• Деньги, деньги и еще раз деньги
• Военный монстр
• Помогла ли война победить Великую депрессию
• Когда микроволновки умнее ракет

Деньги, деньги и еще раз деньги

Есть знаменитая фраза, приписываемая итальянскому полководцу-кондотьеру Джан Джакомо Тривульцио: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги». Якобы так он ответил Людовику XII на вопрос, что нужно для завоевания Миланского герцогства. Военные действия требуют средств, подчас огромных, но и само военное производство становится источником экономического роста.

Отечественные и зарубежные эксперты признают: после начала санкционного кризиса именно оборонные расходы государства сильно поддержали российскую экономику. В сентябре агентство Bloomberg писало: рост военного производства помогает России «поддерживать промышленность на высоком уровне, компенсируя большую часть ущерба, нанесенного международными санкциями». В результате объем промпроизводства оказался гораздо лучше прогнозов, даваемых в начале 2022-го, а общий спад промышленности по итогам года составил всего лишь 0,6%.

Военная модель роста: что помогло остановить падение российской экономики

Власти РФ не публикуют статистику производства в военной сфере, однако некоторые секторы «военки» включаются в общую статистику промпроизводства – так утверждают эксперты Bloomberg. Что же мы видим? Производство готовых металлических изделий, куда, вероятно, входят оружие и боеприпасы, в 2022-м выросло на 7%. Компьютеры, электронные и оптические изделия (к этой категории могут относиться узлы самолетов и ракет, оптические прицелы и т. д.) показали рост на 1,7%. В то же время в более «мирных» секторах наблюдался серьезный провал: производство автомобилей сократилось почти на 50%, текстильная и деревообрабатывающая промышленность – на 10%, производство химической продукции снизилось на 4%.

В 2023 году нас ждет так называемый посткризисный отскок. По официальным прогнозам, рост ВВП составит 2,7%. Динамика промышленного производства должна быть еще выше: по данным Росстата, уже в третьем квартале этого года производство увеличилось на 5,3% год к году. Институт народнохозяйственного прогнозирования оценивал годовой показатель в 4%. Разумеется, это заслуга не одной лишь «оборонки», но, учитывая, что в 2023-м на оборону выделено 6,4 трлн руб. (почти вдвое больше, чем в 2021 году), вклад военной отрасли в промышленный рост очевиден.

В 2024-м расходы на оборону могут увеличиться на две трети по сравнению с текущим годом – до 10,77 трлн руб., или до 6% ВВП. Об этом сообщил Минфин в «Основных направлениях бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2024 год и на плановый период 2025 и 2026 годов». То есть можно ожидать, что и в будущем году ОПК внесет заметный вклад как в экономику в целом, так и в промпроизводство.

Военный монстр

«Государственные вложения автоматически дают прирост ВВП, – объясняет главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев. – Это касается и военных расходов – сколько вы потратили, настолько прирастет ВВП и увеличатся показатели в соответствующих отраслях». Правда, такой рост будет длиться ровно столько, сколько государство готово оплачивать его за счет средств бюджета.

Каким чудом России удалось получить рекордный показатель ВВП на душу населения

Еще один важный нюанс: рост ВВП сам по себе не означает роста благосостояния граждан или государства. ВВП может увеличиваться, а казна – пустеть. Ведь что такое валовый внутренний продукт (ВВП)? Это суммарная стоимость всех произведенных товаров и услуг. Абсолютно всех, даже тех, что государство предоставляет бесплатно, – при расчете ВВП калькулируется их себестоимость (расходы на амортизацию, зарплаты и т. д.). Деньги тратятся – экономика формально растет.

Не всякие расходы способны принести доход бюджету. Допустим, государство финансирует производство комбайна: он будет продан, и это принесет доход; комбайн произведет продукцию, которая тоже будет продана, и казна снова получит доход – уже в виде налогов. Другой пример – инфраструктурные проекты: дороги, мосты, линии электропередачи. Они не дают мгновенной отдачи, но стимулируют экономическую активность: повышается мобильность населения, увеличиваются товарные потоки, появляются новые предприятия, в итоге растет налоговая база.

А вот военные расходы – это совсем иное. «Вы произвели снаряд, оплатили труд работников, доставили снаряд на полигон или на войну, оплатили логистику, выстрелили этот снаряд – всё», – говорит экономист Сергей Хестанов. Расходы есть, но никакой добавленной стоимости не создается (исключение – когда оружие или боеприпасы идут на экспорт). Пусть будет не снаряд, а танк, который, отслужив свое, отправится на длительное хранение, а через полвека пойдет на переплавку. Эффект тот же: расходы есть, а добавленной стоимости нет. По словам собеседника «Профиля», это похоже на ситуацию, когда один человек копает ямки, а следом идет другой и эти ямки закапывает; оба получают за свой труд зарплату, следовательно, вносят вклад в ВВП. Но есть ли полезный «выхлоп» от их работы? Вопрос риторический. Вот мы и получаем ситуацию, когда экономика растет, а государство от своих инвестиций беднеет.

Непропорционально большие военные расходы стали одной из причин экономического краха СССР. Советский ВПК производил огромное количество всевозможного вооружения, и формально это давало прирост ВВП (по объему советская экономика была второй в мире). Но одновременно военное строительство ложилось непомерным бременем на бюджет: слишком много ресурсов тратилось на то, что не могло приносить добавленной стоимости.
Пусть экономику и не считают точной наукой, но иные ее законы действуют так же неотвратимо, как и законы физики.

Помогла ли война победить Великую депрессию

В экономической публицистике нередко встречается тезис, что Вторая мировая война и военное производство помогли Соединенным Штатам преодолеть последствия Великой депрессии и даже стать глобальным экономическим гегемоном. Тезис как минимум дискуссионный. Действительно, военные заказы оказались хорошим стимулом для американской промышленности. Но, как замечает Сергей Хестанов, это был «рост в долг». Участие США во Второй мировой войне привело к резкому увеличению госдолга: в 1939 году (т. е. после десяти лет борьбы с экономическим кризисом) госдолг Америки составлял $39,65 млрд, или около 43% ВВП, в 1945-м – уже $251,43 млрд, или 112% ВВП, в 1946-м показатель достиг 116% ВВП. Это абсолютный рекорд, который продержался вплоть до «ковидного» 2020-го.

Невозможное возможно: как экономике России удалось перейти от падения к росту и что будет дальше

Другой вопрос, что послевоенное восстановление Европы создало гигантский спрос на американскую продукцию, и это очень помогло Штатам. Но это уже совсем другая история.
Еще один частый аргумент в пользу «военки»: оборонный комплекс находится на острие научно-технического прогресса, здесь создаются новые технологии, которые затем перетекают в гражданские секторы. Так бывает, но не всегда. В ХХ веке военно-промышленный комплекс ведущих держав действительно играл роль локомотива технического прогресса. Освоение космоса, сотовая связь, интернет и многое другое – все это «военка». Даже современные бензиновая канистра, микроволновка и «суперклей» пришли к нам из ВПК. Последний, к слову, появился в ходе экспериментов по созданию оптических прицелов.

Мы часто говорим о прорывных технологиях Второй мировой, вспоминая технические диковины вроде немецких ракет «Фау» или реактивных самолетов. Но были изобретения куда важнее.
Сверхтехнология, перевернувшая всю нашу жизнь, – это промышленная логистика второй половины ХХ века. Именно она позволила создать современную глобальную экономику. Так вот, все протоколы, унификация, стандарты этой логистики были отработаны американскими военными в ходе Второй мировой. Тогда же в США был создан прототип современного грузового контейнера – он использовался для военных перевозок.

Наконец, была отработана модульно-серийная постройка транспортных судов типа «Либерти». За годы войны американцы спустили на воду 2,7 тыс. таких транспортников, причем технологию отточили настолько, что к постройке судов привлекались компании, не имевшие опыта в этом деле. А темпы работ впечатляют и по сей день: на постройку одного судна в среднем уходило от 20 до 40 дней. Рекорд скорости составил фантастические пять дней (!) – его установила в 1942-м верфь Кайзера с судном под названием SS Robert E. Peary. И сделали не как-нибудь, а добротно: SS Robert E. Peary прослужил до середины 1960 годов.

Вторая супертехнология той войны – компьютерная техника. Ведь первые ЭВМ (электронно-вычислительные машины) создавались в Великобритании и США для расчетов баллистических таблиц (они же таблицы стрельбы) для артиллерии, а также для взлома шифров вражеских разведок. Для одного типа снарядов просчитывалось около трех тысяч траекторий, просчет каждой траектории включал около тысячи операций, при этом решались задачи с множеством переменных: начальная скорость, угол возвышения и износ ствола, погодные условия и т. д. До появления компьютеров над этим трудились целые подразделения вычислителей, орудовавших механическими арифмометрами.

Когда микроволновки умнее ракет

Однако в истории есть много примеров, когда мирные технологии намного опережали военные, а армии брали на вооружение то, что много лет использовалось на коммерческих рынках. Паровая машина Ньюкомена появилась в 1705 году (по другим данным, в 1712-м) и использовалась для откачки воды; в 1764-м русский изобретатель Иван Ползунов построил паровую машину, которая приводила в движение кузнечные мехи; машины Уатта (1769 год) вращали валы английских ткацких мануфактур. И только в 1814 году в США был спущен на воду первый в мире военный паровой корабль «Демологос» (он же «Фултон»).

Аналогичная ситуация с двигателем внутреннего сгорания. Первый коммерческий автомобиль на бензине (автомобиль Бенца) появился в 1885 году, а первые бронеавтомобили, вооруженные пушками и пулеметами, стали делать в Англии лишь на рубеже 1900-го.
Похоже, в XXI веке история повторяется. Вспомним утверждения западной прессы, что в российских ракетах используются микрочипы от холодильников и стиральных машин. Может, и используются. Но это говорит не о том, что с ракетами что-то не так, а о том, что гражданская электроника на данном витке прогресса на несколько корпусов опередила военную.

Другой пример – знаменитые «Мавики» (квадрокоптеры Mavic 2 и Mavic 3) от компании DJI. Это коммерческие дроны, которые буквально «на коленке» конвертируются в суперэффективную военную технику. Вообще, большая часть беспилотников, используемых в нынешнем конфликте на Украине, имеет гражданское происхождение. Можно еще вспомнить глобальную спутниковую систему Starlink – она тоже создавалась как коммерческий проект; китайские рации Baofeng и т. д. Многие современные оптические прицелы, тепловизоры, баллистические вычислители и даже снайперские винтовки, применяемые в зоне СВО, изначально проектировались для гражданского рынка.

«Представление о передовом уровне военной промышленности и военных технологий является ложным. Эмоциональные заявления о способности ВПК якобы стать «локомотивом экономики» бесплодны и нереалистичны», – написал в своем Telegram-канале авторитетный военный эксперт, главред журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский. По его словам, за 30 лет, прошедших после окончания холодной войны, технологии в гражданских отраслях далеко обогнали военные. Многое из того, что массово используется в промышленности, транспорте, связи, ИТ-отрасли и в сельском хозяйстве, пока только планируется к внедрению в военном деле. Так работает рынок.

В заключение можно вспомнить слова китайского мыслителя Сунь Цзы (VI в. до н.э.). В своем трактате «Искусство войны» он писал: «Война любит победу и не любит продолжительности». С экономической точки зрения все ясно: скоротечная война означает относительно небольшие затраты, а победа – это возможность возместить издержки за счет побежденного. Дальше Сунь Цзы утверждает: «Никогда не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству». Потому что, когда «победа затягивается», то «оружие притупляется и острия обламываются», а «силы подрываются». Так и с военными расходами: на короткой дистанции они могут оказаться хорошим подспорьем для экономики – поддержать производство, обеспечить людей работой. Но при игре вдолгую слишком большие военные траты – это как жернов на шее.