Архивная публикация 2007 года: "Гоголь, империя и нос"
На прошлой политической неделе все обсуждали состоявшийся марш согласных, они же «Наши», и несостоявшийся марш несогласных, они же юные касьяновцы. Интересно, что согласные и несогласные обвиняли друг друга в одном и том же: в подготовке развала страны.«Наши» всерьез уверяли почтенную публику, что Касьянов и присные готовят переворот, чтобы под предлогом охраны ядерных объектов ввести в Россию войска НАТО, а на самом деле — чтобы развалить родную державу и раздать лакомые куски иностранным врагам. «Ненаши» в который уже раз объясняли, что вертикальное управление — самое негибкое изо всех возможных; что, разрушая демократические принципы выборности и конкуренции, чекистские власти закачивают деньги в карстовые пустоты, и рано или поздно вся их система обвалится, потянув за собою государство и его сложно скроенную территорию.
Что тут сказать, дорогой Пятачок? Неделя в истории учит нас тому, что страны и народы создаются, растут, удерживаются и рассыпаются не благодаря или вопреки внешним скрепам, а благодаря чему-то совсем другому. Боюсь произносить слово «Провидение», потому что и от человеческой воли кое-что зависит. Но все-таки и не произнести тоже не могу. Вот открываю календарь на дате 30 марта 1432 года. В этот день родился Мехмед II Фатих, будущий турецкий султан, которому запорожские казаки не писали никаких писем, потому что никаких казаков еще и в помине не было; зато была Византийская империя, казавшаяся совершенно незыблемой, подобно давешнему СССР, государственно полноценной, сродни теперешней Америке; как сейчас бы сказали, вертикально интегрированная и бюрократически управляемая держава. И что? Мальчик Мехмед вырос, стал султаном и враз обрушил Византию. Не стало Второго Рима.
Свято место, впрочем, пусто не бывает. На вакантную должность всесильной империи сама себя назначила империя Османская, Константинополь стал Стамбулом, а турецкий султан охотно превратился в императора. То есть начал подгребать под себя все, что плохо лежит: Сербию, Боснию, Малую Азию, Албанию, Крым. Потому что любая империя относится к миру точно так, как относился герой Николая Васильевича Гоголя г-н Ноздрев (а Гоголь также отметил свой день рождения на прошлой неделе; по странному стечению обстоятельств он появился на свет 1 апреля): «Теперь я поведу тебя посмотреть, — продолжал он, обращаясь к Чичикову, — границу, где оканчивается моя земля… Прошедши порядочное расстояние, увидели, точно, границу, состоящую из деревянного столбика и узенького рва. Вот граница! — сказал Ноздрев. — Все, что ни видишь по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое». Но прошло каких-то 400 лет, и Османская империя сама стала крошиться, пока окончательно не рассыпалась.
Между тем на минувшей неделе мы поминали еще одно важнейшее событие имперской истории — 31 марта 1867-го Аляска была продана Америке за $7,2 млн. То есть по 2 цента за акр земли. От Аляски и Алеутских островов Россия мечтала избавиться давно, еще до Гражданской войны в США. По той простой причине, что не могла освоить эти никчемные земли. Но империя, которая утрачивает ноздревский порыв за все мыслимые и немыслимые границы, внутренне обречена. Рано или поздно она скукожится, усохнет до своих естественных пределов. А империя, которая вовремя не остановится и продолжит самозахват территорий, несмотря на ослабление внутренней энергии, потеряет все по другой причине: она просто не совладает с собственным избыточным весом.
Но ведь недаром фамилия Ноздрев находится в «носологическом» родстве с названием повести «Нос» (действие которой хронологически также отнесено к прошедшей неделе — начинается история майора Ковалева 25 марта). Как ни раздувают ноздри жадные императоры, рано или поздно они остаются без носа. Просыпаются утром и обнаруживают, что никакой империи больше нет. Вчера еще была, вот же она, тут, а сегодня нет и в помине. А что же есть? Есть либо бессмысленные обломки былого величия, как это случилось с Сербией и СССР, либо заново, в соответствии с вызовами нового времени, выстроенные модели территориального устройства. Как, например, Европейский союз, недавно торжественно праздновавший свое 50-летие, а 26 марта скромно отметивший 12-летие со дня, когда начало действовать Шенгенское соглашение. Успев осознать невозвратимость цельного прошлого, политики смирились с неизбежным и попробовали выстроить клочковатое настоящее.
Это мы все к чему? А к тому, что в истории все надо делать вовремя, иначе неизбежно останешься с носом, а это еще хуже, чем остаться без носа. И никакие марши тут уже не помогут.
На прошлой политической неделе все обсуждали состоявшийся марш согласных, они же «Наши», и несостоявшийся марш несогласных, они же юные касьяновцы. Интересно, что согласные и несогласные обвиняли друг друга в одном и том же: в подготовке развала страны.«Наши» всерьез уверяли почтенную публику, что Касьянов и присные готовят переворот, чтобы под предлогом охраны ядерных объектов ввести в Россию войска НАТО, а на самом деле — чтобы развалить родную державу и раздать лакомые куски иностранным врагам. «Ненаши» в который уже раз объясняли, что вертикальное управление — самое негибкое изо всех возможных; что, разрушая демократические принципы выборности и конкуренции, чекистские власти закачивают деньги в карстовые пустоты, и рано или поздно вся их система обвалится, потянув за собою государство и его сложно скроенную территорию.
Что тут сказать, дорогой Пятачок? Неделя в истории учит нас тому, что страны и народы создаются, растут, удерживаются и рассыпаются не благодаря или вопреки внешним скрепам, а благодаря чему-то совсем другому. Боюсь произносить слово «Провидение», потому что и от человеческой воли кое-что зависит. Но все-таки и не произнести тоже не могу. Вот открываю календарь на дате 30 марта 1432 года. В этот день родился Мехмед II Фатих, будущий турецкий султан, которому запорожские казаки не писали никаких писем, потому что никаких казаков еще и в помине не было; зато была Византийская империя, казавшаяся совершенно незыблемой, подобно давешнему СССР, государственно полноценной, сродни теперешней Америке; как сейчас бы сказали, вертикально интегрированная и бюрократически управляемая держава. И что? Мальчик Мехмед вырос, стал султаном и враз обрушил Византию. Не стало Второго Рима.
Свято место, впрочем, пусто не бывает. На вакантную должность всесильной империи сама себя назначила империя Османская, Константинополь стал Стамбулом, а турецкий султан охотно превратился в императора. То есть начал подгребать под себя все, что плохо лежит: Сербию, Боснию, Малую Азию, Албанию, Крым. Потому что любая империя относится к миру точно так, как относился герой Николая Васильевича Гоголя г-н Ноздрев (а Гоголь также отметил свой день рождения на прошлой неделе; по странному стечению обстоятельств он появился на свет 1 апреля): «Теперь я поведу тебя посмотреть, — продолжал он, обращаясь к Чичикову, — границу, где оканчивается моя земля… Прошедши порядочное расстояние, увидели, точно, границу, состоящую из деревянного столбика и узенького рва. Вот граница! — сказал Ноздрев. — Все, что ни видишь по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое». Но прошло каких-то 400 лет, и Османская империя сама стала крошиться, пока окончательно не рассыпалась.
Между тем на минувшей неделе мы поминали еще одно важнейшее событие имперской истории — 31 марта 1867-го Аляска была продана Америке за $7,2 млн. То есть по 2 цента за акр земли. От Аляски и Алеутских островов Россия мечтала избавиться давно, еще до Гражданской войны в США. По той простой причине, что не могла освоить эти никчемные земли. Но империя, которая утрачивает ноздревский порыв за все мыслимые и немыслимые границы, внутренне обречена. Рано или поздно она скукожится, усохнет до своих естественных пределов. А империя, которая вовремя не остановится и продолжит самозахват территорий, несмотря на ослабление внутренней энергии, потеряет все по другой причине: она просто не совладает с собственным избыточным весом.
Но ведь недаром фамилия Ноздрев находится в «носологическом» родстве с названием повести «Нос» (действие которой хронологически также отнесено к прошедшей неделе — начинается история майора Ковалева 25 марта). Как ни раздувают ноздри жадные императоры, рано или поздно они остаются без носа. Просыпаются утром и обнаруживают, что никакой империи больше нет. Вчера еще была, вот же она, тут, а сегодня нет и в помине. А что же есть? Есть либо бессмысленные обломки былого величия, как это случилось с Сербией и СССР, либо заново, в соответствии с вызовами нового времени, выстроенные модели территориального устройства. Как, например, Европейский союз, недавно торжественно праздновавший свое 50-летие, а 26 марта скромно отметивший 12-летие со дня, когда начало действовать Шенгенское соглашение. Успев осознать невозвратимость цельного прошлого, политики смирились с неизбежным и попробовали выстроить клочковатое настоящее.
Это мы все к чему? А к тому, что в истории все надо делать вовремя, иначе неизбежно останешься с носом, а это еще хуже, чем остаться без носа. И никакие марши тут уже не помогут.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
