— Я ехал, немного дремав, и вдруг почувствовал резкую остановку и толчок, услышал скрежет, люди стали падать. Свет уже погас. Аварийная система освещения не работала. По громкой связи ничего не объявляли, горела только бегущая строка с названием станции метро. Потом уже все начали понимать, что произошло, и тогда почувствовали дым. Я увидел задымление между нашим и соседним вагоном: пассажиры тушили его самостоятельно при помощи огнетушителей. Наш вагон, как мне показалось, встал как бы в поворот, и поэтому он сошел с рельсов, но стены тоннеля вроде его придерживали. А как выглядели первые вагоны, я думаю, все видели на фото. Фактически в гармошку....

Мы самостоятельно выбрались из вагона и выбили дверь в соседнюю шахту. На помощь пришли строители. Они стали выводить людей через строящуюся шахту солнцевской линии. Они же помогали вытаскивать первых пострадавших. У большинства пассажиров в нашем вагоне были ушибы, ссадины, возможно переломы — то есть, все, что бывает при падении и ударах о твердую поверхность. У многих был просто шок. Не знаю, что могло бы послужить причиной аварии. Для меня это просто техногенная катастрофа и, если честно, все равно, что стало причиной. Людей уже не вернуть.

— Пока я ехал, сначала я стоял, потом присел и задремал. Почувствовал ударную волну, просто как землетрясение, и мы во что-то врезались, я увидел искры, ударился головой, люди полетели кто куда, в поезде стало темно. Мой вагон деформировался вовнутрь на глазах, пол поднялся вверх, разорвался пополам, рядом со мной женщина оказалась под обломками, было очень много пострадавших. По громкой связи никто ничего не объявлял. Я увидел задымление и небольшое возгорание, было нечем дышать, копоть и дым, я получил ожог верхних дыхательных путей и сейчас нахожусь в больнице.

Мужчины вели себя организованно, помогали раненым, мне тоже помогли, ногу я сам вытащил — она оказалась зажата куском сиденья. Из вагона мне помогли выбраться мужики, высота там была около трех метров. Мы присели, чтобы не задохнуться, и начали потихоньку выбираться по тоннелю. Сначала шли сами, потом нам помогали работники метро, которые вели себя крайне неорганизованно: мы шли по тоннелю долго, около часа, а потом очень долго ждали, пока нас поднимут. Первыми на поверхность поднимали людей в тяжелом состоянии. Я рад, что вообще остался жив.

— Как и у многих, у меня был шок, резко оглушило, и было чувство, что вагон резко в сторону с огромной скоростью ушел, вся жизнь пролетела перед глазами, я услышала скрежет и увидела искры, чувствовался запах гари. Мне повезло, я находилась в конце второго вагона и выбралась сама через дверь, которая была разбита. Првый вагон вообще смяло.

Я пошла на выход с другими людьми и абсолютно не обращала внимания, кто нас выводил и как, я до сих пор нахожусь в шоке. Мне предлагали помощь врачи, но я отказалась. Считаю, что мне повезло: в моей жизни такая катастрофа уже второй раз, первая была, когда я пережила взрыв в метро на станции «Парк Культуры» в 2010-м году. Сейчас был не теракт, а техногенная авария, но, я думаю, что в московском метро еще будут катастрофы.

— Я находился в конце вагона, у третьей двери. Сначала поезд шатало вправо-влево несколько секунд, больше чем обычно, потом вагон немного подбросило, и он врезался в первый вагон, а потом наклонился влево. Нас всех отбросило вперед, к началу вагона. А в конце вагона, в том месте, где я стоял изначально, пол поднялся до уровня стекол. Его что-то подняло вверх, я так и не понял что, но выглядел он, как вулкан. Пол был как будто взорван, но никаких звуков взрыва не было. Только такой, какой бывает при ударах металла об металл. Мы почувствовали несильный запах гари.

Паники не было. Люди испугались в момент столкновения, но потом собрались. Мы долго думали, обесточили ли все. Кто-то предлагал сидеть в вагоне и ждать, пока всех спасут. Кто-то предлагал выйти и предпринять какие-то действия. В вагоне не было связи и электричества. В итоге мы решили, что метрополитен не тупой — сразу выключил электричество, вентиляцию включили. Значит, все обесточено. Мы открыли дверь. Ее пришлось выламывать и выгнуть немного. Я когда вышел, наступил на колеса поезда.

На свой страх и риск я вышел из вагона, понял, что рельсы, которые находятся под напряжением, расположены на другой стороне.

Когда вышел, пришел в ужас от того, как выглядел первый вагон. Его смяло. Но оттуда выходили люди. У нас в вагоне почти не было сильно пострадавших — одна женщина точно разбила голову. Мне повезло, я упал на рюкзак. Он меня спас. В третьем вагоне было много пострадавших.

На земле не было ничего необычного — деревяшки, рельсы и камушки, на которых все это стоит.

Минут через восемь после того, как мы вышли в тоннель, возле первого вагона была вспышка, с таким характерным звуком для петарды. Вспышка была белого цвета, но быстро потухла. И в этот момент запах гари стал уже сильным.

Прямо перед вторым вагоном мы обнаружили дверь за решеткой. Она была заблокирована. Мы ее били ногами, согнули немного. Нам многие говорили, что мы зря мучаемся, и за ней ничего нет. Но мы ее открыли. У мужика были молоток и пассатижи. Попали в другой тоннель. Там мы встретили рабочего. Он ничего даже не слышал. Он по рации связался с другими рабочими. Мы шли метров 300 по грязи и глине к ним навстречу, а они к нам. Потом они помогли нам выбраться на стройку, которая находится около парка Победы: поднимали наверх в лифте по 10 человек. К этому моменту МЧС только дошло до поезда, наверно. Им долго надо было идти от «Славянки». Километра два-три, наверно. А про второй тоннель они узнали, только когда мы выбрались и им сообщили. Потом приехала «скорая» и МЧС.

Я потом был на дебатах. Там был человек из МЧС, он много лет работает, был на взрывах в метро. Он говорил, что есть много версий произошедшего. В соседнем тоннеле же ведутся взрывательные работы. Возможно, из-за этого на этом участке плохая почва. Но это не электричество. Тогда бы поеезд резко встал, но не сошел с рельс.