– Первая из трех премьер обращает на себя внимание уже одним только именем режиссера: «В чужом пиру похмелье» ставит молодая китаянка Ланьбо Цзяо. Как это получилось?

– В прошлом сезоне у нас была впервые проведена лаборатория молодых режиссеров «Постигая Островского». Эта инициатива возникла еще при Юрии Мефодьевиче Соломине. Из многих претендентов были отобраны трое, и двое из них в этом сезоне уже презентуют свои спектакли. Победительницей лаборатории стала Ланьбо Цзяо, китайский режиссер. Она ученица Григория Козлова, руководителя театра «Мастерская» в Санкт-Петербурге. Ланьбо приехала учиться в Россию и за несколько лет практически в совершенстве овладела русским языком. Я видел ее репетиции, наблюдал, как она очень точно работает с артистами, формулирует задачи и вообще не нуждается ни в каком переводчике.

Ланьбо Цзяо с пиететом подошла и к Островскому, и к Малому театру. В спектакле есть тонкие режиссерские ходы, но они никак не выходят за рамки эстетики Малого театра с его традицией уважения к автору. Там очень интересный финал – не буду приподнимать полностью завесу тайны – скажу лишь, что он касается вообще всего творчества Островского. Очень интересно использовано сценическое пространство: режиссер привела в театр замечательного художника из Петербурга Марию Шуплецову. По моему мнению, это очевидный успех в Малом театре. И это вливание новой энергии со стороны, так как Ланьбо не только молодой режиссер, но и человек другой культуры. Сочетание великих культур всегда дает прекрасный результат, когда они находятся во взаимодействии и уважении, когда одна не поглощает другую, а они друг друга обогащают.

– То есть это не какая-то там экзотика: Островский в китайском прочтении?

– Нет, это совсем не «китаизированный» Островский, как иногда бывает, когда режиссеры переносят действие в другую страну, например, в Италию, а спектакль превращают в комедию дель арте. У Ланьбо Цзяо психологический театр, но с игровой основой.

Зрителям будет интересно втройне: помимо того что это победитель нашей лаборатории и режиссер из Китая, «В чужом пиру похмелье» – очень редко идущая пьеса. Одна из ранних пьес Островского, но в ней заложены нити, ведущие к дальнейшим произведениям автора, и режиссер обыгрывает это в своей постановке.

– А кто другой участник лаборатории, который тоже ставит спектакль в Малом?

– Это Александр Вельмакин, и его премьера будет в сентябре: «Бесприданница» Островского, программная пьеса для Малого театра.

– В мае состоится премьера спектакля «Ночь нежна. Дик и Николь». Это ведь не только первая постановка по Фицджеральду в Малом, но и первый спектакль на новой, Камерной сцене театра, открывшейся в этом году?

– Да, недавно было открытие Камерной сцены на Серпуховской, там прошел творческий вечер нашей любимой народной артистки Людмилы Петровны Поляковой. Это не просто сцена, а целое пространство – с фойе, выставочным комплексом, буфетом, цехами и грим-уборными. Сама площадка оснащена новейшей световой и звуковой аппаратурой, и мы надеемся, что она станет местом для разных творческих поисков, можно даже сказать, экспериментов, – конечно, все равно в рамках эстетики нашего театра.

Там другая степень свободы и поиска. Хотя поиск и свобода должны присутствовать всегда, но эта новая сцена не несет на себе такого груза ответственности, как, допустим, историческая сцена Малого театра. С другой стороны, большая ответственность стоит перед теми, кто там будет ставить первые спектакли.

– А почему Фицджеральд?

– Это ведь тоже классика: произведению уже 90 лет. В репертуаре Малого театра западные драматурги ХХ века появлялись регулярно: в советский период здесь шли Теннесси Уильямс, Юджин О’Нил. Буквально несколько лет назад в нашем репертуаре было два спектакля по Дюрренматту, «Физики» в моей постановке идут до сих пор. Так что Фицджеральд не является чем-то из ряда вон выходящим для Малого театра.

– Третья премьера – это «Маленькие трагедии» Пушкина, приуроченная к 225‑летию со дня рождения поэта?

– Да, премьера состоится 1 июня, и это спектакль, который я сейчас как раз репетирую. Скажу, что работа над таким материалом – это погружение в бездну смыслов. «Маленькие трагедии» ведь действительно маленькие, но они невероятно насыщенные: концентрация смысла, объема, глубины в каждой фразе так велика!

Произведение имеет сложную сценическую судьбу: есть замечательный фильм Михаила Швейцера, но ставить «Трагедии» в театре всегда было непросто. Ведь там происходят масштабнейшие, грандиозные события, облеченные в очень сжатую и лаконичную форму. И за пять страниц текста мир переворачивается на 180 градусов. Передать на сцене то, что мы ощущаем, читая этот гениальный текст, – непростая задача, и на первой читке я сразу сказал артистам, что мы до конца никогда не достигнем этой вершины, но потянуться в эту сторону, как-то приблизиться к ней было бы потрясающе.

К постановке привлечены серьезные силы: в центральных ролях – наши замечательные ведущие артисты Игорь Петренко, Василий Иванович Бочкарёв, Виктор Низовой, недавно перешедший к нам из Театра Маяковского народный артист Михаил Иванович Филиппов. В переводе «Трагедий» на сценический язык большую помощь мне оказывает режиссер по пластике Антон Лещинский, с которым мы уже не раз
сотрудничали.

Не буду рассказывать вам все секреты предстоящей премьеры, но там точно будет пластическая составляющая, будут герои, связующие собой весь спектакль, такая «соединительная ткань». Ведь каждая из трагедий – полноценное, самодостаточное произведение, а у нас стоит задача сделать цельный спектакль, объединенный одной идеей.

– Такие инициативы, как «Постигая Островского», будут продолжены театром?

– Да, в этом году мы провели лабораторию «Постигая Чехова», и ее победитель Ирина Михайленко представила эскиз спектакля по повести «Бабье царство». Кроме того, в наших планах, которые мы объявим позже, сотрудничество с рядом молодых режиссеров.

– Вы одиннадцать лет в Малом театре. А как вы сюда пришли, и почему именно Малый?

– Всё просто: можно сказать, я вернулся в родные пенаты. Ведь я окончил Щепкинское училище, поэтому был связан с Малым театром давно, участвовал в его спектаклях еще со студенческой скамьи. Просто такой вираж: поиграв во МТЮЗе и в нескольких других театрах, я с большим удовольствием и счастьем вернулся в Малый. Здесь я хотел работать всегда и все эти годы получаю огромное удовольствие и люблю его, как родной дом.

– Как произошел ваш переход к режиссуре?

– Я начал ставить спектакли еще в Театре юного зрителя. Сюда пришел как артист, но потом с подачи Василия Ивановича Бочкарёва и нашего директора Тамары Анатольевны Михайловой, видевших мои работы, мне предложили поставить спектакль «Метель». Юрию Мефодьевичу Соломину понравился результат, и он стал меня привлекать к режиссуре, потом назначил своим заместителем. После его ухода – событие, которое мы переживаем до сих пор, – состоялось мое назначение на пост главного режиссера, и это вызывает у меня одновременно чувство глубокой благодарности за оказанное доверие и чувство большой ответственности.

– Если бы во время учебы в Щепкинском вам сказали, что станете главрежем Малого театра, вы бы удивились?

– (Смеется.) Давайте вспомним великого русского полководца Александра Васильевича Суворова, который сказал: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». Но если говорить серьезно, то актерская и режиссерская профессия – это разные виды деятельности. А если вы главный режиссер или художественный руководитель, то отвечаете не только за собственный спектакль, но уже за весь творческий коллектив театра. Этот большой труд отнимает много времени и может отвлекать от планов личного творчества. Я это делаю с удовольствием, но работать надо много – без труда не получится результата.