Архивная публикация 2002 года: "Война ресурсов"
С виду прошедшие в Ингушетии президентские выборы похожи были на борьбу Кремля и полпреда Виктора Казанцева против волеизъявления ингушского народа. В действительности в республике столкнулись не произвол и демократия, а произвол и произвол. Просто от тяжелой артиллерии шума больше.Головная боль ЦИК
Выборы Ингушетии даются с трудом. Еще сравнительно недавно на всю страну гремела история с избранием депутата Государственной думы по республиканскому одномандатному округу. Вскоре после выборов в декабре 1999 года депутат от Ингушетии Михаил Гуцериев был назначен на должность президента нефтяной компании "Славнефть" и сложил с себя полномочия. Обычно в таких случаях процедура перевыборов бывает почти технической. В Ингушетии же она продолжалась полтора года и сопровождалась громкими скандалами.
Суть проблемы заключалась в том, что взгляды федерального центра и президента Руслана Аушева на то, кто должен представлять республику в российском парламенте, коренным образом расходились. При помощи возбуждения дел в судах разного уровня обе стороны пытались добиться выгодного для себя расклада сил. Причем если президенту по тем или иным причинам не удавалось добиться своего до выборов, он прилагал все усилия, чтобы они не состоялись. Именно так произошло в августе 2000 года, когда Верховный суд Ингушетии снял с регистрации аушевского протеже Алихана Амирханова: выборы были сорваны, а у принявших неправильное решение судей сняли охрану и начали предупреждать их о готовящихся против них терактах. Однако Аушев оказался упорнее: еще через полгода Амирханов все-таки был избран.
Нынешние выборы снова завалили журналистов работой. Первый скандал был связан с определением их сроков. В декабре Руслан Аушев ушел в отставку и назначил выборы на апрель. Торопливость президента объяснима: процесс укрепления вертикали власти в стране набрал обороты, и досиди Аушев до конца срока, преемника ему пришлось бы продвигать в куда более жестких условиях. Центр попытался возразить, что, дескать, по ингушской конституции срок президентских полномочий истекает в марте 2003-го, значит, тогда и надо проводить выборы. Доводы Москвы не сработали. Ингушский президент вновь победил.
Предвыборная кампания также привлекла всеобщее внимание своей скандальностью. Компромат и кандидатов-однофамильцев можно не брать в расчет (только Аушевых трое, притом что сам президент в выборах не участвует). На такие мелочи никто просто не обращает внимания на фоне судебных разбирательств и налетов на предвыборные штабы, в которых задействованы структуры уровня постоянного представительства президента в Южном федеральном округе и Верховного суда России.
Кремль на распутье
Сразу после заинтриговавшей всех отставки Руслана Аушева главным вопросом ингушской политики стал вопрос о преемнике. Сам экс-президент не спешил называть имя того, кому он хотел бы вручить республику. Первоначально сильны были подозрения, что преемником станет исполняющий обязанности президента премьер Ахмет Мальсагов, тем более что аушевскую отставку накануне Нового года многие сравнивали с ельцинской. Неопределенность ситуации приводила в некоторое замешательство и Кремль.
Однако, утвердившись в должности представителя Ингушетии в Совете Федерации (которую он на днях опять же со скандалом оставил), Руслан Аушев все же указал на наследника -- главу республиканского МВД Хамзата Гуцериева. Москву такой наследник не устраивал категорически. Надо было искать своего.
Первоначально предполагалось поддержать и.о. Мальсагова. Тот, с одной стороны, был вполне укорененным в ингушской элите деятелем (представитель одной из самых древних и известных в Ингушетии фамилий, основавшей ингушские поселения на равнине), а с другой -- зарекомендовал себя как политик, сохраняющий относительную независимость от Руслана Аушева и пользующийся поддержкой некоторых оппозиционных экс-президенту общественных организаций. Однако затем приоритеты поменялись. Мальсагов был признан недостаточно предсказуемым. И взамен его на роль кремлевского кандидата был предложен Мурат Зязиков.
Зязиков -- фигура в республике куда менее известная, чем Мальсагов. Родился он, впрочем, как и практически все ингуши его поколения, в среднеазиатской ссылке. Образование историка получил в Чечено-Ингушском государственном университете, однако затем связал свою карьеру со спецслужбами, закончив в 1984 году высшие курсы КГБ в Минске и вернувшись работать в структуры конторы на родине. Но в начале 1996 года Мурат Зязиков поссорился с президентом Аушевым и в полном соответствии с законами аппаратных конфликтов был удален из республики на повышение. И далее, вплоть до 28 января этого года, работал на должности заместителя начальника УФСБ по Астраханской области.
Идея выдвижения Зязикова кандидатом в президенты Ингушетии, по некоторым данным, принадлежит полпреду президента в Южном федеральном округе Виктору Казанцеву и главе ФСБ Николаю Патрушеву. Внезапно незаметный замначальника УФСБ был произведен в генерал-майоры и назначен на должность заместителя полпреда. Вероятно, чтобы не уступал по званию экс-президенту Аушеву и кандидату Гуцериеву. Через два дня после назначения и повышения в звании Мурат Зязиков зарегистрировался в качестве кандидата в президенты Республики Ингушетия.
Политтехнолог Казанцев
Полпред начал кампанию по-военному. В сжатые сроки были сняты со своих постов ингушский министр юстиции и глава местного отделения ВГТРК. Телевидение полностью ушло под контроль полпредства и на протяжении всего предвыборного марафона работало на Мурата Зязикова. Казанцев также организовал своему кандидату встречу с Владимиром Путиным, информацию о которой растиражировали верные полпреду республиканские СМИ.
Расчет, как и на других региональных выборах, в которых активно участвуют полпреды, был на чудодейственную силу имени президента Путина. Казанцев, однако, не учел, что даже в регионах с русским большинством населения ссылка на поддержку со стороны Путина далеко не всегда приводила к ожидаемым результатам. Что же говорить об Ингушетии, для жителей которой решающее значение имеет слово Руслана Аушева. А его-то к сторонникам политики российского президента на Кавказе отнести никак нельзя.
Прямолинейная тактика полпреда столкнулась с весьма изощренными методами его соперников. Участники команды Руслана Аушева понимали, что в открытой борьбе на административном поле Казанцев сильнее. И подстраховались, выдвинув целый ряд кандидатов, дублирующих фаворита -- Хамзата Гуцериева. Шестеро из 23 кандидатов, вступивших в предвыборную борьбу, практически не занимались собственной кампанией и на всех встречах с избирателями призывали голосовать за Гуцериева. Любопытно, что лидер ингушского отделения СПС, оппозиционной Аушеву организации, чемпион мира по вольной борьбе Ваха Евлоев также в итоге снял свою кандидатуру в пользу фаворита. Забегая вперед, можно отметить, что один из таких дублеров, Алихан Амирханов, стал в конце концов лидером первого тура выборов.
Одновременно гуцериевский штаб сумел использовать в своих целях политику республиканского телевидения по освещению выборов. Печатные материалы Гуцериева, по отзывам очевидцев, отличались высоким качеством и огромными тиражами. Предвыборными плакатами главы МВД была заклеена буквально вся республика. И в условиях откровенной необъективности телевидения они становились особенно востребованными.
Проблема Казанцева заключалась еще и в том, что он, пытаясь добиться победы при помощи чисто административных методов, совершенно не имел соответствующей опоры внутри республики. Местные власти и местные избирательные комиссии находились под контролем у команды Аушева. И поэтому полпреду вскоре пришлось переносить противостояние на федеральный уровень.
Иск о снятии Хамзата Гуцериева с регистрации был подан в середине марта журналистом ингушского отделения ВГТРК Алиханом Гулиевым. Гулиев обвинял кандидата в том, что он нарушил избирательное законодательство, не уйдя в отпуск сразу после регистрации. Внутри республики перспектив у дела практически не было: судья Верховного суда Ингушетии Хасан Яндиев считается ставленником Руслана Аушева. И полпред добился, чтобы подсудность дела была изменена, а его разбирательство перенесено в российский Верховный суд. Исход был предрешен. За день до начала голосования регистрация Хамзата Гуцериева была отменена.
Однако это достижение имело весьма незначительную ценность на фоне поднятого скандала. Голосование в первом туре завершилось уверенной победой Алихана Амирханова, одного из запасных кандидатов аушевской команды, набравшего около 33% голосов. Зязиков, на победу которого работали полпредство и Верховный суд, набрал немногим более 19%.
Поражение ничему не научило команду Зязикова. Через несколько дней после первого тура прокурор города Малгобек Бексолт Полонкоев объявил о фактах нарушения избирательного законодательства со стороны Амирханова, а именно о фактах подкупа избирателей и агитации в день голосования. А с целью найти вещественные доказательства его вины в помещении штаба Амирханова был проведен обыск. Конечно, до возбуждения уголовного дела не дойдет (Амирханов является депутатом Государственной думы), но планы отменить регистрацию еще одного аушевского кандидата просматривались достаточно ясно.
Сам кандидат-фаворит, по всей видимости, ожидал чего-то подобного. Он объявил о своем отказе вести какую бы то ни было предвыборную кампанию в течение оставшихся до второго тура недель. Он даже предпочитал не давать интервью. Его помощник заявил "Профилю" буквально следующее: "Вы что, нам враги? Ваш журнал не аккредитован в местном избиркоме. Публикация будет рассматриваться как пропагандистский материал!"
Цена вопроса
Скандальный характер предвыборной кампании в Ингушетии показывает, что и ранее плохо скрываемый конфликт между республиканским руководством и Москвой вышел наконец на поверхность. Президент Аушев всегда ходил в лидерах региональной самостийности. А после прихода к власти Владимира Путина стал одним из самых жестких критиков его политики. Надо отметить, что к такому поведению ингушского президента побуждали отнюдь не только амбиции и честолюбие. Ингуши -- родственный чеченцам народ и даже после выделения из состава Чечено-Ингушской АССР в 1992 году сохранили с ними экономические, культурные, да и просто личные связи. Военные кампании федерального центра в Чечне не могли вызвать у них энтузиазма. И Руслан Аушев был вынужден идти за общественным мнением.
Ельцину конечно, приходилось мириться с негласной поддержкой ингушским руководством соседнего режима. Власть первого российского президента была слишком слаба. Кроме того, чтобы не рисковать, создавая ингушам поводы для открытого сепаратизма, Москва продолжала исправно выделять республике средства из федерального бюджета.
Что новая кремлевская власть не будет довольствоваться схемой "субсидии в обмен на внешнюю лояльность", можно было предположить давно. Что у нее хватит решимости рано или поздно взяться всерьез за восстановление собственного влияния в пограничной с Чечней республикой, также сомневаться не приходилось. Ведь Путину тоже некуда отступать -- рейтинг слишком зависит от положения дел на Северном Кавказе.
Конечно, если бы дело было лишь в популярности Аушева, задача, которую ставит перед собой Москва, решалась бы относительно просто. Не он первый. Однако проблема в том, что источник силы ингушского президента заключается не только в его пресловутой харизме генерала-афганца, Героя Советского Союза, признанного национального лидера. Своей экономической базы в Ингушетии практически нет. Единственное мало-мальски привлекательное (и то только по ингушским меркам) предприятие -- нефтедобывающий комплекс в Малгобекском районе. Почти вся остальная доля приходится на сельское хозяйство, в котором занято более половины населения (при среднем по России уровне в 25--30%).
Однако на стороне команды Руслана Аушева работают не только собственно республиканские деньги. Активное участие в предвыборной кампании президента "Славнефти" и Центра международного бизнеса "Ингушетия" Михаила Гуцериева ни для кого не является секретом. Снятый с регистрации фаворит предвыборной кампании Хамзат Гуцериев -- его родной брат. Одной из важнейших причин намеченной российским Минимущества отставки Михаила Гуцериева с поста президента "Славнефти" является, по мнению многих наблюдателей, именно его особое внимание к ингушским политическим проектам.
Тандем Гуцериев--Аушев сохраняет устойчивость, в первую очередь, благодаря тому, что его участники идеально дополняют друг друга. В свое время ингушский президент добился создания зоны экономического благоприятствования (попросту говоря, оффшора) в своей республике и назначения на должность ее руководителя своего экономического советника -- Михаила Гуцериева. Примечательно, что послужной список вышедшего после первого тура в лидеры запасного кандидата аушевской команды Алихана Амирханова включает в себя должность руководителя администрации ингушского оффшора.
Позднее упрочившиеся позиции в бизнесе помогли Михаилу Гуцериеву попасть в Государственную думу по списку ЛДПР, причем сразу на место вице-спикера. Расширившиеся лоббистские возможности и новые связи на самом верху обеспечили еще большую прочность положению его партнера Аушева. И хотя оффшор был впоследствии ликвидирован, схема "власть -- деньги -- власть", сообщающая устойчивость альянсу президента нефтяной компании и президента небольшой кавказской республики, продолжала работать на полную мощность.
При чем тут Ингушетия?
Проблема у партнеров только одна. Действующая схема очень слабо связана собственно с республикой. Ингушетия здесь важна только как территория, над которой практически безраздельно властвует один участник тандема и которая благодаря ему в известной мере свободна от контроля федерального центра. Средства Центра международного бизнеса, проходящие через республику, слабо отражаются на объеме инвестиций или создании рабочих мест. Специфический характер республиканской экономики приводит к огромному разрыву между богатством и нищетой. Характерная черта ингушского пейзажа -- новенькие коттеджные поселки на фоне картофельных полей.
Кроме того, есть определенные сомнения в том, что столь удачный симбиоз можно будет воспроизвести в случае отхода от него одного из участников, в данном случае -- президента Аушева. Ведь могущество братьев Гуцериевых, как уже было сказано, в очень большой степени опирается на аушевскую харизму и всенародную популярность. Едва ли настолько же непререкаемым авторитетом будет обладать любой из выдвинутых партнерами кандидатов. Да и самостийность существенно ослабнет. Значит, даже если кто-то из них победит, Михаил Гуцериев будет искать других, более надежных партнеров. Финансовый поток, благодаря которому в нищей республике был построен город Магас, иссякнет. А Ингушетии в наследство останется новая столица, где будет сидеть не слишком популярный президент, поссорившийся с Москвой и уже не нужный своему патрону.
***
К моменту выхода этого номера журнала в свет уже будет ясно, состоялись ли выборы в Ингушетии и кто в конечном итоге одержал победу. В любом случае, победителя ждет непростая жизнь: разбираться с не самым коротким списком политических и экономических проблем республики придется именно ему.
В подготовке статьи принимал участие Дмитрий Миндич.
С виду прошедшие в Ингушетии президентские выборы похожи были на борьбу Кремля и полпреда Виктора Казанцева против волеизъявления ингушского народа. В действительности в республике столкнулись не произвол и демократия, а произвол и произвол. Просто от тяжелой артиллерии шума больше.Головная боль ЦИК
Выборы Ингушетии даются с трудом. Еще сравнительно недавно на всю страну гремела история с избранием депутата Государственной думы по республиканскому одномандатному округу. Вскоре после выборов в декабре 1999 года депутат от Ингушетии Михаил Гуцериев был назначен на должность президента нефтяной компании "Славнефть" и сложил с себя полномочия. Обычно в таких случаях процедура перевыборов бывает почти технической. В Ингушетии же она продолжалась полтора года и сопровождалась громкими скандалами.
Суть проблемы заключалась в том, что взгляды федерального центра и президента Руслана Аушева на то, кто должен представлять республику в российском парламенте, коренным образом расходились. При помощи возбуждения дел в судах разного уровня обе стороны пытались добиться выгодного для себя расклада сил. Причем если президенту по тем или иным причинам не удавалось добиться своего до выборов, он прилагал все усилия, чтобы они не состоялись. Именно так произошло в августе 2000 года, когда Верховный суд Ингушетии снял с регистрации аушевского протеже Алихана Амирханова: выборы были сорваны, а у принявших неправильное решение судей сняли охрану и начали предупреждать их о готовящихся против них терактах. Однако Аушев оказался упорнее: еще через полгода Амирханов все-таки был избран.
Нынешние выборы снова завалили журналистов работой. Первый скандал был связан с определением их сроков. В декабре Руслан Аушев ушел в отставку и назначил выборы на апрель. Торопливость президента объяснима: процесс укрепления вертикали власти в стране набрал обороты, и досиди Аушев до конца срока, преемника ему пришлось бы продвигать в куда более жестких условиях. Центр попытался возразить, что, дескать, по ингушской конституции срок президентских полномочий истекает в марте 2003-го, значит, тогда и надо проводить выборы. Доводы Москвы не сработали. Ингушский президент вновь победил.
Предвыборная кампания также привлекла всеобщее внимание своей скандальностью. Компромат и кандидатов-однофамильцев можно не брать в расчет (только Аушевых трое, притом что сам президент в выборах не участвует). На такие мелочи никто просто не обращает внимания на фоне судебных разбирательств и налетов на предвыборные штабы, в которых задействованы структуры уровня постоянного представительства президента в Южном федеральном округе и Верховного суда России.
Кремль на распутье
Сразу после заинтриговавшей всех отставки Руслана Аушева главным вопросом ингушской политики стал вопрос о преемнике. Сам экс-президент не спешил называть имя того, кому он хотел бы вручить республику. Первоначально сильны были подозрения, что преемником станет исполняющий обязанности президента премьер Ахмет Мальсагов, тем более что аушевскую отставку накануне Нового года многие сравнивали с ельцинской. Неопределенность ситуации приводила в некоторое замешательство и Кремль.
Однако, утвердившись в должности представителя Ингушетии в Совете Федерации (которую он на днях опять же со скандалом оставил), Руслан Аушев все же указал на наследника -- главу республиканского МВД Хамзата Гуцериева. Москву такой наследник не устраивал категорически. Надо было искать своего.
Первоначально предполагалось поддержать и.о. Мальсагова. Тот, с одной стороны, был вполне укорененным в ингушской элите деятелем (представитель одной из самых древних и известных в Ингушетии фамилий, основавшей ингушские поселения на равнине), а с другой -- зарекомендовал себя как политик, сохраняющий относительную независимость от Руслана Аушева и пользующийся поддержкой некоторых оппозиционных экс-президенту общественных организаций. Однако затем приоритеты поменялись. Мальсагов был признан недостаточно предсказуемым. И взамен его на роль кремлевского кандидата был предложен Мурат Зязиков.
Зязиков -- фигура в республике куда менее известная, чем Мальсагов. Родился он, впрочем, как и практически все ингуши его поколения, в среднеазиатской ссылке. Образование историка получил в Чечено-Ингушском государственном университете, однако затем связал свою карьеру со спецслужбами, закончив в 1984 году высшие курсы КГБ в Минске и вернувшись работать в структуры конторы на родине. Но в начале 1996 года Мурат Зязиков поссорился с президентом Аушевым и в полном соответствии с законами аппаратных конфликтов был удален из республики на повышение. И далее, вплоть до 28 января этого года, работал на должности заместителя начальника УФСБ по Астраханской области.
Идея выдвижения Зязикова кандидатом в президенты Ингушетии, по некоторым данным, принадлежит полпреду президента в Южном федеральном округе Виктору Казанцеву и главе ФСБ Николаю Патрушеву. Внезапно незаметный замначальника УФСБ был произведен в генерал-майоры и назначен на должность заместителя полпреда. Вероятно, чтобы не уступал по званию экс-президенту Аушеву и кандидату Гуцериеву. Через два дня после назначения и повышения в звании Мурат Зязиков зарегистрировался в качестве кандидата в президенты Республики Ингушетия.
Политтехнолог Казанцев
Полпред начал кампанию по-военному. В сжатые сроки были сняты со своих постов ингушский министр юстиции и глава местного отделения ВГТРК. Телевидение полностью ушло под контроль полпредства и на протяжении всего предвыборного марафона работало на Мурата Зязикова. Казанцев также организовал своему кандидату встречу с Владимиром Путиным, информацию о которой растиражировали верные полпреду республиканские СМИ.
Расчет, как и на других региональных выборах, в которых активно участвуют полпреды, был на чудодейственную силу имени президента Путина. Казанцев, однако, не учел, что даже в регионах с русским большинством населения ссылка на поддержку со стороны Путина далеко не всегда приводила к ожидаемым результатам. Что же говорить об Ингушетии, для жителей которой решающее значение имеет слово Руслана Аушева. А его-то к сторонникам политики российского президента на Кавказе отнести никак нельзя.
Прямолинейная тактика полпреда столкнулась с весьма изощренными методами его соперников. Участники команды Руслана Аушева понимали, что в открытой борьбе на административном поле Казанцев сильнее. И подстраховались, выдвинув целый ряд кандидатов, дублирующих фаворита -- Хамзата Гуцериева. Шестеро из 23 кандидатов, вступивших в предвыборную борьбу, практически не занимались собственной кампанией и на всех встречах с избирателями призывали голосовать за Гуцериева. Любопытно, что лидер ингушского отделения СПС, оппозиционной Аушеву организации, чемпион мира по вольной борьбе Ваха Евлоев также в итоге снял свою кандидатуру в пользу фаворита. Забегая вперед, можно отметить, что один из таких дублеров, Алихан Амирханов, стал в конце концов лидером первого тура выборов.
Одновременно гуцериевский штаб сумел использовать в своих целях политику республиканского телевидения по освещению выборов. Печатные материалы Гуцериева, по отзывам очевидцев, отличались высоким качеством и огромными тиражами. Предвыборными плакатами главы МВД была заклеена буквально вся республика. И в условиях откровенной необъективности телевидения они становились особенно востребованными.
Проблема Казанцева заключалась еще и в том, что он, пытаясь добиться победы при помощи чисто административных методов, совершенно не имел соответствующей опоры внутри республики. Местные власти и местные избирательные комиссии находились под контролем у команды Аушева. И поэтому полпреду вскоре пришлось переносить противостояние на федеральный уровень.
Иск о снятии Хамзата Гуцериева с регистрации был подан в середине марта журналистом ингушского отделения ВГТРК Алиханом Гулиевым. Гулиев обвинял кандидата в том, что он нарушил избирательное законодательство, не уйдя в отпуск сразу после регистрации. Внутри республики перспектив у дела практически не было: судья Верховного суда Ингушетии Хасан Яндиев считается ставленником Руслана Аушева. И полпред добился, чтобы подсудность дела была изменена, а его разбирательство перенесено в российский Верховный суд. Исход был предрешен. За день до начала голосования регистрация Хамзата Гуцериева была отменена.
Однако это достижение имело весьма незначительную ценность на фоне поднятого скандала. Голосование в первом туре завершилось уверенной победой Алихана Амирханова, одного из запасных кандидатов аушевской команды, набравшего около 33% голосов. Зязиков, на победу которого работали полпредство и Верховный суд, набрал немногим более 19%.
Поражение ничему не научило команду Зязикова. Через несколько дней после первого тура прокурор города Малгобек Бексолт Полонкоев объявил о фактах нарушения избирательного законодательства со стороны Амирханова, а именно о фактах подкупа избирателей и агитации в день голосования. А с целью найти вещественные доказательства его вины в помещении штаба Амирханова был проведен обыск. Конечно, до возбуждения уголовного дела не дойдет (Амирханов является депутатом Государственной думы), но планы отменить регистрацию еще одного аушевского кандидата просматривались достаточно ясно.
Сам кандидат-фаворит, по всей видимости, ожидал чего-то подобного. Он объявил о своем отказе вести какую бы то ни было предвыборную кампанию в течение оставшихся до второго тура недель. Он даже предпочитал не давать интервью. Его помощник заявил "Профилю" буквально следующее: "Вы что, нам враги? Ваш журнал не аккредитован в местном избиркоме. Публикация будет рассматриваться как пропагандистский материал!"
Цена вопроса
Скандальный характер предвыборной кампании в Ингушетии показывает, что и ранее плохо скрываемый конфликт между республиканским руководством и Москвой вышел наконец на поверхность. Президент Аушев всегда ходил в лидерах региональной самостийности. А после прихода к власти Владимира Путина стал одним из самых жестких критиков его политики. Надо отметить, что к такому поведению ингушского президента побуждали отнюдь не только амбиции и честолюбие. Ингуши -- родственный чеченцам народ и даже после выделения из состава Чечено-Ингушской АССР в 1992 году сохранили с ними экономические, культурные, да и просто личные связи. Военные кампании федерального центра в Чечне не могли вызвать у них энтузиазма. И Руслан Аушев был вынужден идти за общественным мнением.
Ельцину конечно, приходилось мириться с негласной поддержкой ингушским руководством соседнего режима. Власть первого российского президента была слишком слаба. Кроме того, чтобы не рисковать, создавая ингушам поводы для открытого сепаратизма, Москва продолжала исправно выделять республике средства из федерального бюджета.
Что новая кремлевская власть не будет довольствоваться схемой "субсидии в обмен на внешнюю лояльность", можно было предположить давно. Что у нее хватит решимости рано или поздно взяться всерьез за восстановление собственного влияния в пограничной с Чечней республикой, также сомневаться не приходилось. Ведь Путину тоже некуда отступать -- рейтинг слишком зависит от положения дел на Северном Кавказе.
Конечно, если бы дело было лишь в популярности Аушева, задача, которую ставит перед собой Москва, решалась бы относительно просто. Не он первый. Однако проблема в том, что источник силы ингушского президента заключается не только в его пресловутой харизме генерала-афганца, Героя Советского Союза, признанного национального лидера. Своей экономической базы в Ингушетии практически нет. Единственное мало-мальски привлекательное (и то только по ингушским меркам) предприятие -- нефтедобывающий комплекс в Малгобекском районе. Почти вся остальная доля приходится на сельское хозяйство, в котором занято более половины населения (при среднем по России уровне в 25--30%).
Однако на стороне команды Руслана Аушева работают не только собственно республиканские деньги. Активное участие в предвыборной кампании президента "Славнефти" и Центра международного бизнеса "Ингушетия" Михаила Гуцериева ни для кого не является секретом. Снятый с регистрации фаворит предвыборной кампании Хамзат Гуцериев -- его родной брат. Одной из важнейших причин намеченной российским Минимущества отставки Михаила Гуцериева с поста президента "Славнефти" является, по мнению многих наблюдателей, именно его особое внимание к ингушским политическим проектам.
Тандем Гуцериев--Аушев сохраняет устойчивость, в первую очередь, благодаря тому, что его участники идеально дополняют друг друга. В свое время ингушский президент добился создания зоны экономического благоприятствования (попросту говоря, оффшора) в своей республике и назначения на должность ее руководителя своего экономического советника -- Михаила Гуцериева. Примечательно, что послужной список вышедшего после первого тура в лидеры запасного кандидата аушевской команды Алихана Амирханова включает в себя должность руководителя администрации ингушского оффшора.
Позднее упрочившиеся позиции в бизнесе помогли Михаилу Гуцериеву попасть в Государственную думу по списку ЛДПР, причем сразу на место вице-спикера. Расширившиеся лоббистские возможности и новые связи на самом верху обеспечили еще большую прочность положению его партнера Аушева. И хотя оффшор был впоследствии ликвидирован, схема "власть -- деньги -- власть", сообщающая устойчивость альянсу президента нефтяной компании и президента небольшой кавказской республики, продолжала работать на полную мощность.
При чем тут Ингушетия?
Проблема у партнеров только одна. Действующая схема очень слабо связана собственно с республикой. Ингушетия здесь важна только как территория, над которой практически безраздельно властвует один участник тандема и которая благодаря ему в известной мере свободна от контроля федерального центра. Средства Центра международного бизнеса, проходящие через республику, слабо отражаются на объеме инвестиций или создании рабочих мест. Специфический характер республиканской экономики приводит к огромному разрыву между богатством и нищетой. Характерная черта ингушского пейзажа -- новенькие коттеджные поселки на фоне картофельных полей.
Кроме того, есть определенные сомнения в том, что столь удачный симбиоз можно будет воспроизвести в случае отхода от него одного из участников, в данном случае -- президента Аушева. Ведь могущество братьев Гуцериевых, как уже было сказано, в очень большой степени опирается на аушевскую харизму и всенародную популярность. Едва ли настолько же непререкаемым авторитетом будет обладать любой из выдвинутых партнерами кандидатов. Да и самостийность существенно ослабнет. Значит, даже если кто-то из них победит, Михаил Гуцериев будет искать других, более надежных партнеров. Финансовый поток, благодаря которому в нищей республике был построен город Магас, иссякнет. А Ингушетии в наследство останется новая столица, где будет сидеть не слишком популярный президент, поссорившийся с Москвой и уже не нужный своему патрону.
***
К моменту выхода этого номера журнала в свет уже будет ясно, состоялись ли выборы в Ингушетии и кто в конечном итоге одержал победу. В любом случае, победителя ждет непростая жизнь: разбираться с не самым коротким списком политических и экономических проблем республики придется именно ему.
В подготовке статьи принимал участие Дмитрий Миндич.
ЮРИЙ ЗВОНАРЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
