Архивная публикация 2002 года: "Конец связи"
Неизвестность очень ненадежна. Превращения неизвестности в новость очень ждут, но у нее нет ничего общего с хорошим ожиданием. Когда что-то неизвестно, скорее всего, это означает, что все уже ясно...Каким же, наверное, счастливым должен быть человек, который никогда не мучился от неизвестности -- последствий, диагноза, результатов. Это тот самый случай, когда все уже произошло и от самого человека ничего не зависит; ему остается только бездеятельно ждать и, скрывая от посторонних слезы, надеяться на лучшее. Странное, кстати, словосочетание. Как будто кому-то придет в голову надеяться на что-то другое.
Всю неделю от одного выпуска новостей до следующего все ждали что-то новое про Кармадонское ущелье. Количество пропавших без вести в десятки раз перевалило количество жертв. Неизвестность торжествовала. "Надежда минимальна", -- говорили специалисты, но даже если бы они сказали, что надежды нет никакой, кто бы им поверил? Потому что надеяться ведь можно и на чудо. Потому что тех, кто пропал без вести во время Великой Отечественной матери ждали до конца своих дней и некоторые даже чуть ли не ежедневно готовили любимый суп сына, на случай, если именно сегодня он вернется домой. И близкие моряков на "Курске" до тех пор, пока подлодку не подняли, надеялись, что в каком-нибудь отсеке чудом остался воздух, чтобы дышать.
Сход ледника в Кармадонском ущелье повысил градус общей чувствительности. К катастрофам, стихийным бедствиям и прочему-прочему вроде уже привыкли, к будничной информации об очередных жертвах притерлись. А тут снова -- задело. Может быть потому, что среди тех, кто остался в ущелье, был тот, кого все знали в лицо. И можно было себе представить, как Бодров, может быть даже в том самом безразмерном свитере, что у Данилы Багрова, сидит после съемок со своими друзьями у костра и жарит барашка, и огонь отбрасывает на его лицо такие же тени, как когда он сидел у костра на далеком острове Бокас дель Торо, выбирая "Последнего героя".
А вот что было дальше -- представить уже невозможно.
И жалко бесконечно его жену, и трехлетнюю дочку, и полуторамесячного сына, и отца, который влюбил сына в горы, снял его в "Кавказском пленнике", прославив на всю страну. Кто бы знал, как через несколько лет отзовется эта слава и как совсем по-иному прозвучат слова -- кавказский пленник. Кто бы знал, как вообще зыбко все, что происходит в данную конкретную минуту. И насколько фатальным может быть стечение обстоятельств.
День за днем события в Северной Осетии сдвигались от топ-новости ближе к концу, и ведущие информационных новостей уже без надрыва сообщали о том, что о судьбе съемочной группе Сергея Бодрова по-прежнему ничего неизвестно. Есть такая банальная фраза о том, что смерть уравнивает всех. И что боль каждый чувствует одинаково. Так вот можно себе представить, что чувствовали в эти дни глобальной неизвестности все мамы и папы, дочки и сыновья, мужья и жены тех, кто не вернулся с гор. И, между прочим, у каждого из двадцати семи пропавших без вести членов съемочной группы тоже есть имена. Ничего не говорящие нам с вами, но самые-самые важные и любимые для тех самых мам, пап, детей, мужей и жен. А ведь боль трагедии, напомним, если кто забыл, тоже уравнивает всех, вне зависимости от знаменитости имени. Хотя, конечно, некрологи об известных людях -- рейтинговое чтиво и видео, как бы кошмарно это не звучало.
И возвращаясь к надежде. Когда один из членов съемочной группы, волею всевышнего оставшийся вне ледяного кошмара, рассказал, что за несколько минут до схода лавины разговаривал с Бодровым, и у того после съемочного дня просто сели батарейки в рации, очень захотелось -- и в эту минуту по-прежнему хочется -- думать, что на связь они не выходят именно по этой причине.
И не хочется думать о смерти. Которая на самом деле последний, окончательный конец связи.
Неизвестность очень ненадежна. Превращения неизвестности в новость очень ждут, но у нее нет ничего общего с хорошим ожиданием. Когда что-то неизвестно, скорее всего, это означает, что все уже ясно...Каким же, наверное, счастливым должен быть человек, который никогда не мучился от неизвестности -- последствий, диагноза, результатов. Это тот самый случай, когда все уже произошло и от самого человека ничего не зависит; ему остается только бездеятельно ждать и, скрывая от посторонних слезы, надеяться на лучшее. Странное, кстати, словосочетание. Как будто кому-то придет в голову надеяться на что-то другое.
Всю неделю от одного выпуска новостей до следующего все ждали что-то новое про Кармадонское ущелье. Количество пропавших без вести в десятки раз перевалило количество жертв. Неизвестность торжествовала. "Надежда минимальна", -- говорили специалисты, но даже если бы они сказали, что надежды нет никакой, кто бы им поверил? Потому что надеяться ведь можно и на чудо. Потому что тех, кто пропал без вести во время Великой Отечественной матери ждали до конца своих дней и некоторые даже чуть ли не ежедневно готовили любимый суп сына, на случай, если именно сегодня он вернется домой. И близкие моряков на "Курске" до тех пор, пока подлодку не подняли, надеялись, что в каком-нибудь отсеке чудом остался воздух, чтобы дышать.
Сход ледника в Кармадонском ущелье повысил градус общей чувствительности. К катастрофам, стихийным бедствиям и прочему-прочему вроде уже привыкли, к будничной информации об очередных жертвах притерлись. А тут снова -- задело. Может быть потому, что среди тех, кто остался в ущелье, был тот, кого все знали в лицо. И можно было себе представить, как Бодров, может быть даже в том самом безразмерном свитере, что у Данилы Багрова, сидит после съемок со своими друзьями у костра и жарит барашка, и огонь отбрасывает на его лицо такие же тени, как когда он сидел у костра на далеком острове Бокас дель Торо, выбирая "Последнего героя".
А вот что было дальше -- представить уже невозможно.
И жалко бесконечно его жену, и трехлетнюю дочку, и полуторамесячного сына, и отца, который влюбил сына в горы, снял его в "Кавказском пленнике", прославив на всю страну. Кто бы знал, как через несколько лет отзовется эта слава и как совсем по-иному прозвучат слова -- кавказский пленник. Кто бы знал, как вообще зыбко все, что происходит в данную конкретную минуту. И насколько фатальным может быть стечение обстоятельств.
День за днем события в Северной Осетии сдвигались от топ-новости ближе к концу, и ведущие информационных новостей уже без надрыва сообщали о том, что о судьбе съемочной группе Сергея Бодрова по-прежнему ничего неизвестно. Есть такая банальная фраза о том, что смерть уравнивает всех. И что боль каждый чувствует одинаково. Так вот можно себе представить, что чувствовали в эти дни глобальной неизвестности все мамы и папы, дочки и сыновья, мужья и жены тех, кто не вернулся с гор. И, между прочим, у каждого из двадцати семи пропавших без вести членов съемочной группы тоже есть имена. Ничего не говорящие нам с вами, но самые-самые важные и любимые для тех самых мам, пап, детей, мужей и жен. А ведь боль трагедии, напомним, если кто забыл, тоже уравнивает всех, вне зависимости от знаменитости имени. Хотя, конечно, некрологи об известных людях -- рейтинговое чтиво и видео, как бы кошмарно это не звучало.
И возвращаясь к надежде. Когда один из членов съемочной группы, волею всевышнего оставшийся вне ледяного кошмара, рассказал, что за несколько минут до схода лавины разговаривал с Бодровым, и у того после съемочного дня просто сели батарейки в рации, очень захотелось -- и в эту минуту по-прежнему хочется -- думать, что на связь они не выходят именно по этой причине.
И не хочется думать о смерти. Которая на самом деле последний, окончательный конец связи.
НАТАЛЬЯ ЩЕРБАНЕНКО
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
