Архивная публикация 2011 года: ""Мы не стремимся к господству""
Министр финансов Вольфганг Шойбле (ХДС) о спасении евро, своих идеях относительно европейского экономического правительства и обеспокоенности других стран по поводу возможной гегемонии Германии. "Шпигель": Г-н Шойбле, политики и экономисты во всем мире убеждены, что недавний саммит ЕС завершился успехом. Значит, евро спасен?
Шойбле: Саммит, состоявшийся на позапрошлой неделе, позволил нам основательно продвинуться вперед. Это не последняя встреча, посвященная данной проблеме, но еще один важный шаг. И, судя по всему, первая реакция рынков подтверждает такую оценку.
"Шпигель": Если ориентироваться только на поведение рынков, то может показаться, что все проблемы уже позади.
Шойбле: Повторю то, о чем много раз говорила г-жа канцлер: это длительный процесс, и здесь одного решения недостаточно. Мы создаем новую институциональную архитектуру для еврозоны, появление которой будет означать "больше Европы" и больше стабильности. Прежде чем все проблемы будут решены, нам еще предстоит пройти долгий путь. И все же благодаря последнему европейскому саммиту шансы на успех возросли.
"Шпигель": Такую уверенность мы не вполне разделяем: если решения, принятые в ночь на 27 октября, будут реализованы, то долг Греции сократится до 120% ВВП - что ничуть не лучше, чем долговая ситуация Италии. Вы действительно считаете, что это позволит греческой экономике восстановиться?
Шойбле: Да. Долговая нагрузка может считаться приемлемой при условии, что у страны есть возможность занимать на финансовых рынках - как в случае с Италией. Тройка кредиторов Греции (ЕС, ЕЦБ, МВФ) говорит, что она появится и у Греции, если долги Афин снизятся до означенного уровня и страна повысит свою конкурентоспособность.
"Шпигель": А можно подробнее?
Шойбле: Если к концу десятилетия уровень государственного долга Афин сократится до 120% ВВП, то произойдет это в результате масштабного сокращения задолженности. В результате консолидации. В результате экономического роста и реформ. Это обеспечит доверие. Но 120% -не более чем промежуточный результат, и на этом Греции останавливаться нельзя.
"Шпигель": Вы упражняетесь в диалектической логике, привычной для саммитов ЕС, но не даете ответа на наш вопрос. Вы всерьез считаете, что согласованные меры могут помочь Греции вновь обрести конкурентоспособность?
Шойбле: Да, если новая программа будет включать в себя в том числе и обширные структурные реформы, направленные на усиление конкурентоспособности.
"Шпигель": Но решения саммита не способствуют ни тому, чтобы Афины справились с бюджетными проблемами, ни тому, чтобы ситуация на греческом рынке труда изменилась к лучшему.
Шойбле: Минуточку! Вы забываете о масштабных мерах, которые сегодня принимаются в интересах Греции и вместе с Грецией, начиная с помощи по реализации программ со стороны специальной группы Еврокомиссии по Греции и "тройки", представители которых отныне постоянно будут присутствовать на месте, и заканчивая средствами, выделяемыми Греции Евросоюзом. Но ясно и другое: имеющиеся проблемы должны решаться в Греции, а не в Европе, хоть и при поддержке Европы.
"Шпигель": Не исключено, что решения саммита обернутся новыми проблемами: такие страны, как Португалия или Ирландия, могут поддаться искушению и тоже пожелают поправить свое положение за счет урезания долгов.
Шойбле: Главы государств и правительств стран еврозоны, в том числе представители Португалии и Ирландии, в очередной раз единогласно заявили: Греция - это уникальный, специфический случай, требующий особого подхода. "В благодарность" за ту помощь, которая будет оказываться достаточно долго другими членами еврозоны, Греция будет вынуждена пойти на жесткие меры, а также мириться с куда более пристальным контролем извне. Можно даже сказать, что стране на время придется поступиться частью своего суверенитета. Не думаю, что кто-то еще захочет пройти через это без самой крайней необходимости.
"Шпигель": Согласно решениям саммита, частные инвесторы, вложившиеся в греческие облигации, должны отказаться от половины своих требований - на добровольной основе. И вы верите, что это произойдет?
Шойбле: Конечно, детали еще предстоит окончательно согласовать. Но основные вехи расставлены. И здесь частные инвесторы неизбежно будут учитывать, что альтернативой такому консенсусу может явиться только его отсутствие - со всеми вытекающими последствиями, в том числе и для частных инвесторов.
"Шпигель": То есть успех задуманного зависит от доброй воли банкиров. Что вы намерены делать, если они откажутся?
Шойбле: Мы всегда говорили, что добровольное урезание долгов нам представляется предпочтительным. В этой связи нами получено твердое согласие со стороны Института международных финансов (IIF). Но мы не скрываем, что не исключено и решение с менее широким консенсусом.
"Шпигель": Несколько недель назад вы обещали гражданам Федеративной Республики, что участие Германии в спасении евро не превысит 211 млрд евро. И вот теперь у Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) появился так называемый рычаг, который взвинчивает сумму гарантий до триллиона евро. Так чему же верить?
Шойбле: Верить тому, что я сказал. Риски Германии ограничены 211 млрд 45,9 млн евро - это первое. Второе: мы нашли способ усилить эффективность EFSF, эти наши средства смогут оказать большее стабилизирующее воздействие.
"Шпигель": Похоже на волшебство.
Шойбле: Допустим, мы хотим, чтобы Греция получила 100 млрд евро. В таком случае страны еврозоны через EFSF гарантируют 20 млрд евро. Остальные средства "привнесут" частные инвесторы, которые в случае неплатежей по обязательствам Греции могут опять-таки рассчитывать на эти 20 млрд как на своего рода частичную страховку. Как следствие, мы можем оказать более существенную помощь, не повышая рисков EFSF.
"Шпигель": Но вы умалчиваете, что риски для налогоплательщиков возрастают. И если что-то пойдет не так, то в первую очередь потери будет нести EFSF.
Шойбле: С ростом рисков не все так однозначно. Возможно, они даже снижаются.
"Шпигель": А вот это уже точно волшебство…
Шойбле: Отнюдь, это экономика. Те средства, которые мы можем предоставить через Европейский фонд финансовой стабильности, благодаря участию других кредиторов возрастают до триллиона евро, в результате чего возрастает и иммунитет EFSF против возможных атак со стороны спекулянтов. И вероятность того, что страховой случай вообще наступит, уменьшается.
"Шпигель": По-вашему, триллионный рычаг достаточно велик, чтобы спасти, допустим, Италию, если такая потребность возникнет?
Шойбле: Италия пусть делает свои домашние задания! Правительству нужно убедить рынки, что оно полно решимости незамедлительно приступить к необходимым реформам и довести их до конца. Вопрос о помощи EFSF Италии не стоит, и в Риме об этом знают. Причем страна может без нее обойтись.
"Шпигель": Но это означает и другое: спасение евро зависит от благоразумия итальянского правительства.
Шойбле: Для спасения евро необходимо, чтобы все в Европе осознавали ту ответственность, которая на них лежит. Другими словами, мы должны помогать друг другу. Но такая взаимопомощь в Европе непременно предполагает усилия со стороны того, кому помогают. Итальянские проблемы в Германии не решить, они должны решаться в самой Италии. Но, думаю, вы согласитесь, что нынешний кризис помог европейцам понять: нам необходима культура устойчивого развития.
"Шпигель": Какие действия требуются от Рима?
Шойбле: Те, предпринять которые правительство уже обещало своим партнерам по единой Европе: быстрое и значительное сокращение дефицита бюджета, снижение долговой нагрузки, стимулирование экономического роста. Италии необходимы структурные реформы на рынке труда и в социальной сфере. Политики из других стран Европы сделали немало, чтобы утвердить своих итальянских коллег на этом пути.
"Шпигель": Вы полагаете, что эти сигналы были услышаны?
Шойбле: Италия декларировала готовность к реформам. Теперь нужно, чтобы реформы были реализованы, и это главное. Одними декларациями ситуацию не исправить.
"Шпигель": Что произойдет, если Италия не сдержит своих обещаний?
Шойбле: Реакция рынков будет соответствующей. Италия испытывает большую потребность в финансировании извне. И потому в ее интересах сделать так, чтобы расходы на обслуживание долгов оставались в пределах разумного. А для этого необходимы реформы. Европе нужны действия, а не взаимные заверения в добропорядочности.
"Шпигель": Но, возможно, в Риме надеются, что, если дела пойдут совсем плохо, итальянские облигации будет скупать ЕЦБ.
Шойбле: В европейских соглашениях однозначно прописана независимая роль ЕЦБ. Именно поэтому в коммюнике саммита главы правительств подтвердили, что содержание соглашений им известно.
"Шпигель": В Италии подобные высказывания из ваших уст и из уст канцлера Меркель нередко воспринимаются как попытки тевтонцев установить свой диктат. Не боитесь, что такая позиция превратит Германию в нечто вроде европейского пугала?
Шойбле: Нет. Насколько мне известно, аналогичные замечания делают как действующий президент ЕЦБ француз Жан-Клод Трише, так и глава Еврокомиссии португалец Жозе Мануэль Баррозу или председатель Евросовета бельгиец Херман ван Ромпёй.
"Шпигель": Вы ведь не станете спорить, что решения, принятые в конце октября, явно несут на себе немецкий отпечаток.
Шойбле: Конечно, приятно, если даже журнал Der Spiegel хоть иногда признает, что федеральное правительство хорошо делает свою работу…
"Шпигель": …пожалуйста-пожалуйста…
Шойбле: …но в Европе мы ничего не добьемся, если будем вести эту дискуссию с точки зрения тех или иных стран. Главной причиной кризиса, без сомнения, является высокий уровень долговой нагрузки на государства. И потому нашим ответом на кризис не может быть дальнейшее накопление долгов. Единственный правильный шаг - это усиление политики стабилизации.
"Шпигель": Сказано очень по-немецки. Федеративная Республика на пути к европейской гегемонии?
Шойбле: Чепуха! Успех европейского проекта отвечает экзистенциальным интересам немцев. То, что хорошо для Европы, хорошо и для Германии. Европа не может строиться на принципе гегемонии. Мы не стремимся к европейскому господству, это нонсенс. Но от Германии как крупнейшего члена Евросоюза нередко ждут, что мы, встав плечом к плечу с французами, возьмем на себя руководящую роль. Ведь многие непростые вопросы могут быть решены лишь при условии, что Германия и Франция выступят заодно.
"Шпигель": Один из таких вопросов - это создание будущего экономического правительства для государств еврозоны. Как вы себе его представляете?
Шойбле: До сих пор в еврозоне существовала общая денежная политика, но не финансовая. В этом проблема, которую нам предстоит решать шаг за шагом. Нужно, чтобы больше решений на европейском уровне носили обязательный характер и чтобы больше было механизмов их реализации. Для этого нам придется в той или иной степени адаптировать наши европейские соглашения.
"Шпигель": Значит, уходящий президент ЕЦБ Трише прав и еврозоне нужен министр финансов?
Шойбле: Нет. Скорее, я разделяю представления председателя Еврокомиссии Баррозу: комиссар ЕС по финансовой политике должен получить статус, соответствующий тому, который имеет комиссар по вопросам конкуренции. В таком случае он сможет контролировать выполнение членами еврозоны соответствующих норм, а при выявлении нарушений по собственному усмотрению назначать санкции. И Еврокомиссия не сможет отменять его решения, даже если большинство ее членов будут с ним не-согласны. Кроме того, нарушения бюджетной дисциплины нужно также включить в компетенцию Европейского суда.
"Шпигель": Кое-кто из членов еврозоны относится к германо-французской оси, скорее, скептически. Вы с этим согласны?
Шойбле: Вовсе нет. Европа зачастую по-настоящему ждет совместных сигналов из Берлина и Парижа. И порой даже мне такая позиция кажется излишне осторожной.
"Шпигель": Что вы имеете в виду?
Шойбле: Иногда на заседаниях совмина ЕС я спрашиваю себя: ну почему всегда первым должен выступать я? Для разнообразия начать дискуссию мог бы и кто-то еще, тем более что мой английский не самый лучший.
"Шпигель": Зато, как говорят, во французском вы чувствуете себя куда более свободно.
Шойбле: Возможно, потому, что родился недалеко от Франции. Но шутки в сторону: на Германию как крупнейшую экономическую державу Европы ложится особая ответственность за достижение нами, европейцами, общего результата.
"Шпигель": Господин Шойбле, благодарим вас за эту беседу.
Министр финансов Вольфганг Шойбле (ХДС) о спасении евро, своих идеях относительно европейского экономического правительства и обеспокоенности других стран по поводу возможной гегемонии Германии. "Шпигель": Г-н Шойбле, политики и экономисты во всем мире убеждены, что недавний саммит ЕС завершился успехом. Значит, евро спасен?
Шойбле: Саммит, состоявшийся на позапрошлой неделе, позволил нам основательно продвинуться вперед. Это не последняя встреча, посвященная данной проблеме, но еще один важный шаг. И, судя по всему, первая реакция рынков подтверждает такую оценку.
"Шпигель": Если ориентироваться только на поведение рынков, то может показаться, что все проблемы уже позади.
Шойбле: Повторю то, о чем много раз говорила г-жа канцлер: это длительный процесс, и здесь одного решения недостаточно. Мы создаем новую институциональную архитектуру для еврозоны, появление которой будет означать "больше Европы" и больше стабильности. Прежде чем все проблемы будут решены, нам еще предстоит пройти долгий путь. И все же благодаря последнему европейскому саммиту шансы на успех возросли.
"Шпигель": Такую уверенность мы не вполне разделяем: если решения, принятые в ночь на 27 октября, будут реализованы, то долг Греции сократится до 120% ВВП - что ничуть не лучше, чем долговая ситуация Италии. Вы действительно считаете, что это позволит греческой экономике восстановиться?
Шойбле: Да. Долговая нагрузка может считаться приемлемой при условии, что у страны есть возможность занимать на финансовых рынках - как в случае с Италией. Тройка кредиторов Греции (ЕС, ЕЦБ, МВФ) говорит, что она появится и у Греции, если долги Афин снизятся до означенного уровня и страна повысит свою конкурентоспособность.
"Шпигель": А можно подробнее?
Шойбле: Если к концу десятилетия уровень государственного долга Афин сократится до 120% ВВП, то произойдет это в результате масштабного сокращения задолженности. В результате консолидации. В результате экономического роста и реформ. Это обеспечит доверие. Но 120% -не более чем промежуточный результат, и на этом Греции останавливаться нельзя.
"Шпигель": Вы упражняетесь в диалектической логике, привычной для саммитов ЕС, но не даете ответа на наш вопрос. Вы всерьез считаете, что согласованные меры могут помочь Греции вновь обрести конкурентоспособность?
Шойбле: Да, если новая программа будет включать в себя в том числе и обширные структурные реформы, направленные на усиление конкурентоспособности.
"Шпигель": Но решения саммита не способствуют ни тому, чтобы Афины справились с бюджетными проблемами, ни тому, чтобы ситуация на греческом рынке труда изменилась к лучшему.
Шойбле: Минуточку! Вы забываете о масштабных мерах, которые сегодня принимаются в интересах Греции и вместе с Грецией, начиная с помощи по реализации программ со стороны специальной группы Еврокомиссии по Греции и "тройки", представители которых отныне постоянно будут присутствовать на месте, и заканчивая средствами, выделяемыми Греции Евросоюзом. Но ясно и другое: имеющиеся проблемы должны решаться в Греции, а не в Европе, хоть и при поддержке Европы.
"Шпигель": Не исключено, что решения саммита обернутся новыми проблемами: такие страны, как Португалия или Ирландия, могут поддаться искушению и тоже пожелают поправить свое положение за счет урезания долгов.
Шойбле: Главы государств и правительств стран еврозоны, в том числе представители Португалии и Ирландии, в очередной раз единогласно заявили: Греция - это уникальный, специфический случай, требующий особого подхода. "В благодарность" за ту помощь, которая будет оказываться достаточно долго другими членами еврозоны, Греция будет вынуждена пойти на жесткие меры, а также мириться с куда более пристальным контролем извне. Можно даже сказать, что стране на время придется поступиться частью своего суверенитета. Не думаю, что кто-то еще захочет пройти через это без самой крайней необходимости.
"Шпигель": Согласно решениям саммита, частные инвесторы, вложившиеся в греческие облигации, должны отказаться от половины своих требований - на добровольной основе. И вы верите, что это произойдет?
Шойбле: Конечно, детали еще предстоит окончательно согласовать. Но основные вехи расставлены. И здесь частные инвесторы неизбежно будут учитывать, что альтернативой такому консенсусу может явиться только его отсутствие - со всеми вытекающими последствиями, в том числе и для частных инвесторов.
"Шпигель": То есть успех задуманного зависит от доброй воли банкиров. Что вы намерены делать, если они откажутся?
Шойбле: Мы всегда говорили, что добровольное урезание долгов нам представляется предпочтительным. В этой связи нами получено твердое согласие со стороны Института международных финансов (IIF). Но мы не скрываем, что не исключено и решение с менее широким консенсусом.
"Шпигель": Несколько недель назад вы обещали гражданам Федеративной Республики, что участие Германии в спасении евро не превысит 211 млрд евро. И вот теперь у Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF) появился так называемый рычаг, который взвинчивает сумму гарантий до триллиона евро. Так чему же верить?
Шойбле: Верить тому, что я сказал. Риски Германии ограничены 211 млрд 45,9 млн евро - это первое. Второе: мы нашли способ усилить эффективность EFSF, эти наши средства смогут оказать большее стабилизирующее воздействие.
"Шпигель": Похоже на волшебство.
Шойбле: Допустим, мы хотим, чтобы Греция получила 100 млрд евро. В таком случае страны еврозоны через EFSF гарантируют 20 млрд евро. Остальные средства "привнесут" частные инвесторы, которые в случае неплатежей по обязательствам Греции могут опять-таки рассчитывать на эти 20 млрд как на своего рода частичную страховку. Как следствие, мы можем оказать более существенную помощь, не повышая рисков EFSF.
"Шпигель": Но вы умалчиваете, что риски для налогоплательщиков возрастают. И если что-то пойдет не так, то в первую очередь потери будет нести EFSF.
Шойбле: С ростом рисков не все так однозначно. Возможно, они даже снижаются.
"Шпигель": А вот это уже точно волшебство…
Шойбле: Отнюдь, это экономика. Те средства, которые мы можем предоставить через Европейский фонд финансовой стабильности, благодаря участию других кредиторов возрастают до триллиона евро, в результате чего возрастает и иммунитет EFSF против возможных атак со стороны спекулянтов. И вероятность того, что страховой случай вообще наступит, уменьшается.
"Шпигель": По-вашему, триллионный рычаг достаточно велик, чтобы спасти, допустим, Италию, если такая потребность возникнет?
Шойбле: Италия пусть делает свои домашние задания! Правительству нужно убедить рынки, что оно полно решимости незамедлительно приступить к необходимым реформам и довести их до конца. Вопрос о помощи EFSF Италии не стоит, и в Риме об этом знают. Причем страна может без нее обойтись.
"Шпигель": Но это означает и другое: спасение евро зависит от благоразумия итальянского правительства.
Шойбле: Для спасения евро необходимо, чтобы все в Европе осознавали ту ответственность, которая на них лежит. Другими словами, мы должны помогать друг другу. Но такая взаимопомощь в Европе непременно предполагает усилия со стороны того, кому помогают. Итальянские проблемы в Германии не решить, они должны решаться в самой Италии. Но, думаю, вы согласитесь, что нынешний кризис помог европейцам понять: нам необходима культура устойчивого развития.
"Шпигель": Какие действия требуются от Рима?
Шойбле: Те, предпринять которые правительство уже обещало своим партнерам по единой Европе: быстрое и значительное сокращение дефицита бюджета, снижение долговой нагрузки, стимулирование экономического роста. Италии необходимы структурные реформы на рынке труда и в социальной сфере. Политики из других стран Европы сделали немало, чтобы утвердить своих итальянских коллег на этом пути.
"Шпигель": Вы полагаете, что эти сигналы были услышаны?
Шойбле: Италия декларировала готовность к реформам. Теперь нужно, чтобы реформы были реализованы, и это главное. Одними декларациями ситуацию не исправить.
"Шпигель": Что произойдет, если Италия не сдержит своих обещаний?
Шойбле: Реакция рынков будет соответствующей. Италия испытывает большую потребность в финансировании извне. И потому в ее интересах сделать так, чтобы расходы на обслуживание долгов оставались в пределах разумного. А для этого необходимы реформы. Европе нужны действия, а не взаимные заверения в добропорядочности.
"Шпигель": Но, возможно, в Риме надеются, что, если дела пойдут совсем плохо, итальянские облигации будет скупать ЕЦБ.
Шойбле: В европейских соглашениях однозначно прописана независимая роль ЕЦБ. Именно поэтому в коммюнике саммита главы правительств подтвердили, что содержание соглашений им известно.
"Шпигель": В Италии подобные высказывания из ваших уст и из уст канцлера Меркель нередко воспринимаются как попытки тевтонцев установить свой диктат. Не боитесь, что такая позиция превратит Германию в нечто вроде европейского пугала?
Шойбле: Нет. Насколько мне известно, аналогичные замечания делают как действующий президент ЕЦБ француз Жан-Клод Трише, так и глава Еврокомиссии португалец Жозе Мануэль Баррозу или председатель Евросовета бельгиец Херман ван Ромпёй.
"Шпигель": Вы ведь не станете спорить, что решения, принятые в конце октября, явно несут на себе немецкий отпечаток.
Шойбле: Конечно, приятно, если даже журнал Der Spiegel хоть иногда признает, что федеральное правительство хорошо делает свою работу…
"Шпигель": …пожалуйста-пожалуйста…
Шойбле: …но в Европе мы ничего не добьемся, если будем вести эту дискуссию с точки зрения тех или иных стран. Главной причиной кризиса, без сомнения, является высокий уровень долговой нагрузки на государства. И потому нашим ответом на кризис не может быть дальнейшее накопление долгов. Единственный правильный шаг - это усиление политики стабилизации.
"Шпигель": Сказано очень по-немецки. Федеративная Республика на пути к европейской гегемонии?
Шойбле: Чепуха! Успех европейского проекта отвечает экзистенциальным интересам немцев. То, что хорошо для Европы, хорошо и для Германии. Европа не может строиться на принципе гегемонии. Мы не стремимся к европейскому господству, это нонсенс. Но от Германии как крупнейшего члена Евросоюза нередко ждут, что мы, встав плечом к плечу с французами, возьмем на себя руководящую роль. Ведь многие непростые вопросы могут быть решены лишь при условии, что Германия и Франция выступят заодно.
"Шпигель": Один из таких вопросов - это создание будущего экономического правительства для государств еврозоны. Как вы себе его представляете?
Шойбле: До сих пор в еврозоне существовала общая денежная политика, но не финансовая. В этом проблема, которую нам предстоит решать шаг за шагом. Нужно, чтобы больше решений на европейском уровне носили обязательный характер и чтобы больше было механизмов их реализации. Для этого нам придется в той или иной степени адаптировать наши европейские соглашения.
"Шпигель": Значит, уходящий президент ЕЦБ Трише прав и еврозоне нужен министр финансов?
Шойбле: Нет. Скорее, я разделяю представления председателя Еврокомиссии Баррозу: комиссар ЕС по финансовой политике должен получить статус, соответствующий тому, который имеет комиссар по вопросам конкуренции. В таком случае он сможет контролировать выполнение членами еврозоны соответствующих норм, а при выявлении нарушений по собственному усмотрению назначать санкции. И Еврокомиссия не сможет отменять его решения, даже если большинство ее членов будут с ним не-согласны. Кроме того, нарушения бюджетной дисциплины нужно также включить в компетенцию Европейского суда.
"Шпигель": Кое-кто из членов еврозоны относится к германо-французской оси, скорее, скептически. Вы с этим согласны?
Шойбле: Вовсе нет. Европа зачастую по-настоящему ждет совместных сигналов из Берлина и Парижа. И порой даже мне такая позиция кажется излишне осторожной.
"Шпигель": Что вы имеете в виду?
Шойбле: Иногда на заседаниях совмина ЕС я спрашиваю себя: ну почему всегда первым должен выступать я? Для разнообразия начать дискуссию мог бы и кто-то еще, тем более что мой английский не самый лучший.
"Шпигель": Зато, как говорят, во французском вы чувствуете себя куда более свободно.
Шойбле: Возможно, потому, что родился недалеко от Франции. Но шутки в сторону: на Германию как крупнейшую экономическую державу Европы ложится особая ответственность за достижение нами, европейцами, общего результата.
"Шпигель": Господин Шойбле, благодарим вас за эту беседу.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
