Архивная публикация 2006 года: "В поисках Гиппократа"
Все врачи в России дают клятву Гиппократа. Но, видно, Гиппократ у каждого свой. А иначе почему одни лечат, а другие калечат? Да, одним платят больше,другим меньше — но клялись-то все! Почему же поход в больницу может довести до бешенства? И в переносном, и в прямом смысле. Два года назад мы с супругом переехали из Германии в Москву. И первое время жили в гостинице. Однажды вечером решили прогуляться по центру и сходить поужинать в ресторанчик.
В потемках Большого Головина переулка мы искали мою некогда любимую итальянскую таверну. Увы, пока меня не было в Москве, многое поменялось. Ресторан, наверное, закрылся. Кругом шла стройка, которая мало напоминала прежний уют переулка...
И вдруг на Теодора бросился выбежавший из подворотни огромный пес неопределенной породы. Ошейника на нем не было. Больно укусив мужа за лодыжку, злобный баскервиль скрылся.
Едва доковыляв до перекрестка, мы отказались от поисков ресторана и вернулись в гостиницу на такси. Заказали в номер не очень итальянскую пиццу и стали думать, что делать дальше. Позвонила моя мама и посоветовала обратиться к нашему старому другу — врачу-патологоанатому. Я про себя подумала, что к патологоанатому нам все же как-то преждевременно обращаться, но c мамой же не спорят!
Дядя Лева, несмотря на поздний звонок, не послал нас куда подальше, а посоветовал немедленно ехать в травмопункт. «С этим не шутят», — напугал меня наш семейный патологоанатом. И около полуночи мы уже мчались на такси мимо заснеженного Кремля в травмопункт 1-й Градской больницы на Ленинском проспекте.
Сооружение, у которого водитель нас высадил, мало походило на медицинское учреждение. Теодору, надо заметить, еще не приходилось сталкиваться с «бесплатной» медициной. Мне же приходилось бывать в этом травмопункте раньше, и воспоминания о нем были, мягко говоря, не самые приятные. По иронии судьбы, все здания больницы к тому времени были отреставрированы, кроме одного. И этим единственным, пришедшим в полный упадок помещением был тот самый травмопункт. Мы зашли внутрь.
Мои худшие опасения оправдались: за последние 20 лет в этом учреждении ничего не изменилось, если не считать того, что травмопункт пришел в полное запустение и зарос грязью. Ни одна дверь плотно не закрывалась. Теодор начал оглядывать грязные стены и пол. Я чувствовала, что он ими брезгует. В помещении было зябко, снимать верхнюю одежду совершенно не хотелось. Мы заняли очередь к врачу,которого не было на месте. Время было за полночь, хотелось спать. Минут через 20 появился человек в грязном, некогда белом халате. Это и был доктор. Выждав очередь, мы вошли в кабинет. Врач и сестра принялись нас выгонять.
— Входить по одному! Без верхней одежды!
— Помилуйте, — заступилась я за нас. — Ведь гардероб уже закрыт.
— Тогда снимите одежду и держите в руках за дверью.
— Но мой муж не говорит по-русски, — продолжала я взывать к врачам.
— Иностранцев не обслуживаем! – отрезали врачи.
Я решилась на последнюю отчаянную попытку:
— Простите, но, может, вы будете столь любезны посмотреть на рану. Моего мужа укусила собака, и мы не знаем, нужны ли уколы.
— Уколы нужны, но смотреть мы не будем! Езжайте в Боткинскую больницу, они обслуживают иностранцев.
— А вдруг не надо в Боткинскую? Хотя бы взгляните!
— Ладно, так и быть, посмотрим, — сжалился врач.
Теодор закатал штанину и сказал свою коронную фразу: «Вот тут меня укусила собачка».
Врач тут же вынес вердикт:
— Срочно уколы.
— Только не здесь! — совершенно без акцента и полным ужаса голосом завопил Теодор. От сознания того, что уколы могут быть сделаны в таких антисанитарных условиях, в кабинете врача,который выглядит страшнее, чем мастерская по ремонту велосипедов в Германии, ему сделалось плохо.
Прием был окончен. Стараясь не прикасаться к дверным ручкам и не испачкаться о стены, мы вылетели из жуткого помещения. На улице по-прежнему шел снег. Такси не было,поэтому на первом же «чайнике» мы покатили в свою гостиницу. Фойе «Савоя» уже повысило нам настроение. Много ли нужно человеку для счастья? Чистота, покой, забота...
Я направилась к ресепшн за советом, совершенно не понимая,что делать, и подозревая, что Боткинская по санитарному состоянию вполне могла походить на 1-ю Градскую.
Девушка посоветовала обратиться в Европейский медицинский центр,он должен работать круглосуточно. Я попросила ее позвонить туда и уточнить, действительно ли мы можем приехать туда прямо в час ночи и сделать прививку от бешенства. Девушка любезно выполнила мою просьбу, подтвердив уже сказанное. Я стала заказывать такси. Услышав адрес гостиницы, диспетчер напомнила мне с некоторым возмущением в голосе:
— Вы же уже заказывали такси час назад!
— Да, — согласилась я. — А теперь нам нужно снова.
— Ну ладно, — пробубнила она, словно делала мне большое одолжение.
Через полчаса мы уже мчались на Патриаршие пруды, в Спиридоньевский переулок. Это были мои самые любимые места. Сразу вспомнился роман «Мастер и Маргарита».
Свернули в переулок. Табличка центра светилась неоновым светом. Особняк был вычищен до блеска и, казалось, сиял в темноте. Мы вошли в стеклянные двери. Ночная дежурная приветливо заулыбалась. Врач принял без всякого промедления, причем не хамил и не заставлял меня снимать верхнюю одежду. За пять минут все было сделано. Заплатив астрономическую сумму кредиткой за шприц, мы вышли на улицу. Проблему бешенства решить удалось.
Но случаи бывают разные. Так, моя подруга стала жертвой собственной овчарки, которая тяпнула ее за руку. И не просто ведь куснула — рана оказалась глубокой.
Наташа, заботясь о своем здоровье, разумеется, прибежала в травмопункт. Там доктор посоветовала ей просто промыть рану дома и обнадежила, что все заживет. Хорошо, что не добавила: «как на собаке». Наташа врачихе поверила. И, может быть, даже не стала бы жаловаться, если бы ей не стало хуже. На следующее утро она пришла в тот же травмопункт и увидела гигантскую очередь. Вздохнув, она дотронулась до распухающей руки и понадеялась на обещания доктора, что оно само...
К вечеру боль в руке вернула ее в очередь. Спустя сутки после укуса ей, наконец, промыли рану по всем правилам в приближенных к описанным выше санитарных условиях, сделали перевязку и направили в поликлинику по месту жительства, где она должна была проходить дальнейшее лечение. Вместо улучшения кисть руки у Наташи распухла вдвое. Но на перевязку в поликлинике врачи ее не пустили. Как же можно помогать человеку, который не прошел диспансеризацию?!
Уж и не знаю, чьим указаниям следовал тот доктор. Может быть, досрочно проводил в жизнь зурабовский нацпроект? Почти теряя сознание от боли, Наташа отсидела в очередях ко всем врачам с девяти утра и до позднего вечера. Диспансеризацию сделать заставили, причем пришлось ее проходить в двух поликлиниках, поскольку в районной, как выяснилось, «диспансеризовать» по полной программе не могли. И только после всех мытарств по врачам ей назначили физиотерапию.
Жизнь моего троюродного брата Володи, 45-летнего талантливого архитектора, оборвалась несправедливо рано из-за рака. Он знал свой диагноз и, казалось, смирился с приговором, но до последнего боролся с болезнью, мужественно перенося химиотерапию. Она явно помогала, и он знал, что это его единственное спасение. В середине курса, на новогодние праздники, больницу закрыли, выписав всех больных домой. Причем закрыли не на день и не на два, а на 18 суток! До открытия Володя уже не дожил.
Один наш знакомый с похожим диагнозом проходит такое же лечение сейчас. Раз, приехав на очередной сеанс, был уведомлен, что в больнице нет дистиллированной воды. Поехал в аптеку и купил воду в ампулах. Врачи его отругали, объяснив, что вода нужна в канистрах. Он нашел канистры и привез в больницу, где ему объяснили, что рабочий день уже кончается и теперь смогут сделать инъекцию только через неделю... Нет, он не жалуется, но до какой же степени цинизма нужно дойти, чтобы так обращаться с пациентами!
Зато с экрана телевизора мы слышим охи и ахи по поводу безвременно ушедшего из жизни югославского тирана, погубившего тысячи жизней у себя на родине, за это и попавшего под трибунал, и пыжимся от гордости за наших врачей, которые якобы могли продлить ему жизнь. А сколько при этом наших граждан стоит в очереди в Бакулевский центр и не может туда попасть? Про них российский Гиппократ забыл.
Все врачи в России дают клятву Гиппократа. Но, видно, Гиппократ у каждого свой. А иначе почему одни лечат, а другие калечат? Да, одним платят больше,другим меньше — но клялись-то все! Почему же поход в больницу может довести до бешенства? И в переносном, и в прямом смысле. Два года назад мы с супругом переехали из Германии в Москву. И первое время жили в гостинице. Однажды вечером решили прогуляться по центру и сходить поужинать в ресторанчик.
В потемках Большого Головина переулка мы искали мою некогда любимую итальянскую таверну. Увы, пока меня не было в Москве, многое поменялось. Ресторан, наверное, закрылся. Кругом шла стройка, которая мало напоминала прежний уют переулка...
И вдруг на Теодора бросился выбежавший из подворотни огромный пес неопределенной породы. Ошейника на нем не было. Больно укусив мужа за лодыжку, злобный баскервиль скрылся.
Едва доковыляв до перекрестка, мы отказались от поисков ресторана и вернулись в гостиницу на такси. Заказали в номер не очень итальянскую пиццу и стали думать, что делать дальше. Позвонила моя мама и посоветовала обратиться к нашему старому другу — врачу-патологоанатому. Я про себя подумала, что к патологоанатому нам все же как-то преждевременно обращаться, но c мамой же не спорят!
Дядя Лева, несмотря на поздний звонок, не послал нас куда подальше, а посоветовал немедленно ехать в травмопункт. «С этим не шутят», — напугал меня наш семейный патологоанатом. И около полуночи мы уже мчались на такси мимо заснеженного Кремля в травмопункт 1-й Градской больницы на Ленинском проспекте.
Сооружение, у которого водитель нас высадил, мало походило на медицинское учреждение. Теодору, надо заметить, еще не приходилось сталкиваться с «бесплатной» медициной. Мне же приходилось бывать в этом травмопункте раньше, и воспоминания о нем были, мягко говоря, не самые приятные. По иронии судьбы, все здания больницы к тому времени были отреставрированы, кроме одного. И этим единственным, пришедшим в полный упадок помещением был тот самый травмопункт. Мы зашли внутрь.
Мои худшие опасения оправдались: за последние 20 лет в этом учреждении ничего не изменилось, если не считать того, что травмопункт пришел в полное запустение и зарос грязью. Ни одна дверь плотно не закрывалась. Теодор начал оглядывать грязные стены и пол. Я чувствовала, что он ими брезгует. В помещении было зябко, снимать верхнюю одежду совершенно не хотелось. Мы заняли очередь к врачу,которого не было на месте. Время было за полночь, хотелось спать. Минут через 20 появился человек в грязном, некогда белом халате. Это и был доктор. Выждав очередь, мы вошли в кабинет. Врач и сестра принялись нас выгонять.
— Входить по одному! Без верхней одежды!
— Помилуйте, — заступилась я за нас. — Ведь гардероб уже закрыт.
— Тогда снимите одежду и держите в руках за дверью.
— Но мой муж не говорит по-русски, — продолжала я взывать к врачам.
— Иностранцев не обслуживаем! – отрезали врачи.
Я решилась на последнюю отчаянную попытку:
— Простите, но, может, вы будете столь любезны посмотреть на рану. Моего мужа укусила собака, и мы не знаем, нужны ли уколы.
— Уколы нужны, но смотреть мы не будем! Езжайте в Боткинскую больницу, они обслуживают иностранцев.
— А вдруг не надо в Боткинскую? Хотя бы взгляните!
— Ладно, так и быть, посмотрим, — сжалился врач.
Теодор закатал штанину и сказал свою коронную фразу: «Вот тут меня укусила собачка».
Врач тут же вынес вердикт:
— Срочно уколы.
— Только не здесь! — совершенно без акцента и полным ужаса голосом завопил Теодор. От сознания того, что уколы могут быть сделаны в таких антисанитарных условиях, в кабинете врача,который выглядит страшнее, чем мастерская по ремонту велосипедов в Германии, ему сделалось плохо.
Прием был окончен. Стараясь не прикасаться к дверным ручкам и не испачкаться о стены, мы вылетели из жуткого помещения. На улице по-прежнему шел снег. Такси не было,поэтому на первом же «чайнике» мы покатили в свою гостиницу. Фойе «Савоя» уже повысило нам настроение. Много ли нужно человеку для счастья? Чистота, покой, забота...
Я направилась к ресепшн за советом, совершенно не понимая,что делать, и подозревая, что Боткинская по санитарному состоянию вполне могла походить на 1-ю Градскую.
Девушка посоветовала обратиться в Европейский медицинский центр,он должен работать круглосуточно. Я попросила ее позвонить туда и уточнить, действительно ли мы можем приехать туда прямо в час ночи и сделать прививку от бешенства. Девушка любезно выполнила мою просьбу, подтвердив уже сказанное. Я стала заказывать такси. Услышав адрес гостиницы, диспетчер напомнила мне с некоторым возмущением в голосе:
— Вы же уже заказывали такси час назад!
— Да, — согласилась я. — А теперь нам нужно снова.
— Ну ладно, — пробубнила она, словно делала мне большое одолжение.
Через полчаса мы уже мчались на Патриаршие пруды, в Спиридоньевский переулок. Это были мои самые любимые места. Сразу вспомнился роман «Мастер и Маргарита».
Свернули в переулок. Табличка центра светилась неоновым светом. Особняк был вычищен до блеска и, казалось, сиял в темноте. Мы вошли в стеклянные двери. Ночная дежурная приветливо заулыбалась. Врач принял без всякого промедления, причем не хамил и не заставлял меня снимать верхнюю одежду. За пять минут все было сделано. Заплатив астрономическую сумму кредиткой за шприц, мы вышли на улицу. Проблему бешенства решить удалось.
Но случаи бывают разные. Так, моя подруга стала жертвой собственной овчарки, которая тяпнула ее за руку. И не просто ведь куснула — рана оказалась глубокой.
Наташа, заботясь о своем здоровье, разумеется, прибежала в травмопункт. Там доктор посоветовала ей просто промыть рану дома и обнадежила, что все заживет. Хорошо, что не добавила: «как на собаке». Наташа врачихе поверила. И, может быть, даже не стала бы жаловаться, если бы ей не стало хуже. На следующее утро она пришла в тот же травмопункт и увидела гигантскую очередь. Вздохнув, она дотронулась до распухающей руки и понадеялась на обещания доктора, что оно само...
К вечеру боль в руке вернула ее в очередь. Спустя сутки после укуса ей, наконец, промыли рану по всем правилам в приближенных к описанным выше санитарных условиях, сделали перевязку и направили в поликлинику по месту жительства, где она должна была проходить дальнейшее лечение. Вместо улучшения кисть руки у Наташи распухла вдвое. Но на перевязку в поликлинике врачи ее не пустили. Как же можно помогать человеку, который не прошел диспансеризацию?!
Уж и не знаю, чьим указаниям следовал тот доктор. Может быть, досрочно проводил в жизнь зурабовский нацпроект? Почти теряя сознание от боли, Наташа отсидела в очередях ко всем врачам с девяти утра и до позднего вечера. Диспансеризацию сделать заставили, причем пришлось ее проходить в двух поликлиниках, поскольку в районной, как выяснилось, «диспансеризовать» по полной программе не могли. И только после всех мытарств по врачам ей назначили физиотерапию.
Жизнь моего троюродного брата Володи, 45-летнего талантливого архитектора, оборвалась несправедливо рано из-за рака. Он знал свой диагноз и, казалось, смирился с приговором, но до последнего боролся с болезнью, мужественно перенося химиотерапию. Она явно помогала, и он знал, что это его единственное спасение. В середине курса, на новогодние праздники, больницу закрыли, выписав всех больных домой. Причем закрыли не на день и не на два, а на 18 суток! До открытия Володя уже не дожил.
Один наш знакомый с похожим диагнозом проходит такое же лечение сейчас. Раз, приехав на очередной сеанс, был уведомлен, что в больнице нет дистиллированной воды. Поехал в аптеку и купил воду в ампулах. Врачи его отругали, объяснив, что вода нужна в канистрах. Он нашел канистры и привез в больницу, где ему объяснили, что рабочий день уже кончается и теперь смогут сделать инъекцию только через неделю... Нет, он не жалуется, но до какой же степени цинизма нужно дойти, чтобы так обращаться с пациентами!
Зато с экрана телевизора мы слышим охи и ахи по поводу безвременно ушедшего из жизни югославского тирана, погубившего тысячи жизней у себя на родине, за это и попавшего под трибунал, и пыжимся от гордости за наших врачей, которые якобы могли продлить ему жизнь. А сколько при этом наших граждан стоит в очереди в Бакулевский центр и не может туда попасть? Про них российский Гиппократ забыл.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
