Обострение неизбежно: как проходит милитаризация космоса

Антиспутник и стратегическая ПРО

Вести боевые действия на орбите, то есть уничтожать чужие космические аппараты и межконтинентальные баллистические ракеты, сегодня могут всего четыре страны – США, Россия, Китай и Индия. Индия последней вошла в число обладателей средств противокосмической обороны, проведя в 2019 году успешные испытания собственной противоспутниковой системы и публично продемонстрировав новое оружие на параде в День Республики 26 января 2020 года. Но в ближайшие десять лет список государств, способных вести войну в космосе, может расшириться.

Каким будет первое противостояние в космосе

Разработка первых систем противоспутникового оружия началась на рубеже 1950–1960-х годов, сразу после того как стали понятны перспективы космических систем в целом. Пионерами здесь были, разумеется, СССР и США. Конструкторская мысль в первые десятилетия развития противоспутниковых систем в обеих странах шла разными путями. Так, например, американцы стремились создать орбитальный перехватчик на базе аэробаллистических ракет разных типов, запускаемых с самолетов-носителей, а Советский Союз сделал ставку на вывод на орбиту аппаратов «ИС» – истребитель спутников. Они должны были запускаться ракетами-носителями с космодрома и выводиться на орбиту как полноценный космический аппарат.

Американский подход сулил большую оперативность и гибкость применения, свойственную авиации, которая может легко перебазироваться с одного аэродрома на другой и быстро приводится в боевую готовность, но диапазон доступных высот для авиационно-космических комплексов перехвата был не слишком велик. Советские аппараты «ИС» могли добираться до высоких орбит, но подготовка запуска ракеты-носителя требовала длительного времени и резко ограничивала число стартовых площадок.

Обе стороны также исследовали альтернативные методы воздействия. Так, США изучали возможности высотных ядерных взрывов для уничтожения электроники космических аппаратов электромагнитным импульсом. В СССР экспериментировали с лазерной установкой «Терра-3», также предназначавшейся для уничтожения космических аппаратов (при этом исходно установка создавалась для нужд противоракетной обороны, но использование лазеров в этих целях тогда было сочтено бесперспективным). Под конец холодной войны пути развития стали сближаться. В СССР разрабатывалась функционально аналогичная американскому проекту противоспутниковой ракеты ASAT ракета 79М6 «Контакт», а затем и ее усовершенствованный вариант 95М6. После завершения холодной войны разработки космического оружия в обеих странах были поставлены «на паузу». Но не прекращены.

Китайский фактор

Пауза была прервана появлением нового игрока – Китая. 12 января 2007-го он успешно провел испытание своей первой системы орбитального перехвата. Ее целью стал китайский же спутник «Фэнъюнь-1C». В качестве перехватчика использовалась ракета KT1/SC19, созданная на основе баллистической ракеты средней дальности DF21 и запущенная с космодрома Сичан в провинции Сычуань. Эта ракета массой около 15 тонн и длиной 11 метров оснащается кинетической боевой частью, предназначенной для поражения цели прямым попаданием. Спутник-мишень находился на полярной орбите высотой более 860 км и стал самой высотной целью, сбитой человеком.

Позднее, в 2013-м, КНР, по сообщениям СМИ, испытала новую противоспутниковую систему – космические аппараты, способные маневрировать на орбите и сближаться с целью на небольшое расстояние. Затем Китай провел серию испытаний еще одной противоспутниковой ракеты – «Дун Нэн-3», способной, по сообщениям СМИ, сбивать цели на высоте более 30 тыс. км (это значит, что он может поражать аппараты на геостационарной орбите).

Американский ответ не заставил себя ждать. Вскоре после первого испытания новой китайской системы, 21 февраля 2008 года, США сбили космический аппарат USA-193 – военный спутник, вышедший на нерасчетную орбиту. Перехват был возложен на ракетный крейсер «Лейк Эри», оснащенный ракетами RIM161B SM3 Block IA системы ПРО «Иджис».  Аппарат был сбит на высоте 247 км и скорости 27,3 тысячи км/ч.

Домашние заготовки

Тогда же, в конце нулевых, снова заговорили о российских противоспутниковых системах. Их существование и возможности официально не комментируются, но по имеющимся данным можно сделать выводы о наличии нескольких параллельных программ. Во-первых, осенью 2018 года в прессе появились снимки истребителя МиГ-31 с ракетой неустановленного образца под фюзеляжем – куда более крупной, чем аэробаллистическая ракета «Кинжал». Больше всего новое изделие напоминало разрабатывавшуюся в 1980-х и уже упомянутую ракету 79М6 «Контакт» и усовершенствованный образец с индексом 95М6.

Как сотрудничество России и Китая в создании СПРН повлияет на стратегический баланс в мире

Впрочем, основным оружием, судя по всему, остаются спутники-перехватчики – наследники аппаратов «ИС». То есть маневрирующие космические аппараты, способные либо уничтожать цели, сталкиваясь с ними, либо формировать направленный поток поражающих элементов на орбите.

В западных СМИ регулярно появляются сообщения об «опасных маневрах» российских спутников, что может быть связано с испытаниями и модернизацией «орбитальных истребителей». Встречаются и утверждения, что спутники-истребители могут маскироваться под вышедшие из строя или выведенные на нерасчетную орбиту аппараты.

Как уже отмечалось, при использовании ракеты-носителя нужной весовой категории спутник-перехватчик можно поднять даже на геостационарную орбиту. С обвинениями во враждебной деятельности осенью 2018 года выступила министр обороны Франции Флоренс Парли. По ее словам, в 2017-м российский аппарат «Луч» приблизился к франко-итальянскому «Афина-Фидус» на высоте 36 тысяч километров. Целью этого сближения, по словам министра, был перехват радиосигналов со спутника.

Кроме того, Россия разрабатывает несколько систем противоракетной обороны, которые технически можно использовать для перехвата спутников. Предполагается, что для этого, в частности, создается комплекс «Нудоль». Перехват спутников, скорее всего, будет доступен и для перспективной зенитной ракетной системы С-500, первый комплект которой должен быть поставлен в войска до конца нынешнего года. Стоит упомянуть и проект А-60 «Сокол-Эшелон», представляющий собой лазерный боевой комплекс на платформе военно-транспортного самолета Ил-76. В отличие от свернутой американской программы противоракетного лазера воздушного базирования YAL-1, российский проект имеет куда менее амбициозные цели: задача А-60 – «ослепление» разведывательных спутников. Эти же задачи должен решать и производимый серийно лазерный комплекс «Пересвет».

Из уже существующих комплексов Россия сможет сформировать эшелонированную систему противокосмической обороны – начиная от перехвата низкоорбитальных аппаратов с помощью С-500 или МиГ-31 с противоспутниковой ракетой и до угрозы спутникам на геостационарной орбите с помощью аппаратов типа «ИС». Если говорить об этих аппаратах, то, по материалам зарубежных СМИ, можно выделить две крупные программы. Первая – проект «Нивелир» (14К167), который должен дать в итоге серию небольших спутников-инспекторов, способных сближаться с другими космическими аппаратами на орбите. Есть данные также о разработках радиопоглощающего покрытия для этих аппаратов, что должно дать им возможность приближаться незаметно. Второй проект этого рода – «Буревестник» (14К168), в рамках которого, по мнению западных авторов, должен быть создан перехватчик, способный уничтожать спутники на геостационарной орбите.

Индийский подход к снаряду

Путь Индии в элитный клуб участников «звездных войн» был долгим и начался, что вполне логично, с разработки средств противоракетной обороны. О необходимости создать собственную систему ПРО в Индии заговорили на рубеже 1980–1990-х, после того как Исламабад начал обсуждать с Пекином поставки баллистических ракет малой дальности DF-11. Эти разговоры усилились, после того как Пакистан в 1998-м провел успешное ядерное испытание. А окончательное решение было принято год спустя по итогам Каргильской войны, во время которой министр иностранных дел Пакистана Шамшад Ахмад заявил, что в случае эскалации конфликта Исламабад задействует «весь свой арсенал», то есть применит ядерное оружие.

Отвечать за новую индийскую разработку была назначена государственная организация оборонных исследований и разработок DRDO. Первая фаза развертывания системы ПРО Индии предусматривала создание двух типов ракет-перехватчиков: экзоатмосферного PAD (Prithvi Air Defence), способного перехватывать цели на 80-километровой высоте, и эндоатмосферного AAD (Advanced Air Defence), обеспечивающего перехват на высоте 30 км. Управление системы разведено по двум инстанциям (центрам): MCC – Mission Control Center и LCC – Launch Control Center. Первый из них отвечает за общее обнаружение и контроль пространства в зоне ответственности, второй – за выдачу целеуказания, выработку огневого решения и пуск. Ключевым элементом также становится высокоскоростная передача данных, обеспечивающая работу разнесенной географически системы.

Лучи поля боя: зачем нужно лазерное оружие

«Руками» системы стала ракета-перехватчик PAD «Прадйумна», созданная на основе двухступенчатой баллистической ракеты малой дальности «Притхви» с комбинированной системой наведения. Сначала ракета выдерживает направление благодаря инерциальной системе с последующей радиокоррекцией с помощью наземного радара, затем она обнаруживает цель с помощью активной радиолокационной головки самонаведения. Характеристики «Прадйумны» позволяют перехватывать баллистические ракеты с дальностью полета до 2 тыс. км. Скорость самой ракеты приближается к 1,7 км в секунду.

Ближний, внутриатмосферный перехват возложен на ракету AAD, получившую имя «Ашвин». Ее система управления схожа с описанной выше: инерциальная система управления на начальном участке траектории с последующей коррекцией по данным наземного радара и донаведением с помощью собственной активной радиолокационной ГСН. Впрочем, в теме противоспутниковых систем нас в большей степени интересует «старшая» ракета.

Индия начиная с 2006 года провела серию испытаний ракеты PAD. Они стали необходимым этапом для создания «орбитального перехватчика», который также был построен на основе «Притхви», получив обозначение PDV (Prithvi Defence Vehicle). PDV должен был заменить ракету PAD, получив тепловую систему самонаведения и возможность поражения целей на высоте более 150 км. Ему на смену, в свою очередь, пришел перехватчик PDV Mark II, способный поражать цели на высоте около 1200 км. Испытания первого PDV начались в 2010 году, а в апреле 2014-го состоялся первый перехват, цель была сбита на высоте свыше 120 км. Наконец, весной 2019-го Индия провела испытание, получившее название «Шакти». Ракета-перехватчик PDV Mark II стартовала с полигона Абдул Калам расположенного на острове у побережья индийского штата Орисса в Бенгальском заливе. Целью был индийский спутник-мишень на низкой орбите – 300 км от Земли. Так Индия стала четвертой страной в мире, получившей противоспутниковое оружие, после США, России и Китая.

Межконтинентальный перехват

Следующий шаг в гонке противокосмических систем ожидаемо вновь сделали американцы. И вновь главным героем стала система ПРО морского базирования «Иджис», но уже с более совершенной и мощной ракетой SM-3 Block IIA. 17 ноября 2020 года ракета-перехватчик, запущенная с борта эсминца DDG-113 «Джон Финн», успешно поразила межконтинентальную баллистическую ракету-мишень в рамках испытаний FTM-44. Цель была уничтожена прямым попаданием кинетической боевой части перехватчика. Ракета-мишень была запущена с испытательного полигона им. Рейгана на атолле Кваджалейн (Маршалловы острова). Цель была перехвачена вне плотных слоев атмосферы над океаном между Гавайскими островами и западным побережьем США. Это был шестой испытательный пуск с использованием SM-3 block IIA и первый, в ходе которого системой ПРО Aegis BMD была перехвачена межконтинентальная баллистическая ракета. Разумеется, пока что продемонстрирована возможность перехвата лишь одиночного боевого блока в простейших условиях, но рост возможностей и самой системы ПРО, и средств ее обеспечения, включая развертывание космического эшелона средств обнаружения, может резко повысить уровень угрозы. Особенно неприятной ситуация может стать, например, в случае постоянного присутствия кораблей, оснащенных усовершенствованными ракетами-перехватчиками в Арктике, над которой проходят основные траектории межконтинентальных ракет.

Космос общего назначения

Как уже сказано, военный космос не исчерпывается системами перехвата. В составе спутниковой группировки России на сегодня, по официальным данным, более 160 космических аппаратов, 60% которых находится под управлением Космических войск Воздушно-космических сил. Среди них – спутники системы раннего предупреждения о ракетном нападении. По данным открытых источников, на сегодня в составе Единой космической системы (ЕКС) функционируют четыре аппарата СПРН, и еще шесть должны быть выведены на орбиту до конца 2022 года. Стоит выделить и спутники оптической разведки «Персона», предназначенные для получения снимков высокого разрешения и передачи их на Землю по радиоканалу. В прессе сообщалось, в частности, об использовании этих спутников в ходе сирийской кампании.

Говоря об аппаратах двойного назначения, нельзя не упомянуть глобальную навигационную спутниковую систему (ГЛОНАСС), без которой было бы невозможно эффективное применение в той же Сирии таких средств, как крылатые ракеты большой дальности (морского – комплекса «Калибр» и воздушного базирования – Х-555 и Х-101) и корректируемые авиабомбы со спутниковым наведением, равно как и успешные действия авиации вообще. Средства связи, метеоразведки, морской космической разведки и целеуказания и другие аппараты военного и двойного назначения дополняют этот список, от полноты которого сегодня во многом зависит эффективность всех видов войск, вплоть до тыловых частей.

При внушительности этих параметров (сегодня российская военная орбитальная группировка вторая в мире по численности) следует упомянуть о крупных проблемах, способных в перспективе радикально осложнить модернизацию российского военного космоса. В основном они сводятся к деградации отечественной радиоэлектронной промышленности, критическая зависимость которой от поставок компонентов зарубежного производства до сих пор не преодолена. В ряде случаев это требует возврата к более старым решениям, например, к запуску аппаратов с герметичным корпусом, позволяющим сохранять внутри нужные параметры атмосферы и защиты от излучения, что снижает требования к электронным компонентам. Одновременно это повышает стоимость самих аппаратов и резко сокращает срок их службы, задирая расходы на обновление группировки.

При этом Россия в целом испытывает проблемы с номенклатурой современной электронной компонентной базы, что препятствует переходу к использованию массовых дешевых микро- и наноспутников. И если в гражданской космонавтике международное сотрудничество пока еще позволяет получать необходимые компоненты, пусть и во все меньшем количестве, то в военной ситуация, мягко говоря, тревожная. Усилия по импортозамещению, предпринимаемые руководством российской оборонки, можно только приветствовать. Но реализуемость программы импортозамещения в части электроники критически зависит от возможности окупить расходы на гражданском рынке соответствующей продукции, поскольку стоимость военных заказов, даже в довольно значительных российских масштабах, не позволяет окупить ни модернизацию, ни поддержание этой отрасли. Гражданский же рынок электроники, в том числе и коммерческий рынок космических услуг, на сегодня можно назвать одним из самых высококонкурентных, и ограничивать российскую активность в этой сфере конкуренты будут всеми доступными средствами.

США создадут спутники для обнаружения гиперзвуковых ракет

Сегодня крупнейшей в мире является американская группировка спутников военного и двойного назначения, насчитывающая свыше 300 космических аппаратов. Среди них также выделяются спутники системы раннего предупреждения, разведывательные аппараты различных типов, навигационные аппараты и спутники связи. В перспективе военная спутниковая группировка США во все более значительной мере будет опираться на аппараты двойного назначения, построенные с использованием технологий, впервые разработанных для коммерческого рынка космических услуг.

Говоря о последних, необходимо отметить перспективу резкого роста возможностей системы спутниковой связи США в рамках проекта Starlink, реализуемого компанией SpaceX. Формирование группировки в тысячу аппаратов «Старлинк» позволит обеспечить доступную глобальную широкополосную связь с реализацией на практике концепции «цифрового поля боя» с непрерывным обменом информацией в реальном времени. На опробованной в рамках проекта «Старлинк» аппаратной базе предполагается создание крупных группировок спутников военного назначения, которые смогут объединяться в единые сети для выполнения тех или иных задач. В конечном счете это резко повысит устойчивость группировок – если всерьез планировать перехват десятков аппаратов еще имеет смысл, то в случае, когда целевые группировки в одном классе будут насчитывать многие сотни спутников, всю концепцию противоспутниковой обороны придется пересматривать, и это перспектива ближайших 10–15 лет.

Зона нестабильности

Рост числа военных орбитальных систем, как испытанных, так и развернутых, вряд ли можно отнести к достижениям современного мира. Если использование стратегических ядерных сил считается табу, то про применение средств противокосмической обороны, в том числе в локальных конфликтах, того же не скажешь. Более того, само наличие таких систем может считаться дестабилизирующим фактором, поскольку создает соблазн применить их раньше, чем противник сможет воспользоваться преимуществами своего развитого орбитального «созвездия». В конечном счете все упирается в вероятность конфликта между державами, обладающими собственной спутниковой группировкой. У всех стран – создателей противоспутникового оружия есть собственные спутниковые группировки. Но не воспримут ли, например, Россия и США в случае гипотетического локального конфликта между ними покушение на спутники как прелюдию к обмену ядерными ударами – вопрос, пожалуй, самый интересный.