Как лангусты поссорили Францию и Бразилию

Содержание:

• О валютной выручке и высокой кухне
• Можно ли считать кенгуру птицей
• Добрая ссора вместо худого мира
• Ошибка Шарля де Голля
• Снарядов – нет, торпеды – учебные
• Как война нервов превратилась в фарс

О валютной выручке и высокой кухне

В середине прошлого века промысел лангустов в прибрежной зоне стал по-настоящему системообразующим для регионов северо-востока Бразилии. Здесь местные жители веками жили за счет рыболовства и добычи морепродуктов. Их жизнь и работа описаны в произведениях писателя Жоржи Амаду.

Добыча лангустов приносила в бюджет страны солидную валютную выручку. Если в 1955 году доходы от этой статьи экспорта составляли всего $9 тыс., то в 1961-м показатель возрос до $2,86 млн. Основной объем поставок за границу деликатесных ракообразных осуществлялся через порты Форталеза и Ресифе.

Продовольственная безопасность: какие страны зависят от российского АПК

Не меньшую роль промысел лангустов играл и в жизни рыбаков Бретани и Нормандии. Долгие годы для них районом добычи были воды Мавритании. Обретение североафриканской страной независимости изменило ситуацию. Французов попросили вон, и они были вынуждены сменить географию промысла, чтобы из меню ресторанов не исчезло множество изысканных блюд.

В Ресифе состоялись переговоры между представителями французских рыбаков и Бразильской комиссии развития рыболовства. Стороны достигли договоренностей, в марте 1961 года три французских судна получили право полгода добывать лангустов в трехмильной зоне бразильских территориальных вод.

Решение чиновников вызвало резкие протесты местной общественности. Дабы снять напряжение, по инициативе командования Третьего военно-морского округа (Terceiro Distrito Naval, 3ºDN) на борт «французов» направили инспекторов, которые должны были контролировать соблюдение правил лова.

Это не помогло – в апреле лицензия была отозвана. Основание – вместо трех судов промысел вели четыре. Более того, лов лангустов осуществлялся хищническим методом с применением донного трала, запрещенного в Бразилии. Местные рыбаки применяли специальные корзины-ловушки. Франция выразила формальный протест, этим все и ограничилось.

Можно ли считать кенгуру птицей

История получила продолжение в октябре 1961 года, когда французские рыбаки снова попытались получить разрешение. На этот раз заявку отклонили. Французы настаивать не стали, решив, что ничего не мешает им вести промысел за пределами бразильских территориальных вод.

Но и здесь они натолкнулись на жесткое противодействие. Военно-морское министерство Бразилии обратилось к конвенциям по морскому праву, принятым тремя годами ранее. Среди них – Конвенция о континентальном шельфе, хотя она и вступала в силу только 10 июня 1964 года.

Согласно документу, континентальным шельфом считаются морское дно и недра подводных районов, находящиеся за пределами территориального вод и простирающиеся до внешней границы подводной окраины материка, но не далее чем на 200 морских миль.

Уместно напомнить, что природные ресурсы континентального шельфа включают не только полезные ископаемые, но и живые организмы, относящиеся к «сидячим видам». Иными словами в период, когда разрешен промысел, эти обитатели морей и океанов либо находятся в неподвижном состоянии – на дне или под ним, либо не способны передвигаться, иначе как находясь в постоянном физическом контакте с дном (крабы, моллюски).

Согласно морскому праву, прибрежные государства осуществляют на континентальном шельфе суверенные права. Поэтому, получив от бразильских консульских служб во Франции информацию о намерении нескольких французских судов начать лов лангустов на шельфе, командующий 3ºDN направил на перехват два патрульных корабля.

Французские суда действительно вскоре прибыли к бразильским берегам и в середине декабря 1961 года приступили к промыслу донными тралами. Какое-то время бразильские сторожевики ничего не предпринимали. Международный скандал разразился 3 января 1962 года, после того как было задержано одно судно.

Французское посольство в Рио-де-Жанейро выразило официальный протест. Судно на следующий день отпустили, но эскалация в отношениях между двумя странами продолжилась. Бразильцы, ссылаясь на Конвенцию о континентальном шельфе, рассматривали лангустов в исключительной экономической зоне как сидячий вид.

Французы настаивали, что эти ракообразные во время миграции могут совершать над морским дном прыжки длиною в несколько метров. То есть лангустов по этой причине следует относить не к донным, а пелагическим видам. Участвовавший в переговорах бразильский морской офицер парировал весьма своеобразно, заявив, что в таком случае и кенгуру – птица.

Добрая ссора вместо худого мира

Париж настаивал на передаче дела на рассмотрение арбитражной комиссии. Одновременно выдвигалось требование о выплате компенсации капитану задержанного промыслового судна. Ситуация стремительно накалялась уже не только на дипломатическом фронте. У территориальных вод Бразилии вели промысел от шести до восьми французских судов.

Командование бразильских ВМС перешло к более решительным действиям. 14 июня 1962 года фрегат «Бабитонга» в 17 милях от побережья задержал и отконвоировал в Наталь одно из судов. Через двое суток нарушителя отпустили, капитана официально уведомили, что при повторном задержании будут приняты строгие меры вплоть до конфискации судна.

Предупреждение воспитательной роли не сыграло – французы демонстративно продолжали ловлю лангустов. 10 июля «Бабитонга» задержал еще одно судно, которое вскоре тоже было освобождено, причем без конфискации улова.

Командование ВМС Бразилии не желало эскалации конфликта, несмотря на позицию президента Жоао Гуларта. Это привело к внутриполитическому кризису – военно-морской министр и 15 высших офицеров флота подали в отставку.

Тем временем задержания продолжались – корвет «Ипиранга» привел под конвоем в Наталь сразу два судна-нарушителя. Против французских капитанов возбудили уголовные дела. Остальные не стали искушать судьбу, оставили спорный район промысла и вернулись в родные порты.

Новый виток напряженности пришелся на конец 1962 – начало 1963-го. Эскалацию конфликта спровоцировали известия о намерениях французских рыбаков вернуться к берегам Бразилии. Местные рыбаки выступили с протестами, говоря о грабеже национальных ресурсов и разрушительном воздействии иностранцев на морскую среду.

До основанья, а затем…

Жоао Гуларт стоял перед нелегким выбором – пойти на конфронтацию с одной из ведущих мировых держав или потерять поддержку значительной части электората. Последнее грозило волнениями в обществе и отставкой. Бразильскому лидеру международный конфликт показался менее опасным, чем внутриполитический кризис, и он выбрал первый вариант.

Ошибка Шарля де Голля

Французского посла и представителей рыболовных кооперативов предупредили, что в случае появления судов в спорной зоне последует их арест. Так и произошло – 30 января 1962 года фрегат «Форте де Коимбра» задержал три лангустолова. Французы вели себя вызывающе, бразильцам пришлось пригрозить применением оружия.

Два капитана оказались рецидивистами. Их брали с поличным, и они давали расписку не вести промысел в спорных водах. Тем не менее в качестве жеста доброй воли 5 февраля французские суда были освобождены.

Через две недели бразильские власти заявили о полном запрете промысла лангустов на континентальном шельфе и потребовали всем иностранным судам покинуть 200-мильную экономическую зону в течение 48 часов. Возмущение в бразильском обществе вызвала брошенная в лицо бразильскому послу в Париже президентом Франции Шарлем де Голлем фраза «не такая уж Бразилия и важная страна».

У берегов Западной Африки появилось соединение французских кораблей в составе авианосца «Клемансо», крейсера, трех эсминцев, пяти фрегатов и двух вспомогательных судов. Эсминец «Тарту» был направлен к берегам Бразилии, чтобы обеспечивать безопасность лангустоловов.

Бразильцы предприняли ответные меры. На совещании президента с руководством армии, флота и ВВС было решено направить в Сальвадор или Ресифе оперативную корабельную группу в составе крейсера и четырех эсминцев.

Снарядов – нет, торпеды – учебные

В то время Marinha do Brasil по бумагам обладала довольно солидными силами. В строю числились авианосец, два крейсера, две подводные лодки, 13 эсминцев, 8 фрегатов, 10 корветов, 4 тральщика, 5 патрульных кораблей и большое количество вспомогательных судов.

Плюс к этому две речные флотилии – Амазонская и Мату-Гросу с почти четырьмя десятками кораблей и катеров. Правда, четыре эсминца типа «Флетчер» и все подводные лодки не были собственностью Бразилии, а арендовались у США.

О своей готовности участвовать в защите национальных интересов заявило командование ВВС. Ценность могли представлять почти три десятка противолодочных самолетов. Остальные летательные аппараты могли вести разведку, поиск и спасение.

Командование флота, зная истинное положение дел, было ошарашено демаршами политического руководства. Некоторые из выделенных для операции кораблей находились в ремонте, а большая часть экипажей – в отпусках.

На улицах Рио-де-Жанейро появились автомобили с громкоговорителями, призывающие моряков срочно вернуться на корабли. Оповещение таким способом спровоцировало панику среди горожан, посчитавших, что в стране начался очередной военный переворот.

Выяснились многие неприятные подробности. Оказалось, что из боеприпасов недостатка не было только в 20-мм снарядах для зенитной артиллерии, а подводные лодки имели на вооружении учебные торпеды.

В Ресифе, где предполагалось базирование соединения, имелась всего одна цистерна с мазутом емкостью 600 т, что не могло обеспечить бункеровку всех кораблей. Срочно реквизировали танкер госкомпании, однако с него нельзя было перекачивать топливо в открытом море. Судно превратили в стационарную нефтебазу в порту.

Как война нервов превратилась в фарс

С большим трудом 24 февраля удалось вывести в море четыре эсминца, арендованных у США. В тот же день Вашингтон потребовал исключить из участия в операции против французов эти корабли. Напоминания о панамериканской солидарности успеха не имели. В итоге бразильские власти попросту проигнорировали пожелания США.

Друг из тропиков: почему Бразилия не присоединяется к антироссийским санкциям

На заседании Совета национальной безопасности Бразилии военные заявили о безответственной позиции президента. Следует отметить, что Жоао Гуларт пытался вести независимую политику, сближаясь и с Кубой и с соцстранами.

Начиная с 27 февраля, бразильские «Треккеры» и «Нептуны» начали следить за лангустоловами, которые держались за пределами 200-мильной зоны, а также «Тарту». Французский эсминец брал самолеты на сопровождение радиолокационными системами наведения оружия, в ответ «Треккеры» демонстрировали 127-мм ракеты «Зуни».

Один бразильский эсминец, которому во избежание возможных инцидентов приказали поддерживать с «Тарту» радиолокационный контакт, не сближаясь на расстояние прямой видимости, крейсировал в том же районе моря. Затем командование бразильского флота решило увеличить силы и средства, но дальнейшие события больше походили на фарс.

Вышедший 27 февраля из Рио-де-Жанейро эсминец «Арагуари» из-за аварии турбин несколько часов беспомощно дрейфовал в океане. Крейсер «Барросо» не мог развивать скорость более 10 узлов, так как его котлы были в плохом состоянии.

Воевать тоже было нечем – 152-мм снаряды для главного калибра отсутствовали. Из четырех орудийных башен одна была неисправна с 1958 года, а две могли действовать только в аварийном режиме. Сопровождавший крейсер эсминец из-за аварии конденсатора потерял ход, и «Барросо» пришлось взять напарника на буксир.

Из крейсера «Тамандаре» и трех эсминцев создали вторую оперативную группу, которая к 7 марта собралась в порту Сальвадор. Позднее в этот район перешли четыре тральщика и два фрегата. Шла война нервов. Бразильское командование исходило из того, что французы не пойдут на применение оружия из-за каких-то лангустов.

Тем не менее находившееся в 1600 милях от бразильских берегов французское авианосное соединение представляло потенциальную угрозу. Военные обратились к дипломатам с просьбой найти пути деэскалации.

Впрочем, и Париж не горел желанием по ничтожному поводу разрывать отношения с крупнейшей латиноамериканской страной. Главным было выйти из ситуации без потери лица. 7 марта лангустоловы начали покидать район промысла, как сообщалось, «по инициативе судовладельцев, несущих убытки из-за невозможности вести лов».

Таким образом, отпал формальный предлог для нахождения в районе боевых кораблей. На следующий день из Парижа поступило предложение передать вопрос на рассмотрение Арбитражного суда в Гааге, на что бразильцы, надо думать, с облегчением согласились.

В апреле 1964 года в Бразилии произошел госпереворот, к власти пришла военная хунта. С Францией заключили соглашение, по которому 24 судна в течение пяти лет могли вести промысел лангустов у бразильских берегов. После истечения срока действия лицензий их продлевать не стали.