- Главная страница
- Архивная запись
- Архивная публикация 1998 года: "Краснодеревщик: хорошо забытое старое"
Архивная публикация 1998 года: "Краснодеревщик: хорошо забытое старое"
Профессия мастера-краснодеревщика сегодня возрождается из небытия и, судя по прогнозам, будет в ближайшем будущем крайне популярна.Краснодеревщик -- это мебельный мастер, который работает с ценными породами дерева (клен, вишня, липа, орех и собственно красное дерево). Его надо отличать от плотника, мастера по белому дереву, по сосне (двери, оконные рамы, немудреная домашняя мебель, полки и лавки). Не стоит путать краснодеревщика и с обыкновенным мебельным мастером -- специалистом по склеиванию столов и сервантов из ДСП.
Краснодеревщик имеет дело с индивидуальными заказами и делает штучную работу. В области мебельного производства он профессионал высшей категории. Выражаясь образно, он не просто летчик, а летчик-истребитель или, может быть, даже космонавт.
Зачем они нужны
-- Слушай, а что хорошего в старой мебели?
Разговор происходил в компании приличных "новых русских" -- не нуворишей, не бандитов. Молодые банкиры из хороших московских семей, вполне образованные, со вкусом. Они уже объездили полмира, имеют представление о современном дизайне, о коллекциях крупнейших музеев. Сейчас они обставляют собственные загородные дома, и их вполне устраивает западная (английская, итальянская, французская) стандартная мебель. Они готовы платить за нее десятки тысяч долларов. Они не понимают, зачем покупать антикварную рухлядь, реставрировать ее или, того сложнее, заказывать новую мебель отечественным (слово-то какое ненадежное!) умельцам. И вообще, если есть приличные западные столы-стулья-кровати, зачем они вообще нужны, русские мастера-краснодеревщики?
Острая потребность в них появится лет через пять, когда покупные итальянские и прочие гарнитуры рассохнутся, пойдут волнами и трещинами.
-- Мы уже сейчас чиним эту дорогущую мебель,-- говорит Валерий Васильевич Сологуб, один из лучших московских реставраторов.-- Печаль в том, что ее нельзя восстановить. Она только снаружи имеет приличный вид: под обивкой сплошное папье-маше. Несмотря на цену, это одноразовый продукт.
Так что пройдет совсем немного времени -- и мастера, способные изготовить и отреставрировать качественную мебель, будут нарасхват. Уже сегодня найти хорошего реставратора в Москве -- большая проблема.
Профессия, которой нет
-- Эта профессия исчезла во времена Брежнева,-- объяснил мне Михаил Карвасовский, замдиректора реставрационной фирмы "Смирвальд".-- Во-первых, дерево как мебельный материал было заменено ДСП. Во-вторых, мастера-краснодеревщики делают нестандартную мебель, а советская была на 99,9% однотипной. Заканчивал юноша 75-е училище, где готовили краснодеревщиков,-- и шел на завод, к конвейеру. В лучшем случае попадал на фабрику "Люкс", которая обслуживала партноменклатуру.
-- Значит, члены Политбюро имели право на спецзаказ?
-- Имели. Мне рассказывали случай, как в кабинет к Демичеву пришел санэпидемнадзор. Замерили содержание в воздухе химических соединений и велели всю облицовку стен из ДСП (они же на феноловом клее) убрать. Но члены Политбюро заказывали тот же стандарт -- книжные полки, стулья без излишеств. Какое тут для мастера-краснодеревщика творчество?
Постепенно мебельное искусство деградировало. До войны еще были приличные мастера (к тому же из-за слабой механизации повсеместно сохранялось кустарное, ручное производство), но с конца 60-х годов процесс стал необратимым. Пошла борьба за удешевление -- сложные узлы, сцепления заменялись металлическими заклепками.
-- То есть все краснодеревщики ушли в реставрацию?
-- Нет, не все. Только самые отчаянные фанаты. Большинство же просто сменило специальность. Сегодня мы на руинах буквально из пепла возрождаем профессию.
Теперь читателям понятно, почему слова "краснодеревщик" и "реставратор" (во всяком случае, сейчас в России) -- синонимы. Впрочем, так обстоит дело и во всем остальном мире. В знаменитой французской школе Булля, где готовят мебельных мастеров, курс реставрации занимает последние два года обучения и считается чем-то наподобие аспирантуры.
В мебельном производстве понятие "прогресс" вообще относительно. Здесь все, как в эпоху средневековья: свой цех, свои правила, навыки передаются от мастера к подмастерью или, того лучше, к сыновьям. Валерий Васильевич Сологуб, например, работает с двумя сыновьями. И очень рад, что младшего начал приучать к профессии лет с десяти -- сейчас ему двадцать один, и он во многом разбирается.
Иными словами, любое изодранное екатерининское кресло в сто раз лучше самого новомодного кожаного заграничного. Не только по причине красоты и удобства (хотя поверьте, удобство сказочное), но и по качеству. Оно простояло двести лет -- и, отреставрированное, прослужит еще столько же. А цена старой и современной западной мебели примерно одинакова.
Этика и коммерция
Получить профессию краснодеревщика просто и сложно одновременно. В Москве мастеров готовят в колледже ремесел (бывшее училище N75), в Строгановском институте. А дальше все зависит от старания: если человек захочет, он найдет способ повысить квалификацию.
Все нынешние первоклассные мастера (по утверждению Валерия Сологуба, их не больше дюжины) еще в социалистические времена прошли отличную школу в Росреставрации ("была такая замечательная организация на улице Осипенко, 55", как сказал В.В.Сологуб). В советских государственных реставрационных мастерских -- а их было немало и московского, и областного, и всесоюзного подчинения -- люди получали возможность учиться на образцах старой мебели из петербургских дворцов и московских усадеб. Самый отменный зарубежный институт не способен дать подобную подготовку.
-- Во Франции мы попали в мебельную школу, когда там как раз сдавали выпускные экзамены,-- вспоминает Михаил Карвасовский.-- Директор мимоходом устроил экзамен и нам. Остался вполне доволен. Хотя мы по сравнению с Западной Европой сироты. Там такая традиция... К примеру, человек торгует деревом специально для уникальной мебели. Его семья держит этот бизнес уже пять поколений. Естественно, он знает о дереве и о мебели все.
...Во времена перестройки реставрационные мастерские стали распадаться. Пик кризиса пришелся на 1991--1995 годы: не было ни материалов, ни оборудования, ни заказчиков. Новый класс русской буржуазии только рождался в муках, а музеи уже окончательно обнищали.
Петр Н. как раз в 1992 году окончил училище. Краснодеревщиком он проработал три года -- и ушел в бизнес.
-- Мы зарабатывали на том, что брали совершенно сломанную вещь и восстанавливали до 80% ее облика. Конечно, этот новодел не стоил тех денег, за которые мы его сдавали в антикварный магазин. Но на честной реставрации было просто невозможно свести концы с концами. В те годы материалы и инструменты были страшной головной болью. В конце концов я сменил профессию: на свете немало более безвредных занятий -- не надо дышать испарениями от лака и клея и портить зрение в полуподвальных мастерских,-- говорит Петр.
Краснодеревщик -- это призвание. И учиться этому ремеслу надо чем раньше, тем лучше. Михаил Карвасовский "прикипел" к дереву в семнадцать лет: ему надо было переждать до очередного поступления в архитектурный институт. Поступить-то он поступил, да учебу так и не закончил -- реставрация мебели перетянула.
Сегодня мастера-краснодеревщики работают при антикварных магазинах, в небольших частных реставрационных мастерских, в конторах, которые делают несложную мебель на заказ. Немало мебельных мастеров трудятся вместе с архитекторами, помогая доводить до ума "евроремонт" в квартирах "новых русских". Количество мастеров-краснодеревщиков в Москве исчисляется тысячами, что для только что воскресшей из небытия профессии не так уж мало. Хотя повторимся: первоклассных мастеров, которые могут разобрать до винтика какой-нибудь секретер или комод эпохи Людовика XV, собрать его заново, изготовить недостающие детали, подобрать соответствующие лаки,-- таких мастеров единицы.
Сейчас в Москве создается музей мебели -- правительство Москвы выделило под него особняк на Таганской улице, где уже идут отделочные работы. Фирма "Смирвальд" планирует собрать там отличную коллекцию. К тому же специалисты фирмы собираются изготавливать для частных заказчиков вещи по индивидуальным эскизам. Сделать в "Смирвальде" уникальную мебель можно и сегодня, но это удовольствие стоит больших денег.
Впрочем, кроме этих вполне официальных структур, есть немало мастеров-самоучек, которые "университетов не кончали", но могут вполне сносно отреставрировать любую вещь.
...С Андреем Богадовым мы разговаривали у него на кухне, добрую часть которой занимал прелестный стол в стиле барокко. Формы у стола были самые благородные, ножки имели вид соблазнительный, а вот к столешнице огромными гвоздями был прибит кусок фанеры.
-- Сколько времени уйдет у вас на реставрацию?
-- Пару недель или месяц. Я вообще не люблю торопиться. Работа со старыми вещами для меня удовольствие, не только заработок. За-ради денег я могу сделать абсолютно любой ремонт, сантехнику починить. А реставрация -- это страсть.
Андрей четыре года проработал столяром и плотником на деревообрабатывающем комбинате N9, где как раз делали мебель для важных советских людей (в том числе для Хазанова и Лещенко), потом окончил художественный комбинат в Перове, занялся реставрацией мебели. Сегодня у него устойчивый круг клиентов. С наилучшими рекомендациями они передают его по телефонной цепочке. Поскольку производственные расходы у Андрея минимальные, реставрация старой мебели у него обходится сравнительно дешево.
От вопроса о заработках краснодеревщики, конечно, уходят, но хором утверждают, что они люди небогатые. Во всяком случае, коллекционировать ту мебель, которую чинят, они не могут. В среднем их заработок колеблется в пределах $3--4 тысяч в месяц и зависит не только от квалификации, но и от уровня сознательности.
-- Реставрация бывает коммерческая и классическая,-- объясняет Михаил Карвасовский.-- Вот, к примеру, столик с маркетри (мозаика из ценных пород дерева.-- Л.Л.). В узоре не хватает пары деталей. Можно вырезать и вклеить детали, зачистить швы, покрыть лаком. Мы же перебрали всю столешницу, потому что дерево болело, его нужно было вылечить основательно. Времени это заняло в пять раз больше, а результат вроде бы один и тот же.
Знающие коллекционеры утверждают, что коммерческую реставрацию обычно заказывают антикварные салоны: им нет смысла платить большие деньги за грамотное восстановление мебели. Собственно, у музея, который отдает на реставрацию какой-нибудь дивный столик, этих денег тоже нет. Но для реставратора работа с музейными вещами -- дело чести. Плюс повышение квалификации. Поэтому с музеев истинной цены не берут. Люди, которые в состоянии заплатить за "музейную" реставрацию собственной мебели, только появились. То есть появились они несколько раньше, но только сейчас поняли, что антикварная мебель не рухлядь, а предмет роскоши.
-- А в чем главный "цимес" вашей профессии? -- спрашиваю у Валерия Сологуба.
-- "Цимес" в том, что передо мной проходит культура многих стран и народов. Вряд ли кто-либо общается с мировым искусством более непосредственно, чем реставратор. Я вживаясь в психологию мастера, разгадываю его секреты, начинаю понимать даже логику его движений. Это как детектив -- и я в нем главный Шерлок Холмс. Чрезвычайно увлекательное занятие.
Есть ли в России эксклюзивная мебель?
-- В мебельной торговле сегодня сплошная путаница. Пишут везде про современную мебель: "эксклюзивный дизайн, эксклюзивный дизайн". А потом открываешь журнал "Салон" с фотографиями шести квартир "новых русских" -- и все они заставлены одинаковыми стульями и кроватями. Они же еще "лохи", богатые наши люди. Они еще не врубились, что "эксклюзивный" предполагает "единственный" или, по крайней мере, выпущенный тиражом десять экземпляров.
Дизайнер Владимир Бондаренко -- один из немногих мастеров, кто от реставрации старой мебели перешел к производству новой и современной.
Выставка его мебели в Архитектурной галерее в 1991 году стала подлинным открытием. (На нее, кстати, пришла рок-группа "Машина времени" в полном составе. Когда-то в юности Бондаренко делал им классные гитары -- оттуда и его любовь к работе по дереву.) В 1995-м Министерство культуры РФ показало стулья Бондаренко на международном биеннале Abitare Il Tempo в Вероне.
В своих креслах и кроватях он в качестве каркаса он использует наряду с деревом металлические струны. Поэтому визуальный образ получается совершенно неожиданным: кажется, что на мебель не действуют законы тяготения, она "висит" над землей без всяких видимых опор.
Сегодня Володя мечтает открыть наконец-то собственное маленькое производство по выпуску той самой эксклюзивной мебели. Пока он обставляет ею рестораны и квартиры, интерьеры которых он делает по собственным проектам.
-- Любое фабричное производство у нас обречено на провал -- тут мы итальянцам не конкуренты. А вот крохотные мастерские, где изготавливают штучный товар, вполне могут выжить. Инициаторами этого процесса являются не мебельщики, а дизайнеры и архитекторы: им просто надоело портить свою работу стандартными вещами. Интерес к уникальной мебели только-только начинает просыпаться. Я уже получил предложение от нескольких московских магазинов продавать там вещи из своей авторской коллекции.
-- А насколько эта мебель дороже фабричной?
-- В России пока и на фабричную цены астрономические. В Германии, например, авторский ломберный столик может стоит DM5000. А краснодеревщик, который трудился над его изготовлением (не дизайнер, а именно исполнитель), получает 50 марок в час.
И напоследок: как отличить хорошего краснодеревщика от плохого?
Хорошего мебельного мастера видно по скрытым от глаза фрагментам мебели. Например, халтурщик сделает внутренние полки и ящички из фанеры, а не из дерева. Прибьет то, что можно было бы посадить на клей.
И обязательно надо обратить внимание, как заделаны швы и углы. Они выдают мастера больше всего.
Профессия мастера-краснодеревщика сегодня возрождается из небытия и, судя по прогнозам, будет в ближайшем будущем крайне популярна.Краснодеревщик -- это мебельный мастер, который работает с ценными породами дерева (клен, вишня, липа, орех и собственно красное дерево). Его надо отличать от плотника, мастера по белому дереву, по сосне (двери, оконные рамы, немудреная домашняя мебель, полки и лавки). Не стоит путать краснодеревщика и с обыкновенным мебельным мастером -- специалистом по склеиванию столов и сервантов из ДСП.
Краснодеревщик имеет дело с индивидуальными заказами и делает штучную работу. В области мебельного производства он профессионал высшей категории. Выражаясь образно, он не просто летчик, а летчик-истребитель или, может быть, даже космонавт.
Зачем они нужны
-- Слушай, а что хорошего в старой мебели?
Разговор происходил в компании приличных "новых русских" -- не нуворишей, не бандитов. Молодые банкиры из хороших московских семей, вполне образованные, со вкусом. Они уже объездили полмира, имеют представление о современном дизайне, о коллекциях крупнейших музеев. Сейчас они обставляют собственные загородные дома, и их вполне устраивает западная (английская, итальянская, французская) стандартная мебель. Они готовы платить за нее десятки тысяч долларов. Они не понимают, зачем покупать антикварную рухлядь, реставрировать ее или, того сложнее, заказывать новую мебель отечественным (слово-то какое ненадежное!) умельцам. И вообще, если есть приличные западные столы-стулья-кровати, зачем они вообще нужны, русские мастера-краснодеревщики?
Острая потребность в них появится лет через пять, когда покупные итальянские и прочие гарнитуры рассохнутся, пойдут волнами и трещинами.
-- Мы уже сейчас чиним эту дорогущую мебель,-- говорит Валерий Васильевич Сологуб, один из лучших московских реставраторов.-- Печаль в том, что ее нельзя восстановить. Она только снаружи имеет приличный вид: под обивкой сплошное папье-маше. Несмотря на цену, это одноразовый продукт.
Так что пройдет совсем немного времени -- и мастера, способные изготовить и отреставрировать качественную мебель, будут нарасхват. Уже сегодня найти хорошего реставратора в Москве -- большая проблема.
Профессия, которой нет
-- Эта профессия исчезла во времена Брежнева,-- объяснил мне Михаил Карвасовский, замдиректора реставрационной фирмы "Смирвальд".-- Во-первых, дерево как мебельный материал было заменено ДСП. Во-вторых, мастера-краснодеревщики делают нестандартную мебель, а советская была на 99,9% однотипной. Заканчивал юноша 75-е училище, где готовили краснодеревщиков,-- и шел на завод, к конвейеру. В лучшем случае попадал на фабрику "Люкс", которая обслуживала партноменклатуру.
-- Значит, члены Политбюро имели право на спецзаказ?
-- Имели. Мне рассказывали случай, как в кабинет к Демичеву пришел санэпидемнадзор. Замерили содержание в воздухе химических соединений и велели всю облицовку стен из ДСП (они же на феноловом клее) убрать. Но члены Политбюро заказывали тот же стандарт -- книжные полки, стулья без излишеств. Какое тут для мастера-краснодеревщика творчество?
Постепенно мебельное искусство деградировало. До войны еще были приличные мастера (к тому же из-за слабой механизации повсеместно сохранялось кустарное, ручное производство), но с конца 60-х годов процесс стал необратимым. Пошла борьба за удешевление -- сложные узлы, сцепления заменялись металлическими заклепками.
-- То есть все краснодеревщики ушли в реставрацию?
-- Нет, не все. Только самые отчаянные фанаты. Большинство же просто сменило специальность. Сегодня мы на руинах буквально из пепла возрождаем профессию.
Теперь читателям понятно, почему слова "краснодеревщик" и "реставратор" (во всяком случае, сейчас в России) -- синонимы. Впрочем, так обстоит дело и во всем остальном мире. В знаменитой французской школе Булля, где готовят мебельных мастеров, курс реставрации занимает последние два года обучения и считается чем-то наподобие аспирантуры.
В мебельном производстве понятие "прогресс" вообще относительно. Здесь все, как в эпоху средневековья: свой цех, свои правила, навыки передаются от мастера к подмастерью или, того лучше, к сыновьям. Валерий Васильевич Сологуб, например, работает с двумя сыновьями. И очень рад, что младшего начал приучать к профессии лет с десяти -- сейчас ему двадцать один, и он во многом разбирается.
Иными словами, любое изодранное екатерининское кресло в сто раз лучше самого новомодного кожаного заграничного. Не только по причине красоты и удобства (хотя поверьте, удобство сказочное), но и по качеству. Оно простояло двести лет -- и, отреставрированное, прослужит еще столько же. А цена старой и современной западной мебели примерно одинакова.
Этика и коммерция
Получить профессию краснодеревщика просто и сложно одновременно. В Москве мастеров готовят в колледже ремесел (бывшее училище N75), в Строгановском институте. А дальше все зависит от старания: если человек захочет, он найдет способ повысить квалификацию.
Все нынешние первоклассные мастера (по утверждению Валерия Сологуба, их не больше дюжины) еще в социалистические времена прошли отличную школу в Росреставрации ("была такая замечательная организация на улице Осипенко, 55", как сказал В.В.Сологуб). В советских государственных реставрационных мастерских -- а их было немало и московского, и областного, и всесоюзного подчинения -- люди получали возможность учиться на образцах старой мебели из петербургских дворцов и московских усадеб. Самый отменный зарубежный институт не способен дать подобную подготовку.
-- Во Франции мы попали в мебельную школу, когда там как раз сдавали выпускные экзамены,-- вспоминает Михаил Карвасовский.-- Директор мимоходом устроил экзамен и нам. Остался вполне доволен. Хотя мы по сравнению с Западной Европой сироты. Там такая традиция... К примеру, человек торгует деревом специально для уникальной мебели. Его семья держит этот бизнес уже пять поколений. Естественно, он знает о дереве и о мебели все.
...Во времена перестройки реставрационные мастерские стали распадаться. Пик кризиса пришелся на 1991--1995 годы: не было ни материалов, ни оборудования, ни заказчиков. Новый класс русской буржуазии только рождался в муках, а музеи уже окончательно обнищали.
Петр Н. как раз в 1992 году окончил училище. Краснодеревщиком он проработал три года -- и ушел в бизнес.
-- Мы зарабатывали на том, что брали совершенно сломанную вещь и восстанавливали до 80% ее облика. Конечно, этот новодел не стоил тех денег, за которые мы его сдавали в антикварный магазин. Но на честной реставрации было просто невозможно свести концы с концами. В те годы материалы и инструменты были страшной головной болью. В конце концов я сменил профессию: на свете немало более безвредных занятий -- не надо дышать испарениями от лака и клея и портить зрение в полуподвальных мастерских,-- говорит Петр.
Краснодеревщик -- это призвание. И учиться этому ремеслу надо чем раньше, тем лучше. Михаил Карвасовский "прикипел" к дереву в семнадцать лет: ему надо было переждать до очередного поступления в архитектурный институт. Поступить-то он поступил, да учебу так и не закончил -- реставрация мебели перетянула.
Сегодня мастера-краснодеревщики работают при антикварных магазинах, в небольших частных реставрационных мастерских, в конторах, которые делают несложную мебель на заказ. Немало мебельных мастеров трудятся вместе с архитекторами, помогая доводить до ума "евроремонт" в квартирах "новых русских". Количество мастеров-краснодеревщиков в Москве исчисляется тысячами, что для только что воскресшей из небытия профессии не так уж мало. Хотя повторимся: первоклассных мастеров, которые могут разобрать до винтика какой-нибудь секретер или комод эпохи Людовика XV, собрать его заново, изготовить недостающие детали, подобрать соответствующие лаки,-- таких мастеров единицы.
Сейчас в Москве создается музей мебели -- правительство Москвы выделило под него особняк на Таганской улице, где уже идут отделочные работы. Фирма "Смирвальд" планирует собрать там отличную коллекцию. К тому же специалисты фирмы собираются изготавливать для частных заказчиков вещи по индивидуальным эскизам. Сделать в "Смирвальде" уникальную мебель можно и сегодня, но это удовольствие стоит больших денег.
Впрочем, кроме этих вполне официальных структур, есть немало мастеров-самоучек, которые "университетов не кончали", но могут вполне сносно отреставрировать любую вещь.
...С Андреем Богадовым мы разговаривали у него на кухне, добрую часть которой занимал прелестный стол в стиле барокко. Формы у стола были самые благородные, ножки имели вид соблазнительный, а вот к столешнице огромными гвоздями был прибит кусок фанеры.
-- Сколько времени уйдет у вас на реставрацию?
-- Пару недель или месяц. Я вообще не люблю торопиться. Работа со старыми вещами для меня удовольствие, не только заработок. За-ради денег я могу сделать абсолютно любой ремонт, сантехнику починить. А реставрация -- это страсть.
Андрей четыре года проработал столяром и плотником на деревообрабатывающем комбинате N9, где как раз делали мебель для важных советских людей (в том числе для Хазанова и Лещенко), потом окончил художественный комбинат в Перове, занялся реставрацией мебели. Сегодня у него устойчивый круг клиентов. С наилучшими рекомендациями они передают его по телефонной цепочке. Поскольку производственные расходы у Андрея минимальные, реставрация старой мебели у него обходится сравнительно дешево.
От вопроса о заработках краснодеревщики, конечно, уходят, но хором утверждают, что они люди небогатые. Во всяком случае, коллекционировать ту мебель, которую чинят, они не могут. В среднем их заработок колеблется в пределах $3--4 тысяч в месяц и зависит не только от квалификации, но и от уровня сознательности.
-- Реставрация бывает коммерческая и классическая,-- объясняет Михаил Карвасовский.-- Вот, к примеру, столик с маркетри (мозаика из ценных пород дерева.-- Л.Л.). В узоре не хватает пары деталей. Можно вырезать и вклеить детали, зачистить швы, покрыть лаком. Мы же перебрали всю столешницу, потому что дерево болело, его нужно было вылечить основательно. Времени это заняло в пять раз больше, а результат вроде бы один и тот же.
Знающие коллекционеры утверждают, что коммерческую реставрацию обычно заказывают антикварные салоны: им нет смысла платить большие деньги за грамотное восстановление мебели. Собственно, у музея, который отдает на реставрацию какой-нибудь дивный столик, этих денег тоже нет. Но для реставратора работа с музейными вещами -- дело чести. Плюс повышение квалификации. Поэтому с музеев истинной цены не берут. Люди, которые в состоянии заплатить за "музейную" реставрацию собственной мебели, только появились. То есть появились они несколько раньше, но только сейчас поняли, что антикварная мебель не рухлядь, а предмет роскоши.
-- А в чем главный "цимес" вашей профессии? -- спрашиваю у Валерия Сологуба.
-- "Цимес" в том, что передо мной проходит культура многих стран и народов. Вряд ли кто-либо общается с мировым искусством более непосредственно, чем реставратор. Я вживаясь в психологию мастера, разгадываю его секреты, начинаю понимать даже логику его движений. Это как детектив -- и я в нем главный Шерлок Холмс. Чрезвычайно увлекательное занятие.
Есть ли в России эксклюзивная мебель?
-- В мебельной торговле сегодня сплошная путаница. Пишут везде про современную мебель: "эксклюзивный дизайн, эксклюзивный дизайн". А потом открываешь журнал "Салон" с фотографиями шести квартир "новых русских" -- и все они заставлены одинаковыми стульями и кроватями. Они же еще "лохи", богатые наши люди. Они еще не врубились, что "эксклюзивный" предполагает "единственный" или, по крайней мере, выпущенный тиражом десять экземпляров.
Дизайнер Владимир Бондаренко -- один из немногих мастеров, кто от реставрации старой мебели перешел к производству новой и современной.
Выставка его мебели в Архитектурной галерее в 1991 году стала подлинным открытием. (На нее, кстати, пришла рок-группа "Машина времени" в полном составе. Когда-то в юности Бондаренко делал им классные гитары -- оттуда и его любовь к работе по дереву.) В 1995-м Министерство культуры РФ показало стулья Бондаренко на международном биеннале Abitare Il Tempo в Вероне.
В своих креслах и кроватях он в качестве каркаса он использует наряду с деревом металлические струны. Поэтому визуальный образ получается совершенно неожиданным: кажется, что на мебель не действуют законы тяготения, она "висит" над землей без всяких видимых опор.
Сегодня Володя мечтает открыть наконец-то собственное маленькое производство по выпуску той самой эксклюзивной мебели. Пока он обставляет ею рестораны и квартиры, интерьеры которых он делает по собственным проектам.
-- Любое фабричное производство у нас обречено на провал -- тут мы итальянцам не конкуренты. А вот крохотные мастерские, где изготавливают штучный товар, вполне могут выжить. Инициаторами этого процесса являются не мебельщики, а дизайнеры и архитекторы: им просто надоело портить свою работу стандартными вещами. Интерес к уникальной мебели только-только начинает просыпаться. Я уже получил предложение от нескольких московских магазинов продавать там вещи из своей авторской коллекции.
-- А насколько эта мебель дороже фабричной?
-- В России пока и на фабричную цены астрономические. В Германии, например, авторский ломберный столик может стоит DM5000. А краснодеревщик, который трудился над его изготовлением (не дизайнер, а именно исполнитель), получает 50 марок в час.
И напоследок: как отличить хорошего краснодеревщика от плохого?
Хорошего мебельного мастера видно по скрытым от глаза фрагментам мебели. Например, халтурщик сделает внутренние полки и ящички из фанеры, а не из дерева. Прибьет то, что можно было бы посадить на клей.
И обязательно надо обратить внимание, как заделаны швы и углы. Они выдают мастера больше всего.
ЛЮДМИЛА ЛУНИНА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
