после встречи с китайским премьер-министром Вэнь Цзябао он радовался тому, что к 2010 году торговый оборот Германии с Китаем удвоится и составит 100 млрд евро. Он также считал, что ЕС должен как можно скорее отменить эмбарго на поставку оружия Пекину.

Таков был Герхард Шредер. Его преемница ведет себя по-другому. Совсем иначе. «Прямота лучше гармонии» — вот ее девиз. Общечеловеческие ценности важнее экономических интересов. А выглядит это так.

В январе 2006 года, сразу после своей первой аудиенции у Путина в Москве, Меркель встретилась в немецком посольстве с его непримиримыми критиками. Она призвала собравшихся там противников режима способствовать «оживлению жизни в России».

А в конце сентября этого года, то есть спустя месяц после визита в Пекин, христианская демократка Меркель приняла в своем ведомстве далай-ламу. Хотя Пекин считает религиозного лидера Тибета опасным сепаратистом.

Результаты нового курса уже можно видеть. На саммит в Висбадене две недели тому назад президент Путин прибыл с двухчасовым опозданием. На пресс-конференции в курзале стороны публично продемонстрировали разногласия почти по всем важным вопросам: по Ирану, газопроводам, торговым соглашениям.

С китайцами спорить сейчас для Германии не время. Крайне возмущенный тем, что канцлер приняла у себя далай-ламу, Пекин отменил почти все ранее запланированные встречи с немцами: и диалог по правам человека в декабре, и всякие торжественные ужины, завтраки, выставки. «Китайцы демонстрируют свое недовольство на всех уровнях», — констатирует Гернот Эрлер (СДПГ), заместитель министра иностранных дел Германии. Пекин будет игнорировать Берлин по крайней мере до выборов в 2009 году, считают немецкие дипломаты.

Ухудшение отношений с великими державами на Востоке привело к разногласиям внутри Большой коалиции. По одну сторону баррикады — Ведомство федерального канцлера, по другую — Министерство иностранных дел. Вопрос ставится так: какая мера конфронтации с Россией и Китаем разумна? И еще: следует ли бичевать нарушения прав человека в авторитарных странах публично или лучше за закрытыми дверями? Линия фронта получается весьма замысловатая: ведь Ангеле Меркель на посту канцлера небезразличны экономические интересы, а министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (СДПГ) не может игнорировать вопросы прав человека. А в решении международных конфликтов оба они считают Россию и Китай важными партнерами.

Вопреки мнению стран, имеющих право вето в Совете Безопасности ООН, вряд ли возможно мирное решение и иранского атомного кризиса, и конфликта вокруг Косово. Если кто-то и может смягчить диктатуру в Северной Корее, Бирме и Судане, то только китайцы. Россия — основной энергопоставщик Германии. К тому же она на экономическом подъеме, в России можно иметь приличные дивиденды, заодно обеспечив рабочие места в Германии.

Но уже с вопроса, что из этого следует, начинаются различия во взглядах. Министр иностранных дел считает, что в отношениях главное — «щадить» партнера, а для канцлера главное — это прямота. По мнению Меркель, откровенный разговор повредить не может. А Штайнмайер считает, что и пользы от него никакой.

В течение двух лет внешнеполитический курс Меркель был вне критики. «Политика, признающая общечеловеческие ценности» — так она называет свой курс, — казалось, вернула Германии нравственный ориентир. После расшаркиваний Шредера, назвавшего Путина «демократом чистой воды», любое критическое замечание встречалось на ура.

Тем более что Меркель являла собой пример «преемственности» во внешней политике Германии. Она продолжала называть Россию «стратегическим партнером» и приглашала с собой на Дальний Восток большие делегации немецких бизнесменов.

Однако постепенно становится ясно, что фрау канцлер не только изменила стиль немецкой внешней политики, но и заставила Германию менять свою систему координат. На протяжении последних десятилетий Германия вела себя в области торговли так, как это принято среди оборотистых торговцев. Опираясь на хорошие отношения с Россией и Китаем, она преследовала собственные интересы, особенно об этом не распространяясь.

С этой западногерманской традицией Меркель покончила. У нее за плечами опыт жизни в ГДР при диктатуре. И его она использует в немецкой внешней политике. Берлин ныне больше учитывает критическое отношение к России новых членов ЕС в Восточной и Центральной Европе.

От курса Шредера Меркель сознательно отказалась. Она собирается не просто передавать списки с именами жертв режима и просить им помочь. Она считает, что такие вопросы нужно откровенно обсуждать.

По мнению Меркель, ни ее выступления за права человека, ни интеграция восточных европейцев не противоречат немецким интересам. Меркель считает, что активная политика в области прав человека не мешает потоку инвестиций и не уменьшает политическое влияние Германии. Она верит, что уважительно разговаривают только с тем, кто открыто защищает свои взгляды.{PAGE}

Но то, что Меркель воспринимает как угрожающие жесты, на которые нельзя поддаваться, другие рассматривают как предостережения, к которым следует относиться серьезно. Среди них те, кто опасается за свой неплохо идущий бизнес.

Председатель правления BASF Юрген Хамбрехт выразил неудовольствие по поводу приглашения далай-ламы, назвав это решение «протокольно неловким». И резко перешел к масштабной атаке: «То, как мы ведем себя по отношению к Китаю, абсолютно неоправданно». А его заместитель Эггерт Фошерау атаковал политику Меркель в отношении России: «Получается, что мы распахнули двери, а проходят через них другие».

Эберхард Зандшнайдер, директор отдела научных исследований Немецкого общества внешней политики, возлагает на Меркель ответственность за то, что отношения Германии с Россией и Китаем «серьезно пострадали».

Немецкие бизнесмены в Москве считают, что политика общечеловеческих ценностей г-жи Меркель косвенно уже нанесла экономический ущерб: Германия уступила свое привилегированное положение в отношениях с Россией европейским конкурентам. На саммите в Висбадене эту тревожную реальность подтвердил президент Путин. Когда председатель Восточного комитета немецкой экономики Клаус Мангольд стал хвалить немецкие инвестиции в Россию, составившие в этом году 7 млрд евро, Путин в присутствии госпожи канцлера его урезонил: «Тут нечем гордиться. Инвестиции такого масштаба в России под силу одной итальянской компании». Он имел в виду энергетический концерн Enel.

В выгоде оказываются другие. В октябре прошлого года, во время визита в Дрезден, Путин предложил Меркель построить огромное газохранилище. Однако глава немецкого правительства отклонила это предложение. Общая европейская энергетическая политика показалась ей важнее. Она вообще не хотела сепаратных германо-российских сделок в духе Шредера. А теперь газ идет в Австрию. «Мы упали перед Германией на колени, предлагая руку и сердце, — описывал события московский публицист Михаил Леонтьев. — Но Меркель нас отвергла».

Пока немецкие фирмы сетуют не слишком горько: Россия испытывает бум, торговля с ней растет быстрыми темпами, в прошлом году на целых 35%. Но многие считают, что добиться можно было бы большего. И уже втихомолку поговаривают об «издержках на Меркель».

Штайнмайер считает, что в политике госпожи канцлера «возможны изменения к лучшему». Правда, то, как Шредер домогался благосклонности Путина, его готовность обходить молчанием нарушения прав человека в России Штайнмайеру тоже не слишком по нраву. Однако идею Шредера и Путина об объединении немецких высоких технологий и энергетического потенциала России Штайнмайер поддерживает целиком и полностью.

Министр иностранных дел всеми силами старается обеспечить энергоснабжение Германии на десятилетия вперед. С этой целью он, например, ищет альтернативных поставщиков в Северной Африке, Центральной Азии и в странах Персидского залива. Но главным поставщиком по-прежнему остается Россия, и Штайнмайер стремится как можно крепче связать ее с Германией. «Сближение через интеграцию» — таков девиз его «новой восточной политики».

Он и от открытой конфронтации с Китаем не ждет ничего хорошего. Глава немецкой дипломатии даже позволяет автократам сохранить, как говорят китайцы, «нос на лице».

Впрочем, Штайнмайер понимает, что он не может бросать вызов Ангеле Меркель. Ведь далай-лама — поп-звезда, несущая привлекательное политическое послание. 82% немцев считают приглашение духовного вождя Тибета правильным.

Поэтому разногласия наружу не выходят, проявляясь только в завуалированных обвинениях и мелком брюзжании. Когда-нибудь мы спросим себя, по чьей вине Запад потерял Россию, произнес недавно один крупный немецкий дипломат. Конечно же, он имел в виду Меркель.

Но по крайней мере один верный союзник в МИДе у г-жи Меркель есть: это уполномоченный по правам человека Гюнтер Нооке, соратник Меркель по партии, выступавший в ГДР за гражданские права. Он разделяет ее мнение. «У нас, восточных немцев, в отличие от большинства западных политиков, очень личное отношение к диктатурам, — говорит Нооке. — Мы знаем, какое значение имеет критика на государственном уровне».

Решение принять далай-ламу Нооке считает правильным — как раз перед лицом яростного протеста из Китая: «Это хороший знак, показывающий, что нам никто не может указывать, с кем нам встречаться, а с кем — нет».