Архивная публикация 2001 года: "Сферы слияния"
Если запустить любую интернетовскую поисковую машину на слово "глобализация", она выдаст умопомрачительные цифры: сотни тысяч раз это слово употребляется в разного рода документах, размещенных во Всемирной паутине. Это знак того, что человечество о глобализации напряженно думает. И считает, что глобализация уже перестала быть только проблемой устройства мировой экономики.Притча во языцех
Самые видные люди планеты не упускают случая сказать о ней пару-другую слов, выразить свое к ней отношение, как раньше высказывались об империализме и коммунизме.
Вот, например, Кофи Аннан, генеральный секретарь ООН, считает, что глобализация может принести человечеству большую пользу, с увлечением рассказывает о перспективах глобализации и финансист Джордж Сорос. Но Александр Солженицын говорит о глобализации не иначе как о грядущей политической катастрофе, да и папа римский Иоанн Павел II недавно высказался в том смысле, что глобализация способна не только объединять, но и разъединять народы.
Состоявшаяся в июне в Венгрии международная консультация европейских православных церквей выразила двойственное отношение к глобализации. Христиане ничего не имеют против естественного сотрудничества между государствами и народами, но резко возражают против концентрации власти в руках самопровозглашенных финансовых правителей, указывая на необходимость сохранения национальных и культурных традиций.
Большинство же мировых политиков, в том числе и российский президент Владимир Путин, говорят о глобализации со сдержанным оптимизмом, как о некоей неотменимой реальности современного мира, с которой -- хочешь не хочешь -- надо считаться, принимая решения.
"Народ" в боевых противогазах
Между тем уже года два, как проблема глобализации перестала быть делом только экономистов и политиков. Похоже, в решении этого вопроса решили поучаствовать "простые люди": теперь всякий город, рискнувший стать местом встречи сильных мира сего,-- будь то Давос, где собирается Всемирный экономический форум, Гетеборг, где в июне проходил саммит Евросоюза, или Генуя, где недавно гостила "большая восьмерка", превращается в настоящее поле сражения небывало агрессивных противников глобализации с местной полицией.
В этой войне есть уже не только раненые, но и убитые, не говоря о разгромленных "Макдоналдсах", магазинах, банках.
Такого ожесточения уличных схваток мир не помнит со времен "молодежной революции" конца 60-х. Но тогда молодежи действительно было из-за чего строить баррикады -- речь шла об ущемленных правах и о вьетнамской войне. Нынешние уличные бойцы нисколько не взволнованы, к примеру, совсем близкой войной на Балканах, не требуют они от истеблишмента и никаких новых прав и свобод. Адрес их протеста чрезвычайно аккуратно и точно сфокусирован -- глобализация, "всемирный капитал" и олицетворяющие его международные организации вроде МВФ, ВТО или Мирового банка.
От саммита к саммиту ряды "антиглобалистов" растут. Если в сентябре 2000 года Прагу громило всего 10 тысяч не очень-то "мирных" демонстрантов, то в Геную со всего мира собралось уже 100 тысяч противников глобализации.
Трудно сказать, как относятся к врагам нового экономического порядка рядовые европейцы или американцы, но факт, что СМИ по обе стороны океана сочувствуют скорее "антиглобалистам", чем усмиряющей их полиции. Это достойно удивления. Ведь молодые люди, организованно, под объективами множества телекамер собираясь в очередную "командировку", запасаются отнюдь не красными гвоздиками, а боевыми противогазами, то есть заведомо знают, что будут провоцировать полицию на применение силы.
Чем же, спрашивается, они лучше, чем английские футбольные фанаты, устраивающие смертоубийственные драки на стадионах, или немецкие нацисты, поджигающие общежития "цветных" гастарбайтеров?
Движение "антиглобалистов" вообще порождает множество вопросов, главный из которых -- откуда у них деньги? Столь массовые и столь организованные, по одному и тому же сценарию происходящие "акции" не могут не вызывать мысли о деньгах, и немаленьких. Принято считать, что у "антиглобалистов" нет никакого "центрального комитета" -- это будто бы вольный и пестрый конгломерат мелких маргинальных групп: и крайне левых, и крайне правых, и "зеленых", и "розовых" с "голубыми".
Собеседник "Профиля" в Думе считает, что "антиглобалистов" подкармливают сами же европейские правительства, чтобы оправдать огромные деньги, которые тратятся на организацию международных форумов: "Встречи "семерки" стали больше походить на рок-фестивали и Олимпийские игры. Очевидно, что через десятые руки из бюджета правительств выделяются деньги и на "увеселения".
Действительно, как-то плохо верится, что всю эту пеструю и обычно враждующую между собой публику вдруг объединила жгучая и внезапно открывшаяся ненависть к "всемирному капиталу". Хочется, скорее, поискать следы "капитала" просто.
Еще в прошлом году, после пражских "гастролей" "антиглобалистов", в прессу просочились слухи о том, что в США это движение финансируется профсоюзами -- Американской федерацией труда -- Конгрессом промышленных профсоюзов (AFL-CIO) и отраслевой организацией "Объединенные сталелитейщики Америки" (USWA). Будто бы американские профсоюзные боссы действуют при этом по заказу компаний, заинтересованных в подрыве позиций иностранных экспортеров (например, экспортеров стали -- российской, китайской и бразильской).
Соображение здравое, но глобализация порождает проблемы не только у американских сталелитейщиков, конкурентов нашей череповецкой "Северстали", поэтому ставить старинный латинский вопрос "кому выгодно?" стоит шире.
Идеологический вирус
Начнем с того, что ничего сенсационно нового в самой по себе глобализации нет. Всякая империя целью своего развития считала мировое господство и, поглощая территории, старалась побыстрее интегрировать новые провинции в свой хозяйственный механизм, дабы капиталы, товары, люди и даже идеи свободно обращались в пределах, например, Pax Romana. Это был, можно сказать, первый вариант глобальной экономики. Весь известный тогдашнему римлянину мир жил по единым законам, был охвачен единой финансовой системой, связан сетью очень приличных коммуникаций. Некоторые дороги, построенные римлянами, "работают" до сих пор. Фокус был в том, что деньги по этим дорогам текли почему-то в одну сторону -- из отсталых провинций в развитую метрополию.
Однако могущество и концентрация огромных богатств не спасли империю: отсталые провинции бунтовали, восставали рабы, не иссякали внешние враги, да еще из нищей Иудеи просочилась в сердце империи разлагающая боевой дух христианская идея. Рим рухнул под ударами варваров, которые не знали римского права и не умели чеканить монету, зато готовы были умирать.
Много-много позже, когда действительно весь мир был поделен между несколькими империями, возникла мировая экономика и тут же устремилась по естественному пути интеграции. К началу Первой мировой войны степень экономической взаимозависимости великих держав была уже очень высока, а границы не слишком-то мешали движению капиталов и товаров, рабочей силы и идей. Поверх национальных границ объединялись не только "пролетарии всех стран", но и всех стран капиталисты.
И это все нисколько не помешало разразиться катастрофе. Между тем перед самой войной публиковались экономические выкладки, из которых следовало, что финансы ни одной из развитых стран не выдержат даже месяца широкомасштабных боевых действий. Но политическая необходимость оказалась сильнее экономической логики: денег напечатали столько, сколько надо, и ресурсы нашлись -- хватило на четыре года изнурительной войны, итогом которой стала революция в России и раскол мира по идеологической оси.
ХХ век почти весь прошел под знаком идеологического противостояния, и речь не только о центральном конфликте эпохи -- между "свободным миром" и коммунизмом. Когда рухнула мировая коммунистическая система, показалось, что кончилось и господство идеологии. В 1989 году американский философ Френсис Фукуяма опубликовал нашумевшую статью "Конец истории", которая, на первый взгляд, как раз и хоронила эпоху идеологической борьбы. Между тем задача Фукуямы была совершенно другая: он провозгласил полную и окончательную победу одной из противоборствовавших идеологий -- либеральной демократии. Чем и оказал последней медвежью услугу. Фукуяма, в сущности, провозгласил либеральную демократию победоносной идеологией, то есть "единственно правильным учением". А довольно давно замечено, что победители невольно учатся у побежденных.
Так, СССР после победы над Германией заразился антисемитизмом, так Запад после победы в "холодной войне" заразился коммунистическим мессианизмом. Если либеральная демократия и рынок, свобода и права человека -- "единственно правильное учение", то их надо распространить по всему миру, а ежели не все в мире готовы принять либеральные стандарты, то не грех ради такого святого дела применить и силу.
Началось все это лихо и красиво -- с "Бури в пустыне" и наказания обнаглевшего Саддама Хусейна, а вот продолжалось уже криво и безобразно -- на Балканах, где в итоге западных "миротворческих операций" под вопросом оказались едва ли не все государственные границы. Потому что, если можно перекроить карту Югославии, отчего бы не исправить границу Венгрии и Румынии, Македонии и Греции?
Словом, гуманитарные усилия Запада оборачиваются кровью и смутой, и вот уже злые языки открыто говорят, что балканская заваруха понадобилась американцам лишь для того, чтобы держать в узде евро.
Поверх барьеров
Примерно та же история, похоже, получается и с глобализацией. После исчезновения идеологических барьеров интеграция мировой экономики получила новый импульс, и тут же подоспел очередной технологический рывок -- появился Интернет, а вместе с ним и возможность управлять финансами по всему миру в реальном времени. Если символом раннего капитализма был образ "невидимой руки рынка", то символом новой эпохи стал образ "электронного пастуха", который в мгновение ока перегоняет свое стадо -- финансовые ресурсы -- туда, где им пастись сытнее. Вслед за деньгами так же свободно должны перемещаться по миру трудовые ресурсы, технологии, знания, продукты культурного производства.
Перспективы, что и говорить, вырисовываются захватывающие: освобождение торговли, снижение тарифов и устранение других барьеров на пути товаров ведет к росту производства, мгновенное распространение новых технологий и знаний раскручивает научно-технический прогресс, повышается производительность. Прямо золотой век!
А главное -- в условиях глобализации и взаимопроникновения экономик вроде бы невозможны становятся войны. Как пишет калифорнийский профессор экономики Майкл Интрилигейтор, "с появлением глобальных предприятий международные конфликты в значительной мере переместились со странового на фирменный уровень, и борьба завязывается не между странами за территориальные владения, а между фирмами -- за долю на мировом рынке". Его бы устами да мед пить!
Но рядом со списком великих благ глобализации существует, разумеется, и список ее издержек.
Может быть, наиболее толково и честно его изложил откровенный сторонник глобализации, уже поминавшийся Джордж Сорос.
Все названные Соросом проблемы (а он назвал далеко не все) более чем серьезны, и в мире нарастает настороженность в отношении глобализации, причем не только в бедных и слаборазвитых странах, которые от нее заведомо пострадают, но и в самой Америке.
Чувствуя нарастающее сопротивление, самые активные сторонники глобализации (то есть крупный финансовый капитал и транснациональные корпорации) пытаются естественный процесс мировой экономической интеграции не только ускорить, но и идеологизировать, представить глобализацию как революционное развитие основополагающего для западной цивилизации принципа свободы. При этом сам принцип несколько переворачивается: свобода торговли и передвижения капиталов ставится выше свободы и прав личности.
Ну, на личность и ее права большим корпорациям в высшей степени наплевать, зато им ужасно мешает институт, который пока что единственный на этом свете худо-бедно права личности гарантирует,-- национальное государство с его суверенитетом и принципом нерушимости границ. Национальное государство, у которого могут быть свои цели, не совпадающие с целями транснациональных корпораций, стоит у них поперек горла.
И если уж глобализацию они пропагандируют как несущую свет и свободу всемирную революцию, то в горячих головах начинают бродить мысли о наднациональных органах власти. Ведь все революции начинались с диктатуры, и для развязывания революционного насилия непременно придумывалось что-нибудь этакое, наделенное чрезвычайными полномочиями: Конвент, Комитет общественного спасения и т.д.
Вот и сейчас уже говорится о неизбежности ограничения суверенитета, о создании неких всемирных структур, милующих и наказывающих конкретные страны в зависимости от их поведения. Прообраз таких структур, в сущности, налицо -- это те самые МВФ, МБ, ВТО, которые столь картинно ненавидят "антиглобалисты".
А за их спинами отчетливо видится государство, которое себя с некоторых пор не числит в ряду нормальных национальных государств, зато практически готово -- особенно ввиду надвигающегося экономического спада -- встать во главе новой мировой революции.
И тогда никто не удивится, если в архивах каких-нибудь спецслужб вдруг найдутся документы, свидетельствующие, что "антиглобалистов" наняли "глобалисты" -- чтобы скомпрометировать саму идею серьезного противостояния "революционной" глобализации "поверх барьеров"...
А "форсированная глобальная трансформация" споткнется, помимо всего прочего, на национальных традициях. На уже упоминавшейся консультации европейских православных в Будапеште особо было сказано о необходимости в условиях глобализации защищать традиционные религиозные и культурные ценности, поскольку именно они являются основой национальной идентичности, без которой немыслима подлинная свобода личности.
Если запустить любую интернетовскую поисковую машину на слово "глобализация", она выдаст умопомрачительные цифры: сотни тысяч раз это слово употребляется в разного рода документах, размещенных во Всемирной паутине. Это знак того, что человечество о глобализации напряженно думает. И считает, что глобализация уже перестала быть только проблемой устройства мировой экономики.Притча во языцех
Самые видные люди планеты не упускают случая сказать о ней пару-другую слов, выразить свое к ней отношение, как раньше высказывались об империализме и коммунизме.
Вот, например, Кофи Аннан, генеральный секретарь ООН, считает, что глобализация может принести человечеству большую пользу, с увлечением рассказывает о перспективах глобализации и финансист Джордж Сорос. Но Александр Солженицын говорит о глобализации не иначе как о грядущей политической катастрофе, да и папа римский Иоанн Павел II недавно высказался в том смысле, что глобализация способна не только объединять, но и разъединять народы.
Состоявшаяся в июне в Венгрии международная консультация европейских православных церквей выразила двойственное отношение к глобализации. Христиане ничего не имеют против естественного сотрудничества между государствами и народами, но резко возражают против концентрации власти в руках самопровозглашенных финансовых правителей, указывая на необходимость сохранения национальных и культурных традиций.
Большинство же мировых политиков, в том числе и российский президент Владимир Путин, говорят о глобализации со сдержанным оптимизмом, как о некоей неотменимой реальности современного мира, с которой -- хочешь не хочешь -- надо считаться, принимая решения.
"Народ" в боевых противогазах
Между тем уже года два, как проблема глобализации перестала быть делом только экономистов и политиков. Похоже, в решении этого вопроса решили поучаствовать "простые люди": теперь всякий город, рискнувший стать местом встречи сильных мира сего,-- будь то Давос, где собирается Всемирный экономический форум, Гетеборг, где в июне проходил саммит Евросоюза, или Генуя, где недавно гостила "большая восьмерка", превращается в настоящее поле сражения небывало агрессивных противников глобализации с местной полицией.
В этой войне есть уже не только раненые, но и убитые, не говоря о разгромленных "Макдоналдсах", магазинах, банках.
Такого ожесточения уличных схваток мир не помнит со времен "молодежной революции" конца 60-х. Но тогда молодежи действительно было из-за чего строить баррикады -- речь шла об ущемленных правах и о вьетнамской войне. Нынешние уличные бойцы нисколько не взволнованы, к примеру, совсем близкой войной на Балканах, не требуют они от истеблишмента и никаких новых прав и свобод. Адрес их протеста чрезвычайно аккуратно и точно сфокусирован -- глобализация, "всемирный капитал" и олицетворяющие его международные организации вроде МВФ, ВТО или Мирового банка.
От саммита к саммиту ряды "антиглобалистов" растут. Если в сентябре 2000 года Прагу громило всего 10 тысяч не очень-то "мирных" демонстрантов, то в Геную со всего мира собралось уже 100 тысяч противников глобализации.
Трудно сказать, как относятся к врагам нового экономического порядка рядовые европейцы или американцы, но факт, что СМИ по обе стороны океана сочувствуют скорее "антиглобалистам", чем усмиряющей их полиции. Это достойно удивления. Ведь молодые люди, организованно, под объективами множества телекамер собираясь в очередную "командировку", запасаются отнюдь не красными гвоздиками, а боевыми противогазами, то есть заведомо знают, что будут провоцировать полицию на применение силы.
Чем же, спрашивается, они лучше, чем английские футбольные фанаты, устраивающие смертоубийственные драки на стадионах, или немецкие нацисты, поджигающие общежития "цветных" гастарбайтеров?
Движение "антиглобалистов" вообще порождает множество вопросов, главный из которых -- откуда у них деньги? Столь массовые и столь организованные, по одному и тому же сценарию происходящие "акции" не могут не вызывать мысли о деньгах, и немаленьких. Принято считать, что у "антиглобалистов" нет никакого "центрального комитета" -- это будто бы вольный и пестрый конгломерат мелких маргинальных групп: и крайне левых, и крайне правых, и "зеленых", и "розовых" с "голубыми".
Собеседник "Профиля" в Думе считает, что "антиглобалистов" подкармливают сами же европейские правительства, чтобы оправдать огромные деньги, которые тратятся на организацию международных форумов: "Встречи "семерки" стали больше походить на рок-фестивали и Олимпийские игры. Очевидно, что через десятые руки из бюджета правительств выделяются деньги и на "увеселения".
Действительно, как-то плохо верится, что всю эту пеструю и обычно враждующую между собой публику вдруг объединила жгучая и внезапно открывшаяся ненависть к "всемирному капиталу". Хочется, скорее, поискать следы "капитала" просто.
Еще в прошлом году, после пражских "гастролей" "антиглобалистов", в прессу просочились слухи о том, что в США это движение финансируется профсоюзами -- Американской федерацией труда -- Конгрессом промышленных профсоюзов (AFL-CIO) и отраслевой организацией "Объединенные сталелитейщики Америки" (USWA). Будто бы американские профсоюзные боссы действуют при этом по заказу компаний, заинтересованных в подрыве позиций иностранных экспортеров (например, экспортеров стали -- российской, китайской и бразильской).
Соображение здравое, но глобализация порождает проблемы не только у американских сталелитейщиков, конкурентов нашей череповецкой "Северстали", поэтому ставить старинный латинский вопрос "кому выгодно?" стоит шире.
Идеологический вирус
Начнем с того, что ничего сенсационно нового в самой по себе глобализации нет. Всякая империя целью своего развития считала мировое господство и, поглощая территории, старалась побыстрее интегрировать новые провинции в свой хозяйственный механизм, дабы капиталы, товары, люди и даже идеи свободно обращались в пределах, например, Pax Romana. Это был, можно сказать, первый вариант глобальной экономики. Весь известный тогдашнему римлянину мир жил по единым законам, был охвачен единой финансовой системой, связан сетью очень приличных коммуникаций. Некоторые дороги, построенные римлянами, "работают" до сих пор. Фокус был в том, что деньги по этим дорогам текли почему-то в одну сторону -- из отсталых провинций в развитую метрополию.
Однако могущество и концентрация огромных богатств не спасли империю: отсталые провинции бунтовали, восставали рабы, не иссякали внешние враги, да еще из нищей Иудеи просочилась в сердце империи разлагающая боевой дух христианская идея. Рим рухнул под ударами варваров, которые не знали римского права и не умели чеканить монету, зато готовы были умирать.
Много-много позже, когда действительно весь мир был поделен между несколькими империями, возникла мировая экономика и тут же устремилась по естественному пути интеграции. К началу Первой мировой войны степень экономической взаимозависимости великих держав была уже очень высока, а границы не слишком-то мешали движению капиталов и товаров, рабочей силы и идей. Поверх национальных границ объединялись не только "пролетарии всех стран", но и всех стран капиталисты.
И это все нисколько не помешало разразиться катастрофе. Между тем перед самой войной публиковались экономические выкладки, из которых следовало, что финансы ни одной из развитых стран не выдержат даже месяца широкомасштабных боевых действий. Но политическая необходимость оказалась сильнее экономической логики: денег напечатали столько, сколько надо, и ресурсы нашлись -- хватило на четыре года изнурительной войны, итогом которой стала революция в России и раскол мира по идеологической оси.
ХХ век почти весь прошел под знаком идеологического противостояния, и речь не только о центральном конфликте эпохи -- между "свободным миром" и коммунизмом. Когда рухнула мировая коммунистическая система, показалось, что кончилось и господство идеологии. В 1989 году американский философ Френсис Фукуяма опубликовал нашумевшую статью "Конец истории", которая, на первый взгляд, как раз и хоронила эпоху идеологической борьбы. Между тем задача Фукуямы была совершенно другая: он провозгласил полную и окончательную победу одной из противоборствовавших идеологий -- либеральной демократии. Чем и оказал последней медвежью услугу. Фукуяма, в сущности, провозгласил либеральную демократию победоносной идеологией, то есть "единственно правильным учением". А довольно давно замечено, что победители невольно учатся у побежденных.
Так, СССР после победы над Германией заразился антисемитизмом, так Запад после победы в "холодной войне" заразился коммунистическим мессианизмом. Если либеральная демократия и рынок, свобода и права человека -- "единственно правильное учение", то их надо распространить по всему миру, а ежели не все в мире готовы принять либеральные стандарты, то не грех ради такого святого дела применить и силу.
Началось все это лихо и красиво -- с "Бури в пустыне" и наказания обнаглевшего Саддама Хусейна, а вот продолжалось уже криво и безобразно -- на Балканах, где в итоге западных "миротворческих операций" под вопросом оказались едва ли не все государственные границы. Потому что, если можно перекроить карту Югославии, отчего бы не исправить границу Венгрии и Румынии, Македонии и Греции?
Словом, гуманитарные усилия Запада оборачиваются кровью и смутой, и вот уже злые языки открыто говорят, что балканская заваруха понадобилась американцам лишь для того, чтобы держать в узде евро.
Поверх барьеров
Примерно та же история, похоже, получается и с глобализацией. После исчезновения идеологических барьеров интеграция мировой экономики получила новый импульс, и тут же подоспел очередной технологический рывок -- появился Интернет, а вместе с ним и возможность управлять финансами по всему миру в реальном времени. Если символом раннего капитализма был образ "невидимой руки рынка", то символом новой эпохи стал образ "электронного пастуха", который в мгновение ока перегоняет свое стадо -- финансовые ресурсы -- туда, где им пастись сытнее. Вслед за деньгами так же свободно должны перемещаться по миру трудовые ресурсы, технологии, знания, продукты культурного производства.
Перспективы, что и говорить, вырисовываются захватывающие: освобождение торговли, снижение тарифов и устранение других барьеров на пути товаров ведет к росту производства, мгновенное распространение новых технологий и знаний раскручивает научно-технический прогресс, повышается производительность. Прямо золотой век!
А главное -- в условиях глобализации и взаимопроникновения экономик вроде бы невозможны становятся войны. Как пишет калифорнийский профессор экономики Майкл Интрилигейтор, "с появлением глобальных предприятий международные конфликты в значительной мере переместились со странового на фирменный уровень, и борьба завязывается не между странами за территориальные владения, а между фирмами -- за долю на мировом рынке". Его бы устами да мед пить!
Но рядом со списком великих благ глобализации существует, разумеется, и список ее издержек.
Может быть, наиболее толково и честно его изложил откровенный сторонник глобализации, уже поминавшийся Джордж Сорос.
Все названные Соросом проблемы (а он назвал далеко не все) более чем серьезны, и в мире нарастает настороженность в отношении глобализации, причем не только в бедных и слаборазвитых странах, которые от нее заведомо пострадают, но и в самой Америке.
Чувствуя нарастающее сопротивление, самые активные сторонники глобализации (то есть крупный финансовый капитал и транснациональные корпорации) пытаются естественный процесс мировой экономической интеграции не только ускорить, но и идеологизировать, представить глобализацию как революционное развитие основополагающего для западной цивилизации принципа свободы. При этом сам принцип несколько переворачивается: свобода торговли и передвижения капиталов ставится выше свободы и прав личности.
Ну, на личность и ее права большим корпорациям в высшей степени наплевать, зато им ужасно мешает институт, который пока что единственный на этом свете худо-бедно права личности гарантирует,-- национальное государство с его суверенитетом и принципом нерушимости границ. Национальное государство, у которого могут быть свои цели, не совпадающие с целями транснациональных корпораций, стоит у них поперек горла.
И если уж глобализацию они пропагандируют как несущую свет и свободу всемирную революцию, то в горячих головах начинают бродить мысли о наднациональных органах власти. Ведь все революции начинались с диктатуры, и для развязывания революционного насилия непременно придумывалось что-нибудь этакое, наделенное чрезвычайными полномочиями: Конвент, Комитет общественного спасения и т.д.
Вот и сейчас уже говорится о неизбежности ограничения суверенитета, о создании неких всемирных структур, милующих и наказывающих конкретные страны в зависимости от их поведения. Прообраз таких структур, в сущности, налицо -- это те самые МВФ, МБ, ВТО, которые столь картинно ненавидят "антиглобалисты".
А за их спинами отчетливо видится государство, которое себя с некоторых пор не числит в ряду нормальных национальных государств, зато практически готово -- особенно ввиду надвигающегося экономического спада -- встать во главе новой мировой революции.
И тогда никто не удивится, если в архивах каких-нибудь спецслужб вдруг найдутся документы, свидетельствующие, что "антиглобалистов" наняли "глобалисты" -- чтобы скомпрометировать саму идею серьезного противостояния "революционной" глобализации "поверх барьеров"...
А "форсированная глобальная трансформация" споткнется, помимо всего прочего, на национальных традициях. На уже упоминавшейся консультации европейских православных в Будапеште особо было сказано о необходимости в условиях глобализации защищать традиционные религиозные и культурные ценности, поскольку именно они являются основой национальной идентичности, без которой немыслима подлинная свобода личности.
АЛЕКСАНДР АГЕЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
