Как проходил исторический съезд российских банкиров XX века

«Являясь единственной в России активной и организованной финансовой группой, коммерческие банки вызвали к жизни целый ряд могущественных промышленных предприятий, способных содействовать ведению войны» – писали организаторы нового «общебанкового» (именно так говорили в ту эпоху) съезда. Они прямо заявляли, что по итогам мировой войны банкиры выйдут на новый уровень: «Главная роль будет принадлежать акционерным коммерческим банкам, как представителям организованного капитала. Но только необходимо, чтобы этот капитал был действительно организован, а такая организация возможна лишь при тесном единении и сотрудничестве всех банков».

Съезд ведущих банкиров напоминал собрание акционеров. В каком-то смысле это и были акционеры АО «Российская империя». Банк с капиталом 10 млн руб. золотом имел 1 голос, с капиталом от 10 млн до 25 млн – 3 голоса, а свыше 25 млн – 5 голосов. В президиуме общебанкового съезда заседали гранды отечественного капитализма, такие как Алексей Путилов, председатель правления Русско-Азиатского банка, одного из крупнейших в стране и контролировавшего в разгар войны почти все производство артиллерии и снарядов. Банкиры с удовольствием озвучили, что теперь их капиталы превышают 1 млрд руб., а вклады и средства на счетах достигли 4 млрд. Т.е. участники съезда контролировали до 40% находившейся тогда в обороте денежной массы.

Съезд не остался ритуальным, был избран постоянно действующий орган – Комитет съездов представителей акционерных коммерческих банков. Помимо крупнейших банкиров Петрограда и Москвы в него вошли руководители ведущих банков Варшавы, Риги и Баку. Возглавил комитет Александр Вышнеградский, сын знаменитого в XIX веке министра финансов и директор столичного Международного коммерческого банка, второго в стране по объему операций.

Комитет съездов представителей акционерных коммерческих банков сразу стал крупнейшим лоббистом в Российской империи. Впрочем, империи оставалось уже недолго – в феврале 1917-го объединение всех банкиров активно поддержало свержение монархии, передав Керенскому и другим лидерам «февралистов» 1,5 млн руб. Формально эта внушительная сумма (маховик гиперинфляции еще не развернулся) предназначалась для помощи политзаключенным, освобожденным из царских тюрем, в реальности сыграла важнейшую роль в финансировании первых дней работы Временного правительства.

Банкиры, явно тешась ролью серых кардиналов, пообещали «полное содействие» февральским революционерам, но уже летом 1917 года их пути разошлись. В августе объединение банков потребовало от Керенского «обеспечения в центре и на местах твердой власти, могущей бороться с незаконным вмешательством общественных организаций в экономическую жизнь». В сентябре банкиры профинансировали неудачный мятеж генерала Корнилова, надеясь сменить Временное правительство на «твердую руку» военных. Однако в нараставшем хаосе революции ни деньги, ни разложившиеся войска уже не сработали.

Октябрьская революция и Гражданская война окончательно похоронили не только политические амбиции, но и капиталы всех российских банкиров. В советское время попытка политического объединения финансовых лидеров упоминалась в наиболее фундаментальных трудах по экономической истории, но мимоходом. Удивительно, что и за годы второго издания российского капитализма эта тема так и не удостоилась отдельного исследования.