Прочь от музеев
Скандал из-за ухода сотрудников МВД из охраняемых ими музеев явно запоздал. Большинство из двух с лишним тысяч российских музеев не охраняются полицейскими с 2013 года, когда в МВД прошла очередная волна сокращений. С 1 ноября полиция будет присматривать только за 46 федеральными музеями. Но большая часть руководителей музеев сетует не по этому поводу. Музейные работники просят дать им право самим отбирать ЧОПы для охраны своих объектов. Государственные тендеры, как правило, выигрывают не только самые дешевые, но и самые плохие.
На этой неделе должна разрешиться нашумевшая эпопея с предполагаемым снятием полицейской охраны с российских музеев. Согласно поручению президента, к 26 октября правительство должно утвердить перечень объектов культуры, которые останутся под контролем сотрудников МВД. Всем остальным, как ранее объявлялось, с 1 ноября придется завести частную или собственную охрану. В Минкульте «Профилю» подтвердили, что список уже готов – из 62 федеральных музеев полиция останется в 46, но огласке он и после утверждения предан не будет – «в целях обеспечения безопасности подведомственных учреждений культуры».
При этом неожиданно выяснилось, что ничего принципиально нового во всех этих поручениях, постановлениях и списках на самом деле нет. И в музеях, и во всех причастных к этой истории госорганах подтвердили, что число находящихся под постоянной охраной полиции объектов остается неизменным, как и раньше. На деле речь идет лишь о сокращении постоянных постов. А все остальные российские музеи, каковых насчитывается более 2000 (федерального, регионального и местного подчинения), и так давно лишены охраны полиции. «Профиль» попытался разобраться, почему и откуда взялись страшные истории о том, что российские музеи с 1 ноября окажутся под угрозой нашествия вандалов и грабителей.
Сократить нельзя оставить
Отправной точкой для шумихи по поводу снятия с музеев охраны стал указ президента Путина от 13 июля этого года об очередной реформе МВД, предусматривавший сокращение штата на 10%. Министр внутренних дел Владимир Колокольцев решил исполнить поручение в основном за счет Главного управления вневедомственной охраны (ГУВО) – увольнение 43,3 тыс. его сотрудников, как подсчитали в ведомстве, сэкономит бюджету 60 млрд рублей.
В результате 18 августа гендиректор Государственного Эрмитажа и президент Союза музеев России Михаил Пиотровский выступил с сенсационным заявлением: «Мы получили письмо, что с 1 ноября вся полицейская охрана, которая у нас существует, из Эрмитажа уходит. Есть только какой-то очень короткий список учреждений культуры, где охрана сниматься не будет. Я написал несколько писем всем министрам, чтобы мне ответили точно, значит ли это все, что Эрмитаж остается без полицейской охраны. Пока мне еще не ответили. Пока есть сообщение о том, что они уходят». После этого защита культурного наследия стала дежурной темой для дискуссий и возмущений, и лишь в конце прошлой недели тот же Пиотровский всех успокоил, сообщив, что «договоренность с МВД о сохранении охраны в федеральных музеях достигнута, полицейские посты останутся примерно в тех же масштабах».
Между тем еще до известия об этой «договоренности» в МВД заверили «Профиль», что безопасность музеев не будет ослаблена – уволенные сотрудники смогут перейти на службу в ФГУП «Охрана» МВД России (коммерческая организация, учрежденная при участии МВД на базе ряда бывших подразделений вневедомственной охраны) и в этом качестве продолжат нести свою вахту. Более того, в ГУВО отметили, что сокращать численность в МВД приняли решение еще в начале года, и 5 марта президент это одобрил. И все другие ведомства Министерство внутренних дел оповестило об этом еще в апреле.
На сегодняшний день в ФГУП перешли 437 работников полиции, сообщил «Профилю» руководитель его пресс-службы Валерий Грибакин. «Большинство – бывшие работники вневедомственной охраны, и они уже несут службу по охране музеев, – сказал он. – Перейти к нам изъявили желание еще 1126 сотрудников. Пока они находятся на этапе увольнения, процедура эта длительная. Но всех их мы с удовольствием трудоустроим. Мы забираем лучших, большинство наших работников – бывшие сотрудники полиции, Минобороны, ФСБ, спецназа. И на рынке охранных услуг мы самое старое предприятие».
«Совсем охрана МВД не уйдет из музеев, – отметили в Минкультуры. – Во всех федеральных музеях, архивах и библиотеках, которые охранялись полицией до сокращения МВД, сохранятся посты физической охраны. Просто будет меньше сотрудников. А на их место придут те, с кем музеи по собственной инициативе заключат договоры». В ведении министерства останутся, как и прежде, 62 федеральных музея, из которых 46 охраняются полицией, 8 федеральных библиотек, из которых 4 охраняются полицией, а также 15 архивов, из которых 13 под охраной полиции. На этом фоне появление летом «сенсационных» предписаний от МВД о снятии с музеев охраны представляется изначально информационной «пугалкой».
Как минимум до конца года все останется как есть, считает исполнительный директор «Союза музеев России» Борис Аракчеев: «У музеев заключены договоры, отведено финансирование, и вдруг с 1 ноября все изменится? Что делать директору музея? Он что, должен вдруг объявить конкурс на два месяца? Конкурсы объявляются под следующее финансирование с начала года». При этом аукционы с последующим заключением договоров с охранными предприятиями обязательны, этого требует закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».
Какая чудная игра
Если музеи на деле никто на произвол судьбы не бросает, а МВД и Минкульт спокойно обо всем договорились, возникает вопрос: зачем из всего этого понадобилось раздувать скандал?
«Это заведомо была какая-то провокационная глупость, хитрая и довольно-таки простая. Это игра», – считает Аракчеев. Государство не может отказаться от охраны музеев, объясняет он, а сокращение штата МВД за счет охраны музеев сотрудниками ГУВО может быть способом добиться дополнительного финансирования из бюджета. «В МВД хотят, чтобы правительство разрешило им увеличить расценки на охрану. Если это сделают, то полиция останется в музеях. Им же уменьшают финансирование по всем другим статьям», – высказал свою версию Аракчеев. При этом кто получит финансирование – Минкультуры или МВД, по его мнению, не так важно: «Если нужно, чтобы какие-то промежуточные структуры прокручивали деньги, то, конечно, дадут Министерству культуры. А если нужно, чтобы осуществляли охрану, то дадут МВД. Но это уже выше нашего понимания».
Эта версия подтверждается и словами первого замминистра культуры Владимира Аристархова. «Сегодня МВД – это наиболее дешевый вариант охраны, – заявил он на одной из последних пресс-конференций «Союза музеев России». – ЧОПы стоят дороже, ФГУП «Охрана» стоит еще дороже. То есть, сняв полицейскую охрану, мы вынуждены требовать у Минфина в разы больше денег».
Между тем и музейщики, и полицейские утверждают обратное – МВД не самый дешевый, а, наоборот, часто самый дорогой вид охраны. Особенно если речь идет о регионах.
«Около миллиона в год я платил за услугу нашим эмвэдэшникам, и около 600 тысяч в год я плачу охранному предприятию», – рассказал «Профилю» Владимир Нестеренко, директор Забайкальского краевого краеведческого музея им. А. К. Кузнецова, который перешел на частную охрану два года назад. Лестно о частниках отозвался и Аракчеев, который, будучи в свое время директором Петропавловской крепости, нанял чоповцев еще в годы перестройки. «С удовольствием отказался от милицейской охраны, потому что она была значительно дороже, чем то, что предложила частная охрана, – вспоминал он. – Чтобы охранять всю Петропавловскую крепость милицией, не хватило бы никаких денег. А частная структура за небольшие деньги с удовольствием охраняла у меня всю территорию, все здания и шлагбаум поднимала, что милиция отказывалась делать».
Доволен частниками и Сергей Конорев, директор Ивановского государственного историко-краеведческого музея имени Бурлыгина: «Уже больше года назад мы выставили технические средства охраны на конкурс, и к нам пришла частная фирма. Обслуживают они хорошо, а цену уронили почти в два раза. Проблем с ними никаких нет, все работает, вовремя следят, меняют, ремонтируют, если нужно, приезжают и ночью». «Милиция очень дорогая», – подтверждает директор Новосибирского государственного краеведческого музея Андрей Шаповалов. ФГУП «Охрана», сотрудники которой служат в этом музее, по стоимости на втором месте, говорит он.
Это признают и в самом предприятии. «Как и МВД, мы государственная организация. Мы исходим из тех тарифов и расценок, которые у нас утверждены, – объясняет Грибакин. – Да, может быть, они немножко выше, чем у частных охранных организаций. Но из чего мы исходим? Как государственное учреждение, мы платим полный пакет налогов, более 40% от прибыли мы отдаем обратно государству. У нас белая зарплата с соблюдением Трудового кодекса. Мы должны обеспечить 8‑часовой рабочий день, смену, выходные дни, отпуск, учебу и так далее. А люди с оружием получают еще дополнительную зарплату. Поэтому цены у нас выше, но это того стоит».
В связи с этим, как считает Аракчеев, игра вокруг музейно-охранных денег еще не закончена: «Прения насчет того, как быть дальше, продолжаются. И 28 октября в Общественной палате проведут слушания на тему охраны музеев».
Интерес к вопросу подогревает то, что многие музеи обеспечивают свою охрану по смешанной схеме, где есть и полиция, и ФГУП, и частники, а полицейская «тревожная кнопка» сохранилась почти у всех.
«Нас охраняет вневедомственная охрана, выезжает на тревожную сигнализацию и обслуживает, – сказал «Профилю» замдиректора Угличского государственного историко-архитектурного и художественного музея Валерий Белоконь. – А территорию музея охраняет ФГУП «Охрана» МВД. По большому счету, нареканий у нас нет». Несколько видов охраны и в Плесском государственном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике. «Ночью по «тревожной кнопке» нас охраняет МВД, – говорит и. о. директора музея Ирина Сорокина. – В физической охране днем у нас частное охранное агентство «Вико». Ночью нас охраняет тоже частное предприятие ООО «Тауэр». Всего помаленьку, но в итоге никто ни за что не отвечает».
Дешево и сердито
Именно ответственность, а вовсе не цена для многих музеев – ключевой момент в вопросе выбора охраны.
Музеи регионального и муниципального уровня подчинения лишились физической охраны полиции на самом деле еще в 2013 году, после очередной волны сокращений в МВД. Тогда шума никто не поднимал, но максимум, на что с тех пор могут рассчитывать музеи, – это выезд наряда по сигналу «тревожной кнопки». «Есть такие музеи, в которых другой охраны, кроме милицейской, никогда не видели, потому что нет возможности нанять ЧОП или ему не доверяют, – говорит Аракчеев. – В каких-то деревнях вовсе нет ЧОПов. А в региональных музеях есть достаточно ценные вещи, которые и дорого стоят, и интересны для коллекционеров». И такие ЧП не редкость. Так, в августе полиции удалось изловить двух подозреваемых в краже из Картинной галереи Тарусы полотен Айвазовского, Поленова и картины неизвестного мастера XV века. А в конце сентября три картины унесли из Музея изобразительных искусств Тюмени.
«Много лет я борюсь за то, чтобы всем музеям вернули право охраняться вневедомственной охраной, – пожаловалась «Профилю» директор Кемеровского областного музея изобразительных искусств Лариса Мызина. – Даже самый лучший ЧОП в тысячу раз хуже вневедомственной охраны». Она привела пример «одного небольшого провинциального музея» Сибирского округа, называть который не стала. «Однажды ночью один из охранников ЧОПа хорошо принял на грудь и уснул, – рассказала директор. – Проверяющие не смогли попасть в это учреждение. Утром охранника уволили, ЧОП заменил его другим». Через некоторое время в похожую ситуацию попал и новый охранник – сел ужинать, не закрыв дверь, а когда проезжавший мимо наряд это заметил, чоповец был настолько пьян, что пересдать под охрану музей сам уже не мог, и пришлось посреди ночи вызывать руководство. Эта проблема, по словам Мызиной, характерна для многих провинциальных музеев: «Ни Москва, ни Питер меня никогда не поймут. Но меня понимает Якутия, Сибирь, Урал, Дальний Восток. Мы знаем, что найти хороший ЧОП в наших городах невозможно. Это не Москва, здесь нет тысяч организаций».
Основная беда в том, считает Мызина, что музеи лишили права выбора. У многих музеев есть деньги, и они готовы платить за качественную охрану, но им это не позволяет законодательство. «Например, я знаю, что в нашем городе есть десять ЧОПов, среди них один хороший, – объясняет она. – Но государство говорит: иди на аукцион и выбирай самого дешевого. Побеждает не тот, кто лучше, не тот, кто качественнее, а тот, кто дешевле. И заведомо в наши учреждения попадают спившиеся работники военкоматов, изгнанные с охраны неудачники, отбросы». Нелестно об аукционах отзывается и Шаповалов: «Мы понимаем, что низкую цену в охране дают самые некачественные услуги. Это ударит по многим, и критическая ситуация может случиться там, где ее никто не ждет».
Если близко воробей
Конечно, недобросовестность сотрудников ЧОПов – это частности, которые нельзя обобщать. А вот полномочия у них общие, что определяет законодательство. По сравнению с полицией чоповцы действительно имеют крайне мало прав.
В августе в самом центре Москвы, на выставке в «Манеже», лидер движения «Божья воля» Дмитрий Энтео с товарищами устроил погром на выставке «Скульптуры, которые мы не видим». Это стало возможным, говорит Аракчеев, еще и потому, что частные охранники не имели права оказать сопротивление вандалам: «Мы видели, что в «Манеже» творилось. ЧОП не имеет права задерживать – слово сказать плохое может, но не более того». «По задержанию у ЧОПа нет вообще никаких полномочий, – подтверждает Шаповалов. – Они сами всего боятся, они не могут применить оружие, они ограничены в средствах. С частниками страшно связываться, потому что они вообще ничем не отвечают. Если что-то случается, они начинают банкротиться, и все уходит в какую-то невероятную ситуацию».
Правда, у ФГУП «Охрана», как у госпредприятия, полномочий куда больше. Эта структура обслуживает здания государственных музеев, музеев‑заповедников, федеральных государственных архивов и федеральных библиотек. Среди них музей им. Циолковского в Калуге, музей Бродского в Петербурге, Государственный литературный музей в Ставрополе, Тульский государственный музей оружия, Ялтинский историко-литературный музей, Национальная картинная галерея Айвазовского в Феодосии, Малахов курган в Севастополе и многие другие.
Еще около 20 планируется принять под охрану до конца года. «Права и обязанности сотрудников ФГУП «Охрана» отличаются от тех, что есть у ЧОПов, – говорит Грибакин. – Мы имеем право досматривать, изымать. На своих объектах мы имеем право не только охранять имущество, но и защищать находящихся там людей. Мы имеем право пресекать правонарушения и преступления. Если на объекте обнаружен нарушитель, мы его задерживаем и передаем в полицию. Если пытается скрыться, имеем право преследовать. Государство также наделило нас правом пользоваться и применять огнестрельное, в том числе и автоматическое, оружие».
Но и этого не всегда достаточно. «Многие вменяемые музеи заводят свою охранную команду, – говорит Шаповалов. – Например, у нас в музее кроме ФГУП «Охрана» есть собственная служба безопасности. Это параллельные структуры. Наша служба отвечает за всю электронику, ночные вахты, а ФГУП «Охрана» отвечает только за экстренные ситуации. Иначе не получается. Например, ночью в каком-то из залов срабатывает сигнализация. По нашим внутренним инструкциям, сотрудник милиции или ФГУП «Охрана» не может открыть снаружи зал и посмотреть, что случилось. Но с нашим сотрудником они могут это сделать». Своя служба безопасности есть и в Чувашском государственном художественном музее. «Восемь сотрудников плюс начальник службы, – пояснил директор музея Геннадий Козлов. – Они, как правило, вчерашние сотрудники МВД, вневедомственной охраны, теперь они наши штатные сотрудники».
Бесценность ценностей
Качество охраны музея влияет и на стоимость страховки музейных экспонатов. «Страховщики будут вынуждены учитывать это в тарификации риска или будут более избирательно подходить к приему объектов на страхование», – сказал «Профилю» вице-президент Группы «Ренессанс страхование» Владимир Тиняков.
Порядок формирования тарифов разъяснил замгендиректора «ВТБ Страхование» Евгений Ниссельсон: «В первую очередь это классические характеристики – пожарная и охранная безопасность, характеристики здания музея (его износ, например) или выставки. Также важны и характеристики самих экспонатов, их подверженность разным опасностям. Очевидно, что картины, книги и подобные экспонаты несут больше риска, чем, к примеру, предметы современного искусства из камня или металла».
Цена страхования культурных ценностей напрямую зависит от стоимости отдельного экспоната, подчеркивает начальник отдела страхования культурных ценностей «Альфастрахования» Андрей Куча: «Само наполнение понятия стоимости в отношении предмета искусства отличается от общепринятого, в котором главенствующая роль отводится компоненту полезности. В каком-то смысле современные методики определения стоимости культурных ценностей подтверждают уайльдовскую максиму «искусство бесполезно», так как обращаются ко множеству нематериальных составляющих стоимости – эстетической, научной, культурной, исторической значимости, которые просто не поддаются измерению с математической точностью».
Правда, к большинству музейных экспонатов в России, оказывается, это не относится. «Постоянные экспозиции и экспонаты, находящиеся в запасниках музеев, в 99,9% случаев не страхуются, – говорит первый зампредседателя правления АО «СОГАЗ» Николай Галушин. – Поскольку они находятся в госсобственности, источником страховой премии должен быть бюджет страны, а на сплошное страхование музейных ценностей просто нет денег. Более того, учитывая огромную стоимость музейных коллекций, стоимость их страхования, включая расходы на перестрахование этих многомиллиардных рисков, будет выше, чем стоимость охраны музеев».
Музейщики же настаивают на одном: вопрос охраны музеев – прерогатива государства. «Предпочтительнее для всех полиция, потому что государственные музеи с государственным музейным фондом должны охранять государственные органы. Для меня это аксиома», – говорит Шаповалов. С этим соглашается и Мызина: «Федеральные или региональные музеи, наши фонды – государственные, мы не для себя их храним, для государства. И мы хотим, чтобы государство нас законно, надежно охраняло. Понимаю, что бывают трудные времена и надо затянуть пояса. Но нельзя экономить на святом». Аракчеев заключил: «Как образование населения – функция государства, так и сохранять культурное наследие – тоже функция государства».
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».
