До последнего момента стороны обменивались бумагами, заявлениями и просьбами, но чуда не произошло. Два автомобиля на полной скорости врезались друг в друга. Никто не захотел свернуть. В 00.00 1 июля 2015 года Греция стала страной-должником (просроченным) перед МВФ вместе с Зимбабве, Суданом и Сомали. Греция стала первой развитой страной, которая не смогла вовремя рассчитаться с МВФ. Формально стороны не называют эту ситуацию дефолтом, т. к. вопрос касается не частных кредиторов, а только межгосударственных отношений. Но фактически это он и есть.

Проблема греческой экономики давно перешла границы собственно экономических отношений. Она прошла через сердца миллионов европейцев, и совсем не только греков. Когда простой лондонский продавец обуви объявил сбор помощи для Греции, за 3 дня он получил поддержку почти 50 тыс. европейцев, которые собрали 750 тыс. долларов. Греческий парламент назначил на 5 июля референдум по поводу предложений Евросоюза. ЕС категорически против референдума. А вечером 30 июня, накануне дефолта, на площади Синтагма (Конституции) в Афинах собралась 20‑тысячная демонстрация с призывами сказать «Да!» европейским предложениям. Греция бушует. 30 июня американская CNN в своих теленовостях включила счетчик обратного отсчета до греческого дефолта, даже некоторые российские СМИ вели онлайн-трансляцию до 2 часов ночи…

Мифические объяснения греческого кризиса

В российской прессе сложилось представление о греках как о ленивых дармоедах, сидящих на шее у немцев. Это совершенно не соответствует действительности. По данным OECD, именно южные страны Европы работают дольше всего, и лидер здесь – именно Греция. Средний грек работает в неделю на 7 часов больше, чем средний немец.

Греки умеют и любят работать. Когда-то, до середины 70‑х годов, Греция даже показала «экономическое чудо» – двузначные темпы роста за два десятка лет. Да и в нулевые она еще не утратила свой драйв – росла быстрее, чем еврозона в целом.

Столь же неверно представление о чрезмерных социальных выплатах в Греции. Эта страна очень небогата даже по среднеевропейским меркам. Она отстает и по ВВП на душу населения, и по размерам соцвыплат от средних показателей по ЕС и еврозоне в полтора раза, а от показателей Германии – почти вдвое. И не стоит сравнивать ее с Россией – это совсем разные истории.

Представление о «жизни взаймы» греков также не соответствует действительности. После вхождения в еврозону (нулевые годы до мирового кризиса) публичный долг Греции в относительной величине практически не рос, оставаясь на высоком, но стабильном уровне – около 100% к ВВП. Чудеса с долгом начались только после того, как ЕС «помог», – с 2010 года – и связаны не с ростом самого долга, а с резким падением греческого ВВП.

Да, у Греции отрицательный торговый баланс, она импортировала больше, чем экспортировала. Но это крайне выгодная операция для Германии и Франции, ведь, увеличивая свой номинальный долг, Греция тратила его на покупку товаров именно из этих стран, стимулируя создание там рабочих мест и рост ВВП. А Греции осталась роль не промышленного мотора, а «музея под открытым небом» и пляжа всей Европы, с которой она успешно справлялась.

Греки оказались в кризисе совсем не потому, что мало/плохо работают или живут за счет других. Так почему же?

Греция в ловушке кредиторов

В 2009 году, столкнувшись с кризисом, Греция попробовала смягчить его последствия, взяв взаймы на внешнем рынке. Ничего выдающегося, но все же за 2 года (2007–2009) долг страны вырос на четверть. Собственно, только этот период финансовой безответственности и можно поставить в вину греческому правительству.

Высокая турбулентность рынков и без того уже большая задолженность Греции привели к заметному росту доходности по облигациям страны и нежеланию инвесторов их покупать. К кому обратилась Греция за помощью? Конечно, к ЕС. И ЕС помог – так, как сам это видел. Он предоставил стране кредит, достаточный для финансирования выплат по внешнему долгу, в обмен на жесткие меры по стабилизации экономики – прежде всего резкое сокращение дефицита бюджета, достигшего в 2009 году слишком большой величины (почти 16% к ВВП).

В 2011–2012 годах случилось второе обострение греческого кризиса, цены на облигации страны взлетели почти до 50% годовых – и это в евро! ЕС снова вмешался и переложил практически весь частный долг инвесторов из своих стран (в основном Франции и Германии) на специально созданный механизм «спасения» – EFSF (European Financial Stability Facility, программа помощи именно в рамках EFSF истекла 30 июня, Греция так и не получила по ней последний транш). Риски для европейских инвесторов–держателей греческих облигаций были сняты и переложены на общеевропейский фонд и другие международные организации. На сегодня ЕFSF, МВФ и другие. международные фонды владеют более ¾ греческого долга. Даже у греческих банков почти не осталось долга страны на балансе.

Для Греции эта операция обернулась с одной стороны существенным снижением текущих платежей по долгу за счет сокращения процентов и удлинением сроков (средневзвешенный срок возврата долга теперь 31 год вместо пяти, а процент – среднерыночный, т. е. действительно низкий). Но, с другой стороны, эта операция позволила Европе фактически отказать в списании части долга. Чиновники заявили, что выгоды Греции от реструктуризации долга являются экономическим аналогом его списания… Выгоды, безусловно, есть, и немалые, но ведь отдавать долг все равно когда-то придется – он никуда не делся.

Из объявленных сумм европомощи (сотни миллиардов евро) в погашение долга Греции страна фактически ничего не увидела – деньги транзитом проходили через счета бюджета (впрочем, меньшая их часть, большая ушла на смену собственников греческого долга в самой Европе) и отправлялись обратно на счета кредиторов. Чтобы не было сомнений в этой операции, был даже назначен еврокомиссар, который следил за тем, чтобы сначала деньги из бюджета отправлялись на погашение платежей по внешнему долгу, а уж затем, после его подписи, – на остальные нужды. ЕС прежде всего спасал свои банки и инвесторов, а не Грецию.

Когда греческий долг был распределен между конкретными инвесторами из стран ЕС, это было для правительств стран ЕС проблемой. Теперь проблемой быть перестало. Фактически долг стал почти виртуальным. ЕС может просто простить свою часть долга, реструктурировать ее, как хочет, и т. д. А Греция вместо множества частных инвесторов, с которыми можно договариваться, получила монопольного держателя долга, который и диктует ей условия.

Результаты политики «тройки кредиторов»

Итак, греческий долг – в руках еврочиновников (и МВФ), а экономика страны – практически под внешним управлением ЕС. И чего добилась «тройка кредиторов» (ЕС, ЕЦБ и МВФ) за 5 лет управления экономикой Греции (I квартал 2015 года к 2010 году)?

– ВВП упал на 17,8%,

– безработица выросла с 12,7% до 26,5%, молодежная безработица выросла вдвое и держится на уровне более 50%,

– внешний долг страны на конец 2009 года составлял 300 млрд евро, сейчас – 326 млрд.

ВВП Греции упал и лежит на «дне», не показывая никаких признаков роста. Работы у людей нет – и совсем не потому, что они не хотят работать. Проблема внешнего долга не решена, а реструктурирована.

Пять лет – это достаточно, чтобы признать провал экономической программы?

В июне 2013 года МВФ опубликовал доклад, в котором признавал свои ошибки в отношении Греции: неверно просчитанные последствия сокращения госрасходов в условиях уже начавшегося спада, излишний оптимизм в оценке шансов возвращения страны на долговой рынок, затягивание реструктуризации госдолга за счет частных кредиторов. И покритиковал ЕС за неквалифицированные действия и стремление больше к соблюдению норм ЕС, а не к решению проблемы Греции. В ЕС тогда это вызвало бурное возмущение. Когда буря в стакане воды улеглась – все осталось по-прежнему.

Греки неоднократно протестовали против экономических мер, инициированных Евросоюзом. Широкая волна забастовок в 2010–2012-го, годах, вторая волна в 2014-м. И, наконец, на выборах в греческий парламент в январе 2015-го большинство получила оппозиционная левая партия СИРИЗА во главе с Алексисом Ципрасом, который обещал решить проблему постоянных рестрикций бюджета. Эта победа – логичное следствие провала экономической политики в стране.

И вот полгода Ципрас решает проблему… И не смог сделать ничего. Еврочиновники были уверены, что закрутят молодого премьера Греции в переговорах и «перевербуют», но Ципрас не мог сойти с заявленных во время выборов позиций. Две машины – бюрократическая ЕС и демократическая Греции столкнулись лоб в лоб. Брызги во все стороны.

После дефолта жизнь только начинается

Проблема греческого долга на европейских просторах – это такая мелочь, о которой и говорить-то так много стыдно: это всего лишь 2,6% от общего долга ЕС и 3,4% от долга еврозоны. К тому же он для ЕС практически внутренний, и любое решение по нему для ЕС не проблема. Размер ЕFSF – 750 млрд евро, и греческих облигаций у него на 130,9 млрд евро. Деньги фонда использованы меньше, чем на четверть (кроме Греции он оказал помощь еще Португалии и Ирландии на общую сумму в 44 млрд евро). Так что даже если он полностью спишет долг Греции, это мало кто заметит – и рынки, и избиратели отреагируют вяло, все решения по ECM/EFSF приняты в далеких 2010–2012 годах…

Однако теперь перед ЕС стоит проблема – как реагировать на греческий дефолт.

Вариант первый – жесткий и бессмысленный.

После дефолта по платежам МВФ в рамках соглашения с Грецией EFSF имеет право кросс-дефолта и может потребовать немедленного возврата всего долга страны. Это, конечно, бесполезно, таких денег у Греции нет. Но свое право EFSF может использовать в любой момент в будущем – это такой «крючок», средство давления на Грецию следующие 30 лет…

Еще Грецию можно достаточно быстро выставить из еврозоны и заставить ввести драхму. Для этого надо всего лишь отключить систему подпитки греческого нацбанка от ЕЦБ и перестать «подкидывать» ему средства в евро в рамках чрезвычайного кредитования.

Ключевая дата тут – 20 июля, платеж Греции по облигациям, принадлежащим ЕЦБ и национальным ЦБ. Вполне может рвануть. Но и без этого за последние две недели греки сняли со своих счетов 8 млрд евро (из-за чего и были введены ограничения на выдачу в банкоматах). Страна не продержится долго на «жестком пайке» евро в условиях бегства капиталов. Греции придется ввести драхму, чтобы избежать резкого спада деловой активности, что ударит по туризму – главному источнику притока евро в страну. Конечно, Греции хотелось бы избежать этого, но решение тут полностью на стороне Европейского центробанка (ЕЦБ).

Вряд ли Европа пойдет на такие жесткие шаги в обозримом будущем. Требование возврата долгов и отключение от кредитов ЕЦБ – это такие меры, которыми лучше пугать, чем их применять. Точно так же, как Ципрас весь июнь пугал Европу сближением с Москвой. Но Европа не испугалась. А теперь не испугается Греция. Ее ответ на жесткие меры будет асимметричным – одностороннее объявление дефолта по европейским кредитам. А это проберет до печенок евробюрократов, могут и головы полететь.

Греция прекрасно это понимает и вполне сознательно пошла на дефолт – вряд ли для страны действительно стало бы проблемой найти за пару месяцев 1,5 млрд евро.

Москва бы дала эти деньги, если бы Ципрас попросил. Но его интересовала лишь возможность продемонстрировать ЕС угрозу сближения с Россией. И, кроме того, неплохие «плюшки» он все-таки из Москвы выбил – например, каким-то образом де-факто снялся с Греции режим продуктового эмбарго, страна получила выгодное решение по «Турецкому потоку», не требующее денег (за все платит Россия). А Москва в ответ не получила почти ничего – Греция однозначно поддержала продление санкций ЕС против России.

Ципрас ни в Москве, ни в Питере денег не просил, к удивлению Кремля. Ведь за платежом 30 июня будут следующие платежи и т. д. Когда-нибудь Греция должна была это прекратить, перейти в лобовую атаку и продемонстрировать Европе свою решимость идти до конца. Иначе евробюрократов не проймешь. Греция сама выбрала дату и повод для атаки, что делает ей честь.

Да, сейчас Греция понесла урон, ее переговорные позиции ухудшились. Но если референдум 5 июля поддержит Ципраса, то его позиции в Европе станут еще жестче, он продемонстрирует, что у него нет пути отступления, и если идти к компромиссу, то отступать может только ЕС. Референдум – это сильный ход и улично-демократический, очень в стиле Греции. Евробюрократам придется с ним считаться, ведь публично они приверженцы демократических ценностей.

МВФ, который в этом споре Греции и ЕС скорее «третий лишний», похоже, главный пострадавший. Именно он остался без денег и получил дефолт. Но именно поэтому он будет более других заинтересован в нахождении компромисса и восстановлении платежей и приложит к этому все усилия.

Вряд ли стоит опасаться ускоренной реализации радикальных сценариев. Стороны сделали еще по шагу в своем противостоянии, и «диалог» между ними продолжится, как будто и не было никакой «битой посуды».