• Что изменилось
• Повторные преступления
• Блатные порядки

Что изменилось

Первый закон вносит дополнения в УК и УПК, которые позволяют обвиняемым в преступлениях еще во время следствия отправиться служить по мобилизации или по контракту, а также дает такое право тем, кто отбывает наказание в колониях. При этом в момент поступления на военную службу реальный срок заменяется на условный (во внесудебном порядке), а осужденный продолжает нести ответственность по гражданским искам от потерпевших. Это безусловный плюс.

В ряде СМИ утверждалось, что речь идет лишь о заключении контракта, но это не совсем так: в тексте закона указан и призыв на военную службу в период мобилизации. То есть, в отличие от действовавшего с прошлого года закона, формально согласие приговоренного может и не требоваться. Эти аспекты уточнены вторым законом из пакета – он внес изменения в федеральные законы «О мобилизационной подготовке и мобилизации» и «О воинской обязанности и военной службе», дав право призывным комиссиям работать в местах лишения свободы и в следственных изоляторах.

Исправительная спецоперация: опасны ли бывшие заключенные с боевым опытом

Отдельно прописано, что действовавший с прошлого года федеральный закон «Об особенностях уголовной ответственности лиц, привлекаемых к участию в специальной военной операции» утратил силу. Напомним: именно по тому закону на линии боевого соприкосновения оказались лица, совершившие тяжкие преступления, в том числе маньяки и убийцы. Многие из них не отсидели и половины назначенного приговором срока, а механизм освобождения путем участия в СВО позволял им не выплачивать ни материальный, ни моральный ущерб потерпевшим.

Отныне эти вопросы урегулированы: служба в армии не является реабилитирующим основанием и в случае новых преступлений вина учитывается в полном объеме (а не списывается через помилование). Другие обременения, определенные приговорами, сохраняются, да и освобождение от уголовной ответственности наступает лишь в четко определенном перечне событий: награждение государственной наградой либо увольнение по ранению или по возрасту.

Законы заработали уже через неделю после принятия: следственные органы и прокуратуры теперь под роспись знакомят привлеченных к уголовной ответственности с новым порядком, а в колониях по всей России работают сотрудники военкоматов. Причем даже в женских.

Повторные преступления

Считается, что принятый закон – благо для преступников: он дает им возможность искупить кровью вину перед обществом. Кроме того, можно говорить о снижении мобилизационной, призывной и экономической нагрузки на государство. Однако формулировки закона вызвали серьезную критику у профессионалов.

Во-первых, проект предусматривал призыв только лиц, «совершивших преступления небольшой и средней тяжести». Но в процессе обсуждения эта фраза исчезла, и действие закона теперь распространяется практически на всех осужденных. В том числе на тех, кто приговорен к пожизненному лишению свободы. Воры в законе, лидеры криминального мира, убийцы-одиночки и киллеры оргпреступных сообществ также не попали в список исключений.

Во-вторых, текст сформулирован таким образом, что не определяет место службы конкретно на линии боевого соприкосновения. И хотя депутат Андрей Картаполов (один из авторов законопроекта) утверждал во время обсуждения, что все призванные из мест заключения «каждый день будут ходить в атаки», этого в финальном варианте нет. Строго говоря, оба документа сегодня не прошли бы антикоррупционную экспертизу. Многие юристы из числа практиков убеждены: эти законы дают неограниченную возможность незаконного обогащения сотрудникам мобилизационных подразделений.

В-третьих, не стали исключением и насильники (кроме педофилов). Примечательна фраза, произнесенная депутатом Алексеем Куринным во время дискуссии в Госдуме: «Почему изнасиловавший несовершеннолетнюю не может искупить вину кровью, а изнасиловавший и убивший свою жертву – может?». Его не услышали – соответствующая поправка была отклонена.

"Организованно передавать в военкоматы": заключенные на фронтах Великой Отечественной войны

Замечу в скобках, что депутаты не имеют реального представления о криминальной субкультуре. Почему-то народные избранники убеждены, что насильники в местах лишения свободы относятся к «низшей касте», хотя это уже давно не так. Даже осужденные за мужеложество в некоторых колониях чувствуют себя вполне уверенно.

Во время обсуждения звучал вопрос: имеется ли статистика, какая часть бывших заключенных, освобожденных после участия в СВО, вновь вернулась к криминалу? А такие факты есть, и общество реагирует на них крайне негативно. Достаточно вспомнить убийство аниматоров Кирилла Чубко и Татьяны Мастыкиной, совершенное Демьяном Кеворкяном с подручными: он был осужден за серию разбоев и убийств, освободился после прохождения службы по контракту – и сразу совершил новое преступление. Кстати, вступивший в силу закон позволяет ему и сейчас избежать ответственности: следствие продолжается, однако он может вновь завербоваться.

Уже известно несколько случаев, когда осужденные за тяжкие преступления и возвратившиеся на волю после службы в зоне боевых действий начинают мстить тем, кто был причастен к их аресту. В одном из сибирских регионов расследуют уголовное дело: ранее осужденный за убийство, вернувшись, в первый же день нашел и из нелегального пистолета расстрелял двух оперативников, раскрывших совершенные им преступления. Сейчас он под следствием – и тоже может вновь отправиться на СВО.

Блатные порядки

В истории СССР был пример массовой мобилизации заключенных. В июле и ноябре 1941 года их в большом количестве отправляли в действующую армию. Но уже в 1942-м такой порядок применять перестали, а с 1944-го зэков в Красную армию не брали вообще. После войны и до недавних пор в Советскую армию также не призывали тех, кто был судим: практика первых месяцев Великой Отечественной быстро показала, что проблем от них больше, чем выгоды.

Впрочем, были и исключения. Например, призванный из уфимской колонии трижды судимый Александр Матросов стал Героем Советского Союза, а его подвиг – легендарным. Похожая судьба у белорусского писателя Владимира Карпова, тоже ставшего Героем Советского Союза.

Но в Красную армию призывали именно тех, кто совершил преступления небольшой тяжести: осужденных по указу «семь-восемь» (от 7 августа 1932 года, известному также как «закон о трех колосках») либо опоздавших на работу более чем на 20 минут («указ о прогульщиках»). В действовавшем тогда УК были две «расстрельные» статьи – «контрреволюционная» 58-я и «бандитская» 59-я. Осужденные по ним под помилование или амнистию не подпадали – призвать их в армию было нельзя.

Те же, кто из лагерей отправился в Красную армию, очень быстро установили в ней свои порядки, пользуясь неопытностью и идеализмом командиров. В бою они были неукротимы, но в передышках насаждали блатные правила. Об этом рассказывали в своих воспоминаниях ветераны, среди которых, например, народный артист СССР Евгений Весник – он прошел всю войну офицером-артиллеристом, и под его командой служили в том числе зэки.

Не случайно, кстати, что именно после окончания Великой Отечественной в криминальном мире СССР разразилась «сучья война» – битва уголовников-фронтовиков против воров в законе.

***

Многие юристы откровенно говорят, что внесудебный порядок освобождения в долгосрочной перспективе наносит огромный ущерб юридической системе и разрушает основы распределения функций между тремя ветвями власти. Тем более в обществе, где растет запрос на справедливость. Профессионалы убеждены: принятые законы потребуют корректировки в ближайшее время. В том числе потому, что подрывают веру в неотвратимость наказания.