Архивная публикация 2008 года: "Тернии уральского проводника"

Писатель Алексей Иванов не относит себя к современной литературной тусовке, не ходит на публичные мероприятия, не часто бывает в Москве и не много пишет в последнее время.

У пермского летописца и без того хватает работы: он фиксирует историю Урала, не успевая замечать, как сам становится ее неотъемлемой частью.

— Алексей, расскажите, пожалуйста, о вашей последней работе — совместном с Парфеновым проекте «Хребет России». Как возник замысел и почему вы решили, что это будет интересно?
— Идея возникла, когда я посмотрел фильм Леонида Парфенова «Российская империя». Мне показалось, что было бы здорово рассказать об Урале в подобном формате. При этом я понимал, что задача непростая: провинция мало кому интересна. Для того чтобы рассказ увлекал, нужен особый «ключ». Этот «ключ» я нашел, когда познакомился с Юлией Зайцевой, которая занималась экстремальными видами спорта (сейчас Юлия является литературным агентом А. Иванова, организатором фестиваля «Сердце Пармы», а также соведущей в фильме «Хребет России». — «Профиль»). Поскольку мы живем в обществе потребления, необходимо пояснить публике, как можно «потреблять» Урал. Только, разумеется, перенести акцент с «при-своения» на «о-своение». Экстрим на снегоходах, квадрациклах, горных лыжах, катерах и парапланах — это и есть способ освоения. Профинансировать создание такого фильма согласились Анатолий Чубайс и Дмитрий Рыболовлев. Но в роли главного ведущего я, конечно, представлял Леонида Парфенова, потому и обратился сразу к нему. Леониду идея показалась перспективной.
— Сколько планируется снять серий?
— В фильме 4 серии. Но чтобы их снять, мы провели уже девять экспедиций.
— Теперь давайте вернемся к «истокам». Как известно, успех к вам пришел не сразу. Долгое время ваши книги отказывались печатать, вы сменили ряд профессий, прежде чем получили возможность заниматься любимым делом и вас услышали. За счет чего вы преодолели тот непростой этап жизни?
— Тринадцать лет подряд мне казалось, что писателю из провинции с фамилией Иванов, который к тому же еще и пишет про провинцию, не светит ни-че-го. Однако по стечению обстоятельств мои тексты попали к Леониду Абрамовичу Юзефовичу, и он помог издать первую книгу. Дальше телега покатилась под горку. Говоря по-советски, все получилось по блату. Жалко только, что по блату нельзя получать литературные премии.
— Кстати, как вы относитесь к институту литературных премий?
— К самому институту я отношусь положительно. Премии должны быть обязательно и должны быть разные, потому что разные иерархии — это и есть демократия. Но лично я сам уже устал искать вымя у этого быка.
— Насколько автобиографичны ваши романы — не исторические, конечно, а приключенческие?
— В бытовом, «низком» понимании элементы автобиографии присутствуют, но это не значит, что моя личная жизнь совпадает с личной жизнью моего героя. Как правило, я просто описывал ту среду, которая мне знакома по жизни и личному опыту.
— Некоторое время назад закончились съемки кинокартины Павла Лунгина «Иван Грозный» с Петром Мамоновым в главной роли по вашему сценарию. Как проходила работа с Лунгиным?
— Работа с Павлом Семеновичем была одним удовольствием: это режиссер, который прекрасно формулирует задачу, рефлексирует, относится к процессу внимательно, вдумчиво и четко представляет, что ему надо.
— По ходу работы над «Грозным» Лунгин обращался к вам? Вы принимали какое-либо участие в съемках?
— Моя работа закончилась, когда был написан сценарий. На съемки я приезжал просто из любопытства, на пару дней, за неделю до окончания процесса.
— Когда планируется выход картины?
— Точную дату не могу назвать, но, насколько помню, весной следующего года.
— Как известно, выкуплены права на киновыпуск ваших романов «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил», «Золото бунта», «Общага-на-Крови». Когда мы увидим кино по романам Иванова?
— Насколько я знаю, в следующем году Валерий Тодоровский будет снимать «Географа». Все остальное — в тумане.
— Кроме всего прочего, вы работаете над выходом фотоальбома?
— Фотокнига по фильму «Хребет России» будет несколько более объемным информационным продуктом. В нее войдут и мои культурологические тексты об Урале, и фотографии со съемок, и небольшой путеводитель. К проекту «Хребет России» я буду делать фотокнигу по фильму. То есть то, что не вошло в фильм по разным причинам, будет опубликовано в книге.
— Вы сами фотографируете?
— У нас в группе есть профессиональный фотограф, взятый специально для этой книги.
— Каковы ваши взаимоотношения с Москвой? Когда-то вы назвали себя «вольтовой дугой» между столицей и провинцией, затем оговорились, что все-таки считаете себя «межеумком», который «ни там ни там». С тех пор отношение к столице не изменилось? Переезд не планируете?
— Мое отношение к столице не изменилось. Москва — главный заказчик, главный потребитель и главный инвестор культурного продукта. В то же время она все форматирует под себя, не заботясь адекватностью смыслов. Ничего с этой ситуацией не поделать. Кто девушку оплачивает — тот ее и танцует. Но это не влияет на место моего жительства. Я могу жить в Москве, оставаясь в душе все тем же провинциалом, как случается со многими «покорителями» столицы. А могу жить у себя в Перми и без московской прописки иметь все, что мне нужно, как и происходит. Что Москва может мне дать сверх этого?
— Почему в Москве почти нет хороших молодых писателей? («Титанов», конечно, в расчет не берем — Пелевина, Быкова.) С чем это связано?
— Ну, видимо, так положено: в Москве «титаны», а в провинции хорошие молодые писатели — вроде меня, давно лысого и немолодого. Таковы мистические свойства места: писатель-москвич сразу рождается «титаном», а писатель-провинциал до старческого климакса — молодой и подающий надежды. Главное, не перепутать, кто откуда.
— Ваши книги издаются за рубежом. В Голландии, к примеру, вышло много положительных рецензий на «Географ глобус пропил». Вы следите за тем, как продаются ваши книги там?
— Понятия не имею. Даже не интересовался.
— А где за границей вы были в последнее время? Что впечатлило?
— Не был там никогда.
— Не тянуло?
— Это девочка-менеджер хочет поехать за границу, когда она планирует свой отпуск. Я работаю, у меня нет отпуска, мне некогда.
— Отдыхать как-то все же надо. Какую музыку предпочитаете слушать?
— Мне не интересны эти моднячие вопросы: что я слушаю, во что одеваюсь, что ем и кого больше люблю: Ксению Собчак или Пэрис Хилтон. Представление человека через его любимые вещи кажется мне детсадовской аппликацией вместо фотографии. О таком интересно говорить в частных беседах с давним другом. А для посторонних это ничего не значит. Для меня Михаил Круг — идеал певца, а есть идиоты, которым нравится Казарновская.
— В последнее время большое распространение получил такой особый жанр, как аудиокнига. Это совершенно иной способ восприятия литературы. Ваши книги также выходили в аудиоформате. Насколько вам это интересно — слушать книгу?
— Лично мне больше нравится читать глазами, ощущать текст, но, в принципе, к этому жанру я отношусь очень положительно. Мне кажется, это правильно и перспективно.
— Вы защищали диплом как искусствовед, и в некоторых ваших романах видна достаточно серьезная исследовательская работа. Основательно подходите к изучению истории или как большинство нынешних сценаристов?
— Если я пишу на историческую тему, я копаю очень глубоко и перерабатываю массу информации. Пишу только о том, что знаю — преимущественно о своем регионе.
— Раз у вас так много внелитературной работы в последнее время, писать в ближайшее время не намерены?
— И некогда, и не хочется.
— Неужели все уже сказали?
— Можно сказать и так.
— Вы, как правило, никогда не рассказываете о семье, о доме, почему?
— Не люблю. Я не поп-звезда, и личная жизнь, на мой взгляд, не предмет для разговоров.
— Вы верующий человек?
— Это тоже не предмет для обсуждения.
— Кое-кто даже написал о вас, что Иванов — язычник, а вы... православный?
— Конечно.