Кто войдет в последний вагон?

В 2013 году негосударственные пенсионные фонды боролись за «молчунов» как никогда ожесточенно. НПФ электроэнергетики, например, вел рекламную кампанию в магазинах «Евросети», НПФ «КИТ Финанс» — в «Связном». Не чурался тесного общения с потенциальными клиентами и НПФ Сбербанка, в распоряжении которого 8 тыс. отделений материнской структуры по всей стране.

В итоге в Пенсионный фонд России (ПФР), согласно его данным, от граждан поступило 20,6 млн заявлений о смене управляющего пенсионными накоплениями, тогда как годом ранее таких заявлений было 8,8 млн. «Молчунами» в прошлом году перестали быть 8,5 млн человек (в 2012 году — 4,8 млн). Путь в обратном направлении — из негосударственного пенсионного фонда (НПФ) в ПФР — проделали всего 152 тыс. человек. Еще 3,8 млн перешли из одного НПФ или частной управляющей компании в другую. Заявления 8,2 млн граждан были по той или иной причине забракованы (и это тоже небывало высокая доля — почти 40%).

На сегодня из 77 млн россиян, зарегистрированных в системе обязательного пенсионного страхования (ОПС), 28,9 млн доверили накопительную пенсию частникам. Но если брать в расчет родившихся в 1967 году и позднее (а только они имеют право на накопления), то 28,9 млн — это более половины застрахованных. Таким образом, свыше половины имеющих накопительную часть доверили сбережения не государству, а частным фондам.

ВЭБ впервые официально потерял «контрольный пакет» на этом рынке. Это уже признают и в правительстве. «Мы видели серьезное увеличение числа граждан, которые все-таки подумали о своей старости и захотели быть сами творцами своего счастья, заняли активную позицию и перешли в негосударственные пенсионные фонды. У нас впервые в прошлом году больше 50% граждан оказалось в накопительной части», — отметил замминистра финансов Алексей Моисеев на V Российском пенсионном конгрессе.

По данным ЦБ, по состоянию на 1 января 2014 года пенсионные накопления, переданные НПФ, впервые превысили психологически важный рубеж в 1 трлн рублей и составили 1,09 трлн рублей. За год они выросли на 63%. В ВЭБе остается 1,87 млрд рублей, и борьба за эти средства продолжится, правда, только в следующем году.

«Люди попытались заскочить в уходящий поезд», — так объясняет прошлогодний ажиотаж по переводу средств из ВЭБа в НПФ президент Национальной ассоциации пенсионных фондов Константин Угрюмов. По его мнению, решающим фактором стало правительственное решение о сокращении тарифа взносов на накопительную пенсию с 6% до нуля. «В какой-то степени это вопрос доверия или недоверия к государству, — говорит Константин Угрюмов. — Граждане начали осознавать, что если они сами не примут активное участие в решении вопросов своего будущего, в том числе и пенсионного обеспечения, то позаботиться о них будет некому».

Гендиректор УК «КапиталЪ» Вадим Сосков обращает внимание на еще одну причину активизации «молчунов». «У нескольких миллионов человек средний накопительный пенсионный счет превысил 100 тыс. рублей, а это уже не мелкие деньги, как это было десять лет назад, в начале пенсионной реформы. Следовательно, бытие стало определять сознание», — заключает он.

Впрочем, успех НПФ по привлечению «молчунов» можно сравнить с почетной грамотой, не подкрепленной денежной премией. Как известно, в 2014 году накопления в принудительном порядке будут переведены государством в страховую часть, а поступления за вторую половину прошлого года будут переданы только «обновленным» НПФ — тем, кто сначала успешно пройдет процедуру акционирования (сейчас фонды работают в статусе некоммерческих организаций), а затем будет принят в систему гарантирования пенсионных накоплений под эгидой Агентства по страхованию вкладов.

Конечно, кое-какие возможности для роста активов у НПФ все равно остались — это, во-первых, доход от инвестирования средств ранее привлеченных клиентов, а во-вторых, поступления от участников программы государственного софинансирования пенсии. Но все же главное сейчас для фондов — это акционирование. Принятые в конце прошлого года законы предлагают игрокам акционировать фонд целиком или поэтапно.

С первым вариантом все более или менее понятно, вторая схема сложнее: НПФ выводит пенсионные накопления в отдельное юридическое лицо и акционирует только его, оставаясь 100-процентным владельцем этого АО и продолжая при этом управлять пенсионными резервами (добровольными пенсионными программами) в рамках существующей некоммерческой организации. Вторая модель может быть востребована фондами, не желающими раскрывать структуру бенефициаров. С одной стороны, такие НПФ выполнят требование об обязательном акционировании до 1 января 2016 года фондов, занимающихся ОПС. С другой стороны, до 1 января 2019 года (срока, когда должны быть акционированы и фонды, работающие только по добровольным программам) они получат возможность сохранять инкогнито своих реальных владельцев.

Вторая, более медленная схема выгодна также НПФ, входящим в крупные финансово-промышленные группы, говорит руководитель дирекции по работе с финансовыми институтами УК «Альфа-Капитал» Николай Антипов. «Ведь обязательства НПФ придется отражать в консолидированной отчетности материнской компании, что негативно повлияет на показатели финансовой устойчивости, уменьшит инвестиционную привлекательность холдинга», — поясняет он.
«Двухэтажную» модель уже предпочли, например, все три фонда — лидеры по объему активов на начало года — «Газфонд», «Благосостояние» (аффилирован с Российскими железными дорогами) и «ЛУКОЙЛ-Гарант». Тем не менее из двух с лишним десятков НПФ, запустивших процедуру акционирования, большинство пока предпочитает более простой первый вариант. Среди них — НПФ Сбербанка, который, кстати, в прошлом году стал лидером по притоку новых застрахованных (1,1 млн человек, в том числе 920 тыс. «молчунов»).

По словам президента НПФ Сбербанка Галины Морозовой, одна из возможных проблем для ряда НПФ — определение состава акционеров. «Мы не входим в их число, так как единственным учредителем фонда со времени создания в 1995 году является Сбербанк России», — отмечает она.

Аналогичное решение, несмотря на наличие нескольких учредителей, принято советом НПФ электроэнергетики, входящим в пятерку крупнейших по объему пенсионных накоплений. НПФ «КИТ Финанс» также предпочел «одноэтажную» модель. «Для нас бизнес по ОПС является ключевым, поэтому мы выбрали вариант акционирования всего НПФ, а не выделения ОПС в отдельную структуру», — говорит исполнительный директор НПФ «КИТ Финанс» Антон Шпилев. Исполнительный директор НПФ «Райффайзен» Елена Горшкова отмечает, что выбор ее фондом классической схемы был предопределен. «У нас прозрачная организационная структура, единственный учредитель и понятные бенефициары», — объясняет она.

Еще один фонд из топ-5 по объему пенсионных накоплений — НПФ «ВТБ Пенсионный фонд» — продолжает размышлять. «Мы рассматриваем возможные последствия для нашего фонда от реализации обеих моделей акционирования («прямой» и «с выделением»). Решение будет принято в ближайшее время после полной оценки всех факторов», — сообщила исполнительный директор НПФ «ВТБ Пенсионный фонд» Лариса Горчаковская.

Многие участники рынка говорят, что «одноэтажная» модель акционирования менее затратна, ведь иначе придется содержать два фонда вместо одного. Это увеличит административные расходы, создаст дублирующие бизнес-процессы, потребует разделения системы риск-менеджмента.

Но большинство руководителей НПФ не скрывают, что выбирают классическую модель акционирования, чтобы как можно скорее проскочить этот этап и не завязнуть на следующем — вступлении в систему гарантирования. Этот фильтр на пути к дальнейшей беспрепятственной работе грозит стать куда более мощным. Тем более что в ЦБ обещают: аудит фондов перед принятием их в систему гарантирования будет доскональным и беспощадным.

Другое дело, что аудировать пока некого — «обновленных», то есть акционированных фондов еще нет. Первые ласточки появятся в лучшем случае к концу мая. Между тем время стремительно уходит, особенно для НПФ, желающих получить новых клиентов по ОПС не с 2016-го, а со следующего года. Из двенадцати месяцев, которые были в распоряжении таких фондов на акционирование и вступление в систему гарантирования, почти четыре уже позади.

В нынешнем году НПФ наряду с заморозкой накопительных счетов клиентов и необходимостью заниматься реорганизацией получили от государства еще один сюрприз. С 1 января написать заявление о смене страховщика гражданин может только в ПФР. Альтернативы этому две — отправить в ПФР заявление почтой, но оно должно быть обязательно нотариально заверенным, либо оформить заявление через сайт госуслуг, что также требует определенного времени на идентификацию личности и получение пароля.

Самый простой вариант — заключить договор с выбранным НПФ и затем отнести заявление о смене страховщика в ПФР. Но сам факт появления дополнительной итерации плюс генетическая нелюбовь граждан к посещению госучреждений замедлят темпы перехода «молчунов» к частникам, уверена Елена Горшкова. «Даже понимая всю важность сохранения отчислений на накопительную часть пенсии, далеко не каждый человек захочет проделать столь длинный путь», — говорит президент НПФ электроэнергетики Ирина Лисицына.

Вадим Сосков предлагает фондам такой способ борьбы за средства «молчунов» — выезды на предприятия. Так в советские годы действовали, например, агенты «Госстраха». «И если НПФ видит потенциал кадровой работы с конкретным предприятием, он может договориться с нотариусом о выезде на место. В этом случае привлечение станет дороже для фонда, но это будет все равно эффективнее, чем работа на открытом рынке с каждым конкретным человеком», — убежден эксперт.

В итоге фонды ожидают существенного замедления темпов прироста в 2014 году. «Прирост клиентской базы НПФ по обязательному пенсионному страхованию теперь будет, конечно же, намного ниже, чем в 2012—2013 годах», — замечает Ирина Лисицына. Она оценивает потенциал такого прироста в пределах 20% от уровня прошлого года. Антон Шпилев в своих прогнозах еще осторожнее: он рассчитывает на прирост в 10—15%. «Мы прекрасно понимаем, что лишь маленький процент граждан дойдут до ПФР, чтобы лично подать заявление. К тому же — мы уже с этим столкнулись на практике — далеко не все 2,5 тыс. точек, анонсированных ПФР, готовы принимать заявления. Персонал ПФР ссылается на отсутствие программного обеспечения, бланков заявлений и т.д. Внедрение возможности подачи заявления через портал госуслуг повлияет на ситуацию, но несущественно», — говорит он.

По мнению эксперта, фонды продолжат информационную кампанию, но объемы затрат на продвижение сократятся. Некоторые НПФ уже сегодня готовы повышать агентские ставки, закладывая в них расходы на нотариуса. Растет и вознаграждение агента, приводящего клиентов в ПФР.

«Работы существенно прибавилось — мы практически доводим человека за руку до отделения ПФР, рассказываем, где ближайшее из них, в какие часы прийти и т.д.», — подтверждает Лариса Горчаковская. Изменить ситуацию, на ее взгляд, сможет возвращение возможности приема заявлений от застрахованных лиц хотя бы банкам, применение при заключении договоров ОПС электронной подписи и полноценная работа портала госуслуг.

НАШИ ЭКСПЕРТЫ

«Требования законодательства вполне обоснованны и направлены на повышение прозрачности и надежности негосударственных пенсионных фондов. Еще до появления этих изменений мы говорили о том, что некоммерческая организация не самая подходящая форма для компаний, управляющих таким социально значимым активом, как пенсионные накопления. Сегодня, когда в НПФ сосредоточены значительные средства, самое время сделать их (нас) более прозрачными. Мы, как, наверное, и большинство серьезных участников рынка, воспринимаем нововведения, скорее, положительно. Есть, конечно, нюансы: сроки, в которые принимаются решения, и время, которое отводится нам на их реализацию, достаточно сжаты. Хотелось бы, чтобы все происходило более плавно и постепенно. Думаю, что большинство устойчивых, надежных игроков смогут пройти этот путь до конца, будут реорганизованы, войдут в систему гарантирования и продолжат свою деятельность. При этом на рынке сохранится тенденция к укрупнению, вырастет количество сделок M&A, а кому-то, весьма вероятно, придется просто уйти. Оптимально для нашей страны сегодня, я считаю, несколько десятков наиболее крупных НПФ, участвующих в бизнесе по обязательному пенсионному страхованию».

«Сейчас в России среднее значение коэффициента замещения (это отношение пенсии к среднему доходу) — 34,5% (данные 2012 года), которое, впрочем, продолжает снижаться со скоростью 0,5 п.п. в год. При целевом уровне в 40%, рекомендованном Международной организацией труда, внешне все выглядит, казалось бы, неплохо. Однако за отсутствием достаточных исторических данных по нынешним пенсионерам расчеты соотносят их пенсии с зарплатами нынешних же работающих. И это ничего не говорит о качестве жизни первых и не дает никаких гарантий на будущее последним. Наша пенсионная система отлично справляется со своей задачей для наименее обеспеченных слоев населения, наиболее обеспеченные от нее просто не зависят, а вот среднему классу, похоже, в свое время от нее достанется — в том смысле, что мало чего. Сейчас (имея в виду статус-кво на конец 2013 года) на накопительную часть трудовой пенсии уходит 6% от годовой зарплаты, ограниченной 567 тыс. рублей. Все, что свыше, облагается по ставке в 10%, но уходит напрямую в распределительную систему — по усам текло, а в рот не попало. Было бы справедливо, если бы хоть пара процентных пунктов попадала на накопительную часть «виновника банкета». Что касается компаний, которые предоставляют сотрудникам корпоративные пенсионные программы, то сейчас единственная льгота за такое подвижничество — возможность отнести взносы в пользу сотрудников в размере до 12% от фонда оплаты труда на себестоимость, то есть не учитывать при расчете налога на прибыль. Это неплохо, но мало: Париж стоит мессы, а создание подушки безопасности под государственной пенсионной системой стоит налоговых поощрений с коэффициентом 1,5—2 на каждый вложенный рубль. Кстати, пакет таких льгот рассматривался в правительстве в прошлом году и был отложен. До лучших времен?»