Архивная публикация 2004 года: "Грузия выводит Россию из себя"

Михаил Саакашвили хочет как можно быстрее избавиться от российских военных баз на территории Грузии. Это может обернуться для России или резким ослаблением позиций в СНГ, или новой изоляцией на Западе.

Никто не ожидал от переговоров Михаила Саакашвили и Владимира Путина прорывных решений. Кремль только рассчитывал, что Тбилиси не станет настаивать на своих требованиях по срокам вывода российских военных баз в Батуми и Ахалкалаки (3 года против 9-11 лет, как хотела бы российская сторона) и даст гарантии, что не разместит на своей территории военные базы стран НАТО.

Однако результаты переговоров оказались скромнее, чем можно было предположить. Российский и грузинский президенты не вышли к журналистам после переговоров, что уже говорит о многом. Вместо них об итогах встречи рассказывал замглавы кремлевской администрации Сергей Приходько, который, по сути, ограничился комплиментами Михаилу Саакашвили и перечислением обсуждавшихся тем. Это свидетельствует, что самый значимый для Москвы вопрос - о сроке вывода российских военных баз из Грузии - пока решается не в нашу пользу.

Неудачу можно было бы легко пережить, тем более что у Москвы остается в запасе еще немало способов испортить жизнь Михаилу Саакашвили - взять хоть те же визы или ускоренное снабжение российскими паспортами населения Абхазии. Но проблема заключается в том, что несговорчивость грузинского президента может окончательно поставить крест на игре, затеянной Россией ради восстановления и укрепления своего влияния на постсоветском пространстве.

Мини-сверхдержава

На четвертом году первого президентского срока Владимира Путина стратегия России по отношению к бывшим советским республикам наконец-то определилась, хотя лишь в общих чертах. "Россия, пользуясь тем, что Соединенные Штаты испытывают большие затруднения в Ираке, а Евросоюз поглощен процессом расширения, пытается стать региональной державой и превратить СНГ в зону своего исключительного влияния", - говорит Андрей Рябов из Московского центра Карнеги.

В последние месяцы российское руководство заметно остыло к глобальным проблемам вроде иракской или палестино-израильской, зато стало проявлять самое пристальное внимание к соседям. Это видно даже из графика международных встреч Владимира Путина: с конца января он успел побывать в Казахстане и на Украине, а также лично пообщаться в Москве со своими азербайджанским и грузинским коллегами.

Новый подход, кстати, оправдан экономически, так как во многих республиках бывшего СССР накопилась критическая масса российского капитала, иногда (например, на Украине) достаточная для влияния на их внутреннюю политику.

Вместе с тем понятно, что экономическая экспансия России в страны СНГ без соответствующего военно-политического подкрепления едва ли имеет смысл. Поэтому Москва изо всех сил пытается сохранить на прежнем уровне свое военное присутствие на территории соседей.

Наличие военных баз на территории Грузии в таких условиях особенно значимо. Российский контингент на грузинской территории (3 тыс. человек, 400 единиц бронетехники) по мировым масштабам невелик, однако по местным меркам значителен. Достаточно сказать, что вся грузинская регулярная армия насчитывает около 27 тыс. человек, 79 танков и 185 БМП и БТР, причем значительная часть войск, находящихся в распоряжении тбилисских властей, небоеспособна.

Эффект от присутствия российских баз сильно усиливает их расположение. Батуми, где находится 12-я база, - крупнейший грузинский порт и административный центр Аджарии, руководство которой относится к тбилисским властям, мягко говоря, с прохладцей. Ахалкалаки (62-я база) расположен в Джавахетии, большинство населения составляют армяне, также без особой охоты признающие власть официального Тбилиси. И аджарцы, и армяне в Джавахетии рассматривают российские военные базы как гарантию собственной безопасности и, как можно судить по некоторым заявлениям их лидеров, искренне считают их имущество (в том числе и военную технику) своей собственностью.

Но это - только на территории Грузии. Между тем Россия довольно уверенно чувствует себя на Черном море. В Армении расположена еще одна военная база, где служат около 5 тыс. российских солдат и офицеров. Российская военная флотилия полностью доминирует на Каспийском море. С учетом всего этого можно смело утверждать, что Россия если не вполне контролирует Закавказье, то, во всяком случае, является наиболее влиятельным игроком в этом регионе.

Добавим, что недавно Россия открыла военную базу в киргизском Канте и серьезно подумывает о создании еще одной - в Таджикистане. В общем, надежды на превращение в мини-сверхдержаву не столь уж безосновательны. Нужно только сохранить базы.

Юридические тонкости

Полет русской фантазии, как обычно, останавливают досадные детали. Михаил Саакашвили пришел к власти на волне национализма. По крайней мере до парламентских выборов ему надо оправдывать ожидания, хотя бы на уровне публичной риторики.

Другая деталь еще менее приятна. На саммите ОБСЕ осенью 1999 года Россия подписала Стамбульские соглашения (представляющие собой элемент Договора об ограничении обычных вооруженных сил в Европе), по которым обязалась вывести свои базы с территории Грузии и Молдавии.

В Стамбуле России, по сути, выкрутили руки. Начиналась война в Чечне, поставившая Москву на грань очень серьезного конфликта с Западом. Именно на том саммите Борис Ельцин напоминал европейским и американским партнерам о российском ядерном оружии. "По-видимому, в Стамбуле был проговорен компромисс: Запад не мешает российской политике в Чечне, Россия не мешает Грузии возвращать под свой контроль Абхазию, - считает глава российского представительства Центра оборонной информации Иван Сафранчук. - Поэтому от Москвы жестко потребовали вывода баз". Кстати, осенью 2001 года, когда была ликвидирована российская база в Гудауте, грузинское руководство предприняло известную операцию с переброской боевиков Руслана Гелаева в Абхазию.

С 1999 года ситуация сильно изменилась. И сейчас российское руководство действует по известному принципу "закон - что дышло", пытаясь либо изменить юридический статус своих военных баз (например, соглашение об объединении с Приднестровьем, предложенное Москвой Кишиневу прошлой осенью, предполагало, что российские военнослужащие до 2020 года будут выполнять миротворческие функции), либо максимально затянуть их вывод, как в случае с Грузией. Поэтому технический с виду вопрос о сроках вывода баз приобретает политический смысл: чем больше в запасе времени, тем больше у Москвы шансов переиграть всю ситуацию в свою пользу.

В Кремле, похоже, не исключают и еще один вариант решения проблемы. А именно - выход из Договора об ограничении обычных вооруженных сил в Европе, на котором основываются обязательства России по выводу баз. Прямо об этом пока никто не говорит, но недавнее заявление российского министра обороны Сергея Иванова ("Мы не хотим, чтобы Договор об ограничении обычных вооруженных сил повторил судьбу Договора о противоракетной обороне") западные наблюдатели истолковали как намек на такой исход.

Впрочем, слова Иванова допускают неоднозначную трактовку. Дело в том, что Россия сама не прочь воспользоваться договором в своих интересах.

Прибалтийские республики собираются вступать в НАТО. Договор об ограничении обычных вооружений они не подписывали, и это создает возможность для размещения на их территории натовских военных баз. Подобное развитие событий для Москвы было бы крайне неприятным. "Россия требует, чтобы прибалтийские страны присоединились к договору, - говорит Иван Сафранчук, - выходить из него самим в таких условиях было бы очень странно".

В общем, "большой игры" на постсоветском пространстве опять не выходит. Поэтому от новой красивой стратегии "региональной державы" нам, похоже, придется вернуться к традиционной тактике мелких пакостей - вроде массовой раздачи абхазам российских паспортов.