Тяжелые высотные БЛА

Ни у Украины, ни у России сейчас нет систем БЛА стратегического класса, к которым относят высотные аппараты большой продолжительности полета. Но такие машины есть на вооружении у стран коллективного Запада, поддерживающих Киев.

Что представляет собой российский беспилотный разведчик

Американские БЛА Global Hawk и производные от них БЛА RQ-4D Phoenix, входящие в состав натовской системы AGS (Alliance Ground Surveillance), используются для разведывательных полетов возле Крыма. Аппаратура таких беспилотников, как оптико-, так и радиоэлектронная, позволяет, даже находясь на отдалении от нашей границы, заглядывать довольно глубоко за нее, предоставляя потом украинской стороне данные о перемещениях войск, подвозе техники, боеприпасов и т. д.

Аналогичных аппаратов у России, к сожалению, пока еще нет. Причем такие БЛА, если их оснастить дополнительными радиолокационными средствами, позволили бы наблюдать за ситуацией не только на земле, но и в воздухе. Конечно, речь не идет о замене самолетов дальнего радиолокационного обнаружения А-50, а о более дешевом дополнении к их немногочисленному флоту. Отдельно стоит отметить, что такой функционал был бы востребован не только в рамках СВО, но и в последующий период.

БЛА средней размерности

Не будет преувеличением сказать: в массовом сознании олицетворением военного БЛА стали средневысотные дроны большой продолжительности полета (MALE). Такие, как американские аппараты Predator, Reaper и Gray Eagle, способные не только вести разведку, но и наносить удары по наземным целям высокоточным бортовым авиационным вооружением. Предполагалось, что на Украине эти машины будут задействованы достаточно широко.

Какое будущее ждет турецкий беспилотник Bayraktar

В арсенале ВСУ есть беспилотные системы средней размерности – турецкие Bayraktar TB2. Этот комплекс был разрекламирован коммерсантами из разработавшей его компании Baykar. Этим БЛА приписывалась едва ли не основная роль в победе Азербайджана во Второй карабахской войне. О байрактарах после этой кампании говорилось столько хорошего, что за этим «чудо-оружием» выстроилась длиннющая очередь потенциальных покупателей.

На Украину было поставлено несколько десятков БЛА Bayraktar. Их точное число достоверно неизвестно. Есть вероятность, что публично называвшиеся цифры первоначальных поставок были занижены. Кроме того, уже после начала СВО Украина получила некоторое дополнительное количество беспилотных систем этой модели, в том числе оплаченных третьими странами.

Россия подошла к моменту начала СВО также с одной моделью БЛА MALE-класса – «Иноходец» (заводское наименование «Орион»). При этом, скорее всего, их было кратно меньше, чем байрактаров у ВСУ.

Использование и Украиной, и Россией БЛА MALE-класса подтвердило известный тезис: эти машины дают отличный результат, если их использовать против технически заведомо более слабого противника. К примеру, такие беспилотники очень эффективны в противопартизанских действиях, контртеррористических операциях и т. п. Но в условиях, в которых проходит СВО, такие дроны живут очень недолго.

Пропагандистское оружие

Судя по имеющимся данным, украинцы потеряли большую часть своего флота беспилотников этого класса. А если какое-то их количество еще и осталось в ангарах, их берегут, понимая, что каждый их вылет с большой вероятностью может стать последним.

Россия также теряла своих «иноходцев», но эти потери были единичными. К сожалению, вряд ли это объясняется большим профессионализмом российских военных. Не секрет, что в ходе СВО возникали ситуации, когда в бой требовалось бросить все, что имелось в распоряжении. Поэтому, скорее всего, от больших потерь «иноходцев» спасло то, что разработавшая их компания «Кронштадт» пока не вышла на высокие темпы производства и поставки этих систем в войска еще не стали масштабными. Проще говоря, армия получила слишком мало «иноходцев», чтобы они могли гибнуть массово.

В этих условиях можно сказать, что нашей стране повезло, что в свое время параллельно с разработкой «Иноходца» был создан аппарат меньшей размерности «Форпост-Р». В рамках СВО он взял на себя часть задач, связанных с длительными полетами над зонами боевых действий, ведением видовой разведки с больших дистанций и выдачей целеуказания высокоточным системам оружия. Более того, несмотря на то, что аппарат изначально создавался как разведывательный, разработчики нашли возможность разместить на его борту и ударную нагрузку. Да, небольшую, да, меньшую, чем может нести «Иноходец», но тем не менее.

Малые БЛА

Известно, что БЛА малых размерностей в силу массового применения подразделениями низшего звена нужны в самых больших количествах. Такая ситуация характерна практически для всех армий мира, имеющих на вооружении беспилотники. Конфликт на Украине наглядно подтвердил это правило – обе стороны одновременно используют тысячи легких БЛА.

Украина до СВО в силу ограниченных финансовых возможностей развивала преимущественно именно БЛА легких классов. В войсках использовались главным образом беспилотники местной разработки, такие как «Фурия», «Лелека» и некоторые другие. Также в незначительных количествах имелись польские и американские системы.

Какие беспилотники производят в Иране, и нужны ли они России

После начала СВО фокус внимания украинских военных, вероятно, не без помощи иностранных советников, был смещен на машины иностранного производства. Помимо американских Raven и Puma ВСУ также поставлялись беспилотники из целого ряда стран Европы, включая Германию, Великобританию, Испанию и др. Для их разработчиков возможность отправить на Украину оплаченные правительствами партии своих БЛА стала едва ли не главной удачей в их бизнес-истории, принесшей неожиданные инвестиции, а также обеспечившей испытания в условиях реальной боевой обстановки.

В России модельный ряд парка беспилотников малой размерности был сформирован еще до спецоперации. Его основу составляют портативные электрические БЛА «Элерон-3СВ», а также более тяжелые мобильные «Орлан-10». Другие модели БЛА, такие как «Тахион» и «Гранат-4», присутствовали в войсках в довольно незначительных количествах.

С начала СВО ситуация с ориентацией российских военных на указанные, прошедшие в свое время госиспытания модели, как на основу парка легких БЛА, похоже, не изменилась. Да, на кадрах репортажей из районов боев периодически мелькают аппараты других моделей, например, системы Supercam, однако не исключено, что на фронт они попали благодаря волонтерам. Вместе с тем это не означает, что сложившийся модельный ряд оптимален и не требует изменений. Медленная скорость его актуализации, скорее всего, связана со сложностями внедрения новых систем.

Схожая картина характерна и для малоразмерных БЛА мультироторной схемы. До начала СВО Министерство обороны ими практически не интересовалось. Начало боевых действий резко изменило картину – оказалось, что эти недорогие дроны, несмотря на их изначально гражданское назначение, способны стать эффективными инструментами воздушной разведки, существенно повышающими ситуационную осведомленность подразделений низшего звена. Кроме того, они могут быть использованы для сброса боеприпасов, таких как ВОГ, на позиции противника, нанося урон его живой силе. Однако поставки таких дронов все еще ведутся главным образом за счет волонтерских структур, имеющих контакт с бойцами и командирами на поле боя и знающих непосредственно их потребности.

Барражирующие боеприпасы

Конфликт на Украине стал «звездным часом» барражирующих боеприпасов – беспилотников одноактного действия, имеющих бортовую оптико-электронную аппаратуру наблюдения, а также боевую часть, позволяющую поражать технику и живую силу противника. И это несмотря на то, что до СВО обе стороны уделяли этому классу вооружений крайне мало внимания.

Что такое барражирующие боеприпасы, и почему их все чаще используют в боевых действиях

Украина подошла к началу спецоперации c тремя моделями легких барражирующих боеприпасов – собственной разработки (RAM и «Тихий гром») и польским Warmate. Причем из них только иностранные образцы были закуплены в некотором, видимо, довольно незначительном количестве.

Ситуация в России была примерно такой же. У нас долгое время оптимальной считалась связка «беспилотник–артиллерия», а не использование барражирующих боеприпасов. Поэтому разработки таких дронов велись компаниями только в инициативном порядке, главным образом с расчетом на внешний рынок – достаточно вспомнить, что дебют первого БЛА-камикадзе от концерна «Калашников» состоялся на выставке вооружений IDEX в Абу-Даби.

Ход боевых событий полностью изменил первоначальную картину. Украина, несмотря на более выигрышные стартовые позиции, а также дополнительные поставки из-за рубежа таких систем (например, американских Switchblade), не смогла реализовать имеющиеся преимущества. Россия же, напротив, оценив результативность таких барражирующих боеприпасов, как «Ланцет», сумела оперативно нарастить их производство и увеличить поставки в войска.

Также в контексте барражирующих боеприпасов нельзя не упомянуть такие аппараты, как «Герань». На первом этапе их применения они стали едва ли не идеальным оружием: при низкой стоимости самих изделий они наносили многократно превышающий эту стоимость урон военным и инфраструктурным объектам противника. Система ПВО Украины долго не могла адаптироваться к новым для нее целям. На охоту за примитивными и медленными «мопедами» вынуждена была отправляться боевая авиация.

Отдельно стоит сказать и о такой разновидности БЛА, как FPV-дроны. Их также используют в качестве одноразовых носителей оружия. Операторы, управляя ими по картинке с бортовой камеры, способны точно навести такой дрон на объект противника, буквально заведя БЛА в окоп, блиндаж, а то и открытую дверь/люк бронетехники. Идея минимизации стоимости здесь доведена до логического предела – стоимость изделий ничтожна, фактически это летающая мина. При этом высокая маневренность таких дронов делает практически невозможным их поражение ЗРК, а использование аналогового канала связи затрудняет их радиоэлектронное подавление. Можно сказать, что появление таких авиамодельных решений в военной сфере стало одним из открытий СВО.

Выводы

Циклы создания новой военной техники, в том числе беспилотников, включающие генерацию идей, их воплощение в железе, проведение испытаний, организацию производства и последующую эксплуатацию, в мирное время занимают годы. Но в условиях спецоперации они стали в разы короче. Для достижения высоких результатов нужно действовать оперативно. Что это значит на практике?

Во-первых, надо быть креативным – уметь предлагать решения, способные обеспечить превосходство над противником. Это касается и разработки новых технических систем, и выработки новых тактических приемов по применению новых или имеющихся средств. При этом важно иметь возможность адекватно оценивать сильные и слабые стороны созданных систем, для чего крайне необходима обратная связь с эксплуатантом.

Во-вторых, в случае успеха той или иной системы на фронте его надо развивать максимально быстро. Для этого необходима возможность оперативно масштабировать производственные мощности. Одним из решений этой проблемы может быть размещение дополнительных объемов производства на ранее не вовлеченных в данную тематику площадках российского авиастроительного комплекса. Также для закрытия возникающего дефицита в системах БЛА стоит рассматривать возможности военно-технического сотрудничества с другими странами – начиная с закупки необходимых комплексов и заканчивая реализацией совместных проектов.

В-третьих, необходимо понимать, что против любого оружия враг рано или поздно найдет «противоядие», которое снизит его эффективность, причем не исключено, что практически до нуля. Это означает, что в случае изменения ситуации необходимо проявлять гибкость и быстро перенастраивать производства на выпуск других моделей. А для этого требуется иметь налаженную связь разработчиков, производителей и военнослужащих на поле боя, избавляться от забюрократизированности и быть готовыми принимать нестандартные решения, не боясь при этом идти на риск.