Архивная публикация 2000 года: "Турецкие цели русских "Аллигаторов""
Не приведет ли это к тому, что мы своими руками модернизируем армии потенциальных противников? На этот и другие вопросы отвечает вице-премьер российского правительства Илья КЛЕБАНОВ."Профиль": Илья Иосифович, из правительственных кругов все чаще исходят заявления о необходимости реформирования ВПК, расширения процесса конверсии. Что это -- очередная декларация или же оборонка действительно заинтересовала российских руководителей?
Илья Клебанов: Прежде всего давайте не забывать, что российский ВПК -- это высокотехнологичное производство, которое способно приносить государству средства, во много раз превышающие объемы ежегодного кредитования России со стороны международных финансовых организаций. И цифры здесь говорят сами за себя. В прошлом году только от экспорта вооружений наша страна получила $3,5 млрд. Это, кстати, почти на $1 млрд. выше показателей 1998 года.
Из этого следует, что научно-технический потенциал у нашей оборонки есть, его только нужно поддерживать на должном уровне и развивать. Исходя из этого, мы предполагаем, что в 2000 году объем зарубежных поставок продукции военного назначения достигнет $4,3 млрд. Что же касается конверсии, то она, конечно нужна. Но проводиться должна разумно, с использованием новейших технологий.
"П.": В первую очередь это, наверное, относится к так называемым двойным технологиям -- то есть таким, которые можно применять и в гражданском, и в военном производстве?
И.К.: Предприятия оборонных отраслей промышленности традиционно были ориентированы на "двойные" технологии. Например, авиационные заводы, создающие военную технику, разрабатывают и производят гражданские самолеты. В частности, в РСК МиГ делают машины бизнес-класса "Ил-103". Там же сейчас ведется подготовка производства к выпуску пассажирского "Ту-334". Воронежский механический завод (головное предприятие ракетного двигателестроения), используя аэрокосмические технологии, впервые на территории СНГ сумел разработать и наладить серийное производство фонтанного оборудования для добычи нефти и газа, которое традиционно отечественные нефтяники и газовики покупали на Западе. Эти установки, кстати, по своим параметрам превосходят европейские и американские аналоги и по цене, и по производительности, и по устойчивости к нашему климату.
Своей продукцией воронежский завод потеснил на внутреннем рынке ведущую в мире американскую фирму "Камерон", которая традиционно специализировалась на выпуске нефтегазового оборудования и имела свои заводы в Германии и Франции.
"П.": Есть ли еще примеры?
И.К.: Например, КБ "Химавтоматика", используя последние разработки в двигателестроении, наладило серийное производство высококачественного насосного оборудования для работы в агрессивных средах, поскольку многие наши нефтяные и газовые месторождения, например астраханское, содержит много серы. Это уже заинтересовало "ЛУКойл".
И таких примеров можно привести очень много. Достаточно сказать, что около 90% выпускаемого в стране медицинского оборудования, например те же лазеры, производятся на оборонных предприятиях, в частности в ракетно-космической отрасли.
"П.": Как обстоят дела с финансированием оборонного заказа?
И.К.: Раньше финансирование оборонки осуществлялось по остаточному принципу. Зачастую госзаказ получали те предприятия, директорам которых удавалось, что называется, этот госзаказ выбить. Сейчас наконец и у нашего ВПК, и у армии в целом появилась возможность определять условия системного, сбалансированного подхода к формированию гособоронзаказа.
Так, в настоящее время завершается разработка Концепции развития вооружений до 2015 года и Программы вооружений на период 2001--2010 годов. Основные положения этих документов учитывались уже при формировании оборонзаказа на этот год. Концепция определяет также условия структурных реформ в ВПК. Мы планируем уйти от дублирования, объединить предприятия комплекса в крупные холдинги.
"П.": А не приведет ли это к тому, что прекратится внутренняя конкуренция между предприятиями ВПК, и как результат -- к падению качества нашего оружия?
И.К.: Ни в коей мере. Ведь создание перспективных образцов новой техники в соответствии с действующим законодательством проводится на конкурсной основе. По их результатам в дальнейшую разработку идут самые лучшие образцы вооружений. В частности, такой конкурс проходит между НПО имени Лавочкина, НПО прикладной механики и РКК "Энергия" по созданию космических аппаратов средств связи "Ямал".
Что же касается объединения предприятий в холдинговые структуры, как это, например, делается в ракетно-космической и авиационной отраслях, это только усиливает и концентрирует научно-технический, производственный, кадровый потенциал и финансовые ресурсы.
"П.": Кстати о конкуренции, но теперь международной. Каковы наши перспективы на мировом рынке вооружений?
И.К.: В самом начале нашего разговора я уже сказал о том, что начиная с прошлого года экспорт наших вооружений начал расти. Такая тенденция сохранится и в будущем. Мы предполагаем, что это произойдет за счет увеличения зарубежных поставок военно-морской техники и средств ПВО.
Неплохие экспортные возможности и у ракетного катера "Молния", и у десантного катера на воздушной подушке "Мурена". Особым спросом у иностранных покупателей пользуются также подлодки класса "Кило" и "Амур". Наряду с техникой для военно-морских сил большой интерес зарубежные заказчики проявляют к противоракетным системам типа С-300, "Тор-М1", противозенитному ракетному комплексу "Игла" и другим.
"П.": А что же происходит с боевой авиатехникой? Ведь она дает половину экспортных поступлений от вооружений в целом.
И.К.: Боевые самолеты типа "МиГ-29" и "Су-30" всегда пользовались успехом у зарубежных покупателей. Но я бы все-таки особо сейчас выделил работу фирмы имени Камова.
"П.": Почему?
И.К.: 15 апреля Турция должна объявить победителя крупнейшего в мире тендера на поставку ВВС этой страны военных вертолетов. Стоимость тендера оценивается в $4 млрд. Наш вертолет "Ка-52-Аллигатор" участвует в этом тендере. При этом планируется развернуть лицензионное производство этих машин в Турции с участием фирм России, Израиля и Турции.
"П.": А не вооружаем ли мы поставкой российского супероружия наших потенциальных противников? Ведь наша армия таких вооружений почти не получает?
И.К.: Это ошибочное утверждение. Прежде чем контракт с инозаказчиком будет подписан, технические характеристики и параметры систем вооружений проходят экспертизу Минобороны, МИДа и Минторга. И в каждом из этих ведомств существует жесточайший контроль.
Поэтому ситуации, при которой за рубеж будут уходить какие-то новейшие разработки, которых нет у нашей армии, попросту невозможна. В первую очередь новинки будут поставляться на вооружение собственных армии и флота.
Не приведет ли это к тому, что мы своими руками модернизируем армии потенциальных противников? На этот и другие вопросы отвечает вице-премьер российского правительства Илья КЛЕБАНОВ."Профиль": Илья Иосифович, из правительственных кругов все чаще исходят заявления о необходимости реформирования ВПК, расширения процесса конверсии. Что это -- очередная декларация или же оборонка действительно заинтересовала российских руководителей?
Илья Клебанов: Прежде всего давайте не забывать, что российский ВПК -- это высокотехнологичное производство, которое способно приносить государству средства, во много раз превышающие объемы ежегодного кредитования России со стороны международных финансовых организаций. И цифры здесь говорят сами за себя. В прошлом году только от экспорта вооружений наша страна получила $3,5 млрд. Это, кстати, почти на $1 млрд. выше показателей 1998 года.
Из этого следует, что научно-технический потенциал у нашей оборонки есть, его только нужно поддерживать на должном уровне и развивать. Исходя из этого, мы предполагаем, что в 2000 году объем зарубежных поставок продукции военного назначения достигнет $4,3 млрд. Что же касается конверсии, то она, конечно нужна. Но проводиться должна разумно, с использованием новейших технологий.
"П.": В первую очередь это, наверное, относится к так называемым двойным технологиям -- то есть таким, которые можно применять и в гражданском, и в военном производстве?
И.К.: Предприятия оборонных отраслей промышленности традиционно были ориентированы на "двойные" технологии. Например, авиационные заводы, создающие военную технику, разрабатывают и производят гражданские самолеты. В частности, в РСК МиГ делают машины бизнес-класса "Ил-103". Там же сейчас ведется подготовка производства к выпуску пассажирского "Ту-334". Воронежский механический завод (головное предприятие ракетного двигателестроения), используя аэрокосмические технологии, впервые на территории СНГ сумел разработать и наладить серийное производство фонтанного оборудования для добычи нефти и газа, которое традиционно отечественные нефтяники и газовики покупали на Западе. Эти установки, кстати, по своим параметрам превосходят европейские и американские аналоги и по цене, и по производительности, и по устойчивости к нашему климату.
Своей продукцией воронежский завод потеснил на внутреннем рынке ведущую в мире американскую фирму "Камерон", которая традиционно специализировалась на выпуске нефтегазового оборудования и имела свои заводы в Германии и Франции.
"П.": Есть ли еще примеры?
И.К.: Например, КБ "Химавтоматика", используя последние разработки в двигателестроении, наладило серийное производство высококачественного насосного оборудования для работы в агрессивных средах, поскольку многие наши нефтяные и газовые месторождения, например астраханское, содержит много серы. Это уже заинтересовало "ЛУКойл".
И таких примеров можно привести очень много. Достаточно сказать, что около 90% выпускаемого в стране медицинского оборудования, например те же лазеры, производятся на оборонных предприятиях, в частности в ракетно-космической отрасли.
"П.": Как обстоят дела с финансированием оборонного заказа?
И.К.: Раньше финансирование оборонки осуществлялось по остаточному принципу. Зачастую госзаказ получали те предприятия, директорам которых удавалось, что называется, этот госзаказ выбить. Сейчас наконец и у нашего ВПК, и у армии в целом появилась возможность определять условия системного, сбалансированного подхода к формированию гособоронзаказа.
Так, в настоящее время завершается разработка Концепции развития вооружений до 2015 года и Программы вооружений на период 2001--2010 годов. Основные положения этих документов учитывались уже при формировании оборонзаказа на этот год. Концепция определяет также условия структурных реформ в ВПК. Мы планируем уйти от дублирования, объединить предприятия комплекса в крупные холдинги.
"П.": А не приведет ли это к тому, что прекратится внутренняя конкуренция между предприятиями ВПК, и как результат -- к падению качества нашего оружия?
И.К.: Ни в коей мере. Ведь создание перспективных образцов новой техники в соответствии с действующим законодательством проводится на конкурсной основе. По их результатам в дальнейшую разработку идут самые лучшие образцы вооружений. В частности, такой конкурс проходит между НПО имени Лавочкина, НПО прикладной механики и РКК "Энергия" по созданию космических аппаратов средств связи "Ямал".
Что же касается объединения предприятий в холдинговые структуры, как это, например, делается в ракетно-космической и авиационной отраслях, это только усиливает и концентрирует научно-технический, производственный, кадровый потенциал и финансовые ресурсы.
"П.": Кстати о конкуренции, но теперь международной. Каковы наши перспективы на мировом рынке вооружений?
И.К.: В самом начале нашего разговора я уже сказал о том, что начиная с прошлого года экспорт наших вооружений начал расти. Такая тенденция сохранится и в будущем. Мы предполагаем, что это произойдет за счет увеличения зарубежных поставок военно-морской техники и средств ПВО.
Неплохие экспортные возможности и у ракетного катера "Молния", и у десантного катера на воздушной подушке "Мурена". Особым спросом у иностранных покупателей пользуются также подлодки класса "Кило" и "Амур". Наряду с техникой для военно-морских сил большой интерес зарубежные заказчики проявляют к противоракетным системам типа С-300, "Тор-М1", противозенитному ракетному комплексу "Игла" и другим.
"П.": А что же происходит с боевой авиатехникой? Ведь она дает половину экспортных поступлений от вооружений в целом.
И.К.: Боевые самолеты типа "МиГ-29" и "Су-30" всегда пользовались успехом у зарубежных покупателей. Но я бы все-таки особо сейчас выделил работу фирмы имени Камова.
"П.": Почему?
И.К.: 15 апреля Турция должна объявить победителя крупнейшего в мире тендера на поставку ВВС этой страны военных вертолетов. Стоимость тендера оценивается в $4 млрд. Наш вертолет "Ка-52-Аллигатор" участвует в этом тендере. При этом планируется развернуть лицензионное производство этих машин в Турции с участием фирм России, Израиля и Турции.
"П.": А не вооружаем ли мы поставкой российского супероружия наших потенциальных противников? Ведь наша армия таких вооружений почти не получает?
И.К.: Это ошибочное утверждение. Прежде чем контракт с инозаказчиком будет подписан, технические характеристики и параметры систем вооружений проходят экспертизу Минобороны, МИДа и Минторга. И в каждом из этих ведомств существует жесточайший контроль.
Поэтому ситуации, при которой за рубеж будут уходить какие-то новейшие разработки, которых нет у нашей армии, попросту невозможна. В первую очередь новинки будут поставляться на вооружение собственных армии и флота.
ЕКАТЕРИНА ТИТОВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
