Архивная публикация 2003 года: "Валютаризм"

Рубль вряд ли когда-нибудь станет постсоветским вариантом евро. Хотя бы потому, что на пространстве бывшего Союза с Россией никто не в состоянии всерьез конкурировать.За последние несколько месяцев вновь стали актуальными разговоры о создании единой валюты на просторах бывшего СССР, которые ранее велись вяло и отстраненно. С идеями создать некое подобие еврозоны выступили не только сразу несколько президентов стран СНГ, но и председатель Национального банка Казахстана Григорий Марченко.

В целом эти предложения четко делятся на две группы: условно "пророссийские" и условно "евразийские".

Самый яркий образец из второй группы -- инициатива председателя Национального банка Казахстана Григория Марченко. Он предложил с 2011 года ввести в СНГ новую денежную единицу под названием "евраз" или "азев". Эмитировать новую валюту должен единый центральный банк, устроенный по принципу "одна страна -- один голос".

Понятно, что при таком сценарии нужно забыть о рублевой зоне, о едином рублевом пространстве, об эмиссионной прибыли, связанной с внедрением рубля в налично-денежный оборот стран СНГ, а российский рубль как резервная валюта никогда не станет реальностью.

Есть только одна причина -- политическая, по которой этот сценарий мог бы состояться. Экономически СНГ, а в ее составе ЕврАзЭс -- крайне несбалансированная группировка (в отличие от стран Европы). В ВВП стран ЕврАзЭс (Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан) доля России составляет 90%, в ВВП всех стран СНГ -- 75--76%. По объему денежной массы, валютных резервов центральных банков СНГ на Россию приходится примерно 80%.

Единая Европа, взятая Марченко за образец, более диверсифицирована. В ней роль России совместно играют по меньшей мере 5 стран. В ВВП зоны евро доля Германии -- 30%, Франции -- 21%, Италии -- 18%, Испании -- 10%, Нидерландов -- 6%. Сопоставимость экономик создает лучшие основы для обращения к демократическим процедурам и равенству голосов при принятии эмиссионных решений и в поиске единого вектора валютной и денежно-кредитной политики.

Понимая это, предлагается уравновесить участие России в новой валютной зоне Турцией (ее экономика равна примерно 50% российской). К этой стране традиционно тяготеют республики СНГ и регионы России со значительным мусульманским населением.

Однако понятно, что влияние стран СНГ или ЕврАзЭс на общие для них финансовые решения (единая валюта), прямо воздействующие на состояние хозяйства России, не может быть существенно выше, чем вклад этих стран в экономический потенциал СНГ. Такой подход известен и в международной практике (участие России в решениях министров финансов "большой восьмерки" является ограниченным, они принимаются в формате 7+1). Что касается связки Россия--Турция в экономическом пространстве СНГ, то она вряд ли возможна (обе страны тяготеют к ЕС, их культуры остроконкурентны, экономики не усиливают друг друга).

Однако вышесказанное не означает, что отказ от модели "евро" равнозначен отказу от идеи создания единой валюты на части постсоветского пространства вообще. Более реалистическим представляется сценарий, близкий к тому, который постепенно реализуется в рамках создания союза России и Белоруссии. Либо, если это окажется политически невозможным, -- создание расчетной единицы, привязанной к корзине валют СНГ. Есть и средний вариант: переход к единой валюте, эмитируемой монетарным институтом, в котором Россия будет иметь число голосов, лучше и больше отражающее ее экономическую роль в пространстве СНГ, чем принцип "одна страна -- один голос".

Так или иначе, но большой оборот между республиками бывшего СССР -- реальная экономическая предпосылка к усилению и оживлению центростремительных тенденций в монетарной сфере.

ЯКОВ МИРКИН, ЗАВ. КАФЕДРОЙ ФИНАНСОВОЙ АКАДЕМИИ ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ РФ WWW.MIRKIN.RU