Разбор налета

Между тем, какими бы ни были последствия налета, определенные выводы можно сделать уже сейчас. В первую очередь они касаются того, как в свете этих событий будет развиваться оружейный рынок.

Какие именно изменения произойдут в этой сфере, постарался представить «Профиль».

Дали покомандовать

Едва ли не самым интересным в проведенной 14 апреля операции стало то, что ее воздушной частью руководили французы. Об этом рассказал начальник штаба ВВС Пятой республики, генерал армии Андрэ Ланата. Отдельно он отметил, что истребителям «Рафаль» (на фото) эта операция позволила отработать действия в рамках ядерного сдерживания. Известно, что эскадрилья EC 1/4 «Гасконь», чьи самолеты участвовали в нанесении удара, входит в состав французских ядерных сил и оснащена сверхзвуковыми крылатыми ракетами ASMP c боевой частью мощностью до 300 килотонн. Удар по Сирии, конечно же, наносился с использованием иного оружия – ракет SCALP/Storm Shadow совместной англо-французской разработки, производящихся компанией MBDA.

Предполагалось, что «Рафали» выпустят 10 ракет. Однако в системе управления одной из них произошел сбой при вводе данных, и ракету пришлось сбросить в море. Главным вкладом Франции в операцию, впрочем, стали не сами удары, а координация действий воздушной и морской группировок, которую вели с борта двух французских самолетов ДРЛОиУ (дальнего радиолокационного обнаружения и управления) E‑3F. В операции использовались также французские летающие танкеры, составившие почти половину группировки самолетов‑заправщиков. Всего их было задействовано 13, в том числе семь американских KC‑135 и KC‑10 и шесть C‑135F ВВС Франции.

Для нанесения ударов с воздуха помимо пяти «Рафалей» ВВС Франции были задействованы четыре британских «Торнадо», выпустивших еще восемь ракет SCALP/Storm Shadow, и два стратегических бомбардировщика B‑1B ВВС США, выпустивших 19 крылатых ракет JASSM-ER. Кроме того, в состав воздушной группировки вошли восемь американских истребителей – по четыре F‑15 и F‑16, а также по четыре истребителя «Тайфун» и «Мираж‑2000» от британских и французских ВВС соответственно. При этом задачей американцев было прикрытие морской группировки в Восточном Средиземноморье, в то время как французы и англичане прикрывали свои самолеты–носители крылатых ракет.

Интересно, что B‑1B летели без истребительного прикрытия, но с поддержкой самолетов радиоэлектронной борьбы: с ними отправили «Праулеры» – самолеты EA‑6B авиации корпуса морской пехоты США.

В обеспечении удара помимо истребителей прикрытия было задействовано больше 20 самолетов – уже упомянутые машины ДРЛОиУ, летающие танкеры, разведчики разных типов – как пилотируемые, так и беспилотные RQ‑4 «Глобал Хок». Использование специальных машин, зачастую более интенсивное, чем боевых, становится визитной карточкой современной воздушной войны.

Можно отметить и другие интересные детали:

– Дальние перелеты значительной части задействованных самолетов. Французские истребители, как ударные «Рафали», так и прикрывавшие их «Миражи», действовали с баз непосредственно на территории Франции: Сен-Дизье в Арденнах и Люксёй во Франш-Конте. Их путь к цели и обратно занял 10 часов и превысил 6000 километров. Примерно такое же расстояние преодолели F‑15 48‑го истребительного авиакрыла ВВС США – с авиабазы Лейкенхит в английском графстве Саффолк до Восточного Средиземноморья и назад, до посадки на авиабазе Авиано в Северо-Восточной Италии. Около 5000 километров туда и обратно проделали F‑16 31‑го авиакрыла, и взлетевшие, и приземлившиеся на Авиано. Наиболее короткий полет получился у британцев, действовавших со своей базы Акротири на Кипре. Бомбардировщики B‑1B, как и прикрывавшие их самолеты РЭБ, поднялись в воздух с авиабазы Аль-Удейд в Катаре.

– Первое использование как европейских, так и американских крылатых ракет воздушного базирования нового поколения: ни SCALP/Storm Shadow, ни JASSM, как в обычной версии, так и ER – увеличенной дальности, ранее не применялись в бою.

Неисправные фрегаты и новая подлодка

Если в воздухе французы удостоились чести «командовать парадом» и справились с этой задачей успешно, то на воде у них все прошло не слишком гладко. В восточной части Средиземного моря флот Пятой республики сосредоточил ударную группу из трех фрегатов типа FREMM – «Аквитания», «Овернь» и «Лангедок». Предполагалось, что стрелять будут «Аквитания» и «Овернь», в то время как «Лангедок» станет прикрывать, контролируя район на случай появления кого-то лишнего. Однако сбои не позволили запустить ракеты с первых двух фрегатов, и стрелять пришлось «Лангедоку», выпустившему по территории Сирии три крылатые ракеты MdCN – морской версии SCALP/Storm Shadow, отличающейся увеличенными размерами и большей дальностью полета.

В целом с моря было запущено 69 ракет, и 66 из них были американскими. 37 ракет было выпущено крейсером «Монтерей» и эсминцем «Лабун», находившимися в Красном море, 23 – из северной части Персидского залива эсминцем «Хиггинс», и еще 6 – подводной лодкой «Джон Уорнер» из восточной части Средиземного моря. ВМС США ударили по Сирии уже использовавшимися ранее ракетами Tomahawk block IV, которые отличаются возможностью перенацеливания в полете. Для французских же ракет эта операция стала дебютом.

«Первым балом» ракетная атака на Сирию стала и для подводной лодки SSN‑785 «Джон Уорнер». Причем премьера получилась двойной. Не только эта конкретная субмарина ранее не участвовала в боях (на боевую службу она встала лишь в январе), но и вообще ни одна лодка типа «Вирджиния», к которому относится «Джон Уорнер», ранее этого не делала.

Кроме того, в СМИ сообщали, что стрелять по Сирии должна была помимо прочих британская атомная подлодка «Эстьют», но ей помешали занять позицию российские корабли. Официальных комментариев на сей счет не давала ни одна из сторон, однако источники «Профиля» в российском военном ведомстве подтвердили, что именно так все и было.

Ракеты и ПВО

Результаты удара как такового нет смысла комментировать – во всяком случае, до появления достоверной картины целераспределения и процента сбитых ракет. Пока что версии Пентагона и Минобороны РФ расходятся диаметрально. США уверяют, что корабли и самолеты коалиции выпустили 105 крылатых ракет по трем объектам, при этом все ракеты попали в цель и ни одна не была сбита.

Российские военные утверждают, что из 103 обнаруженных силами сирийской ПВО крылатых ракет 71 была сбита, а большая часть из 32 оставшихся поразила слабозащищенные цели, не нанеся значительного ущерба. При этом атакованы были не только три названных коалицией объекта – НИИ в Дамаске, а также «склад химоружия» и «командный пункт» поблизости от Хомса, но и несколько военных аэродромов, при этом ПВО последних сбила почти все ракеты. Российские силы ПВО в отражении удара задействованы не были. Какая бы из этих двух версий ни оказалась ближе к истине, можно выделить ряд моментов, которые справедливы в любом случае.

Массированный налет с применением большого количества крылатых ракет в залпе становится главной угрозой для любого объекта в локальном конфликте с участием крупных держав.

Современные средства ПВО в большинстве своем не позволяют отражать подобные атаки. Независимо от того, было направлено на НИИ в Дамаске 30 ракет (по данным МО РФ) или 76 (по данным МО США), чтобы сбить их все, потребовались бы несоразмерно большие силы – на уровне полка или бригады современных зенитных ракетных комплексов с соответствующей системой управления, обеспечивающей одновременную обработку данных, выдачу целеуказания и одновременный же обстрел десятков целей.

Техническим решением в данном случае может стать внедрение в войска нового поколения средств ПВО, обеспечивающих многократный рост плотности огня на «последнем рубеже».

Это становится возможным как за счет миниатюризации электроники, так и за счет новых достижений в материаловедении и точной механике. На сегодняшний день даже в диапазоне средней дальности «компактные» ракеты серии 9 М96, используемые в ЗРК «Витязь» и морском комплексе ПВО «Редут», значительно превосходят устаревшие изделия серии 5 В55 для ранних С‑300 П, имеющие значительно большие габариты. Последние имеют более мощную головную часть, но это компенсируется большими возможностями систем управления современных ракет. То же самое наблюдается и в системах малой дальности – меньшие размеры ракет 9 М338 комплекса «Тор-М2» позволяют вдвое нарастить боекомплект этой системы по сравнению с предшествующими версиями – 16 ракет 9 М338 против восьми 9 М330 на ранних моделях «Тора».

Миниатюризация зенитных ракет, особенно в диапазоне дистанций малой дальности и ближнего боя (от 0 до 25–30 км), позволяет в перспективе резко повышать количество ЗУР на каждой установке, наращивая плотность огня на последнем рубеже обороны.

Большие перспективы в этих условиях открываются перед новыми системами, спроектированными под использование компактных ракет. В диапазоне средней дальности (до 120 км) это уже упомянутый ЗРК С‑350 «Витязь», несущий до 12 ракет семейства 9 М96/9 М96 М на одной установке, вместо четырех ракет 5 В55 на пусковых установках ранних версий семейства С‑300 П – С‑300 ПТ и ПС. Дивизион «Витязя» в составе восьми пусковых установок может обеспечить пуск 96 ракет, что позволяет рассчитывать на отражение атаки 40 и более ракет противника.

Прорвавшиеся «изделия» должны встречать системы малой дальности, плотность огня которых также будет расти. Помимо уже упомянутого «Тор-М2» к системам последнего рубежа относится ЗРК «Морфей», который должен нести до 36 ракет 9 М338 на одной установке, а также ЗРК «Панцирь-СМ». Боевые машины этой системы, создаваемой на основе уже завоевавшего известность ракетно-пушечного комплекса «Панцирь-С1», планируется вооружать ракетами двух типов: малой дальности (по 24 пусковых контейнера на каждой машине) и ближнего боя (до 96 ракет – по четыре штуки в каждый пусковой контейнер).

Немаловажно здесь то, что все упомянутые системы исходно создаются с высокой степенью унификации наземных и морских версий.

Их ответ

Проблемой отражения массированных налетов крылатых ракет озаботились и на Западе, особенно после появления в арсенале ВМФ России ракетного комплекса «Калибр», позволяющего в перспективе обеспечить массовые пуски даже при относительно небольшом числе кораблей, и расширения номенклатуры российских крылатых ракет воздушного базирования – как малой, так и средней и большой дальности. В США в первую очередь озаботились защитой кораблей флота, оснащая их комплексом RIM‑116 Rolling Airframe Missile (RAM) с пусковыми установками, несущими от 11 до 31 компактной ракеты с инфракрасной головкой самонаведения.

В Европе для тех же целей были созданы ракеты семейства CAMM – Commom Anti-Air Modular Missile, которыми предполагается оснащать как корабли (ЗРК Sea Ceptor), так и сухопутные войска (Land Ceptor). Первым покупателем новых систем стала Великобритания. Задача у этих комплексов точно такая же: обеспечить резкий рост плотности огня на последнем рубеже, используя относительно дешевые малогабаритные ракеты, унифицированные для наземных и морских систем.

В целом – ничего нового. В годы Второй мировой войны резкий рост плотности ПВО, особенно малокалиберной зенитной артиллерии на последних рубежах, стал ответом на возросшую массовость боевой авиации, численность которой в войсках крупных держав составляла многие тысячи (и десятки тысяч) машин. История развивается по спирали, и логичным ответом на размножение крылатых ракет станет рост численности ракет зенитных.

Надолго? Возможно, что не очень. Лазерные системы ПВО могут оказаться ближе, чем кажется.