«Россия – это проклятая диктатура, но кормить стали лучше»
В коридоре на втором этаже симферопольской наркоклиники раздается пронзительный крик. Виктор, бывший дальнобойщик, с обезумевшими глазами стоит в дверях и держит у горла кухонный нож. «Мне что, убить себя?» — спрашивает он присутствующих.
Крымский татарин Джамиль, лежащий на одной из шести коек в палате, на минуту поднимает взгляд от Корана, который читает с утра до ночи. Леонид прикладывает ко лбу холодную ложку — ему все время кажется, что у него жар. Он апатично смотрит на зеленую стену. Андрей, исхудалый 30-летний мужчина в бейсболке, встает и успокаивает Виктора, пока тот не опускает руку с ножом и, наконец, не возвращается на свою кровать.
В этой клинике у всех пациентов ломка: в середине мая Россия практически в одночасье отменила метадоновую заместительную терапию. По разным оценкам, в Крыму при 2 миллионах жителей насчитывается 14 000 наркозависимых. Для сравнения: в Германии наркоманов около 19 000 человек — при 80 миллионах жителей. Более 800 страдающих наркоманией пользовались украинской метадоновой программой. Благодаря этой программе и западному финансированию, Киеву удалось сократить уровень ВИЧ-инфицирования примерно на треть.
«На самом деле наши врачи тоже всегда были против метадона», — говорит директор клиники. Заменитель героина лишь продлевает зависимость, убежден он. Это совпадает с официальной позицией российских органов здравоохранения.
Андрей принимал метадон три года. Еще подростком он покуривал гашиш. Юношей хотел стать каменщиком или столяром. Пошел учиться на строителя, даже построил для себя и своей невесты двухэтажный дом. Когда она незадолго до свадьбы бросила Андрея, он не смог этого пережить.
Андрей родом из Джанкоя — городка на севере Крыма. Название переводится с татарского как «душа-деревня». Город расположен в степи и может показаться соответствующим своему названию только тем, кому по душе степные просторы.
До украинской границы отсюда 80 километров. Здесь должны будут пройти украинские солдаты, если однажды они попытаются отвоевать Крым, рассуждает Андрей. Ведь именно такую цель действительно ставил каждый из трех министров обороны, которые получали назначение на этот пост после восстания украинцев против клептократа Виктора Януковича.
«Ребенку понятно, что в таком случае Россия ответит со всей мощью и просто уничтожит Украину», — считает Андрей. Он ругает то украинского президента Петра Порошенко, то Владимира Путина: «Порошенко бомбит собственный народ. А Путин хочет теперь, чтобы я сдох».
В своем крохотном кабинете директор наркоклиники Владимир Строевский защищает российскую политику борьбы с наркозависимостью. За его спиной висят православные иконы.
«Возможно, в Германии и других хорошо развитых странах Запада метадон — это здорово», — говорит Строевский. На Западе метадон дают в рамках масштабных программ отказа от наркотиков, вкупе с психологической помощью. Но Украина сама нищая, к тому же она всегда недостаточно заботилась о полуострове Крым. Поэтому метадоновая терапия здесь не сопровождалась необходимыми мерами, — сетует директор клиники. Врачей-наркологов сокращали, но психологов не нанимали. В клинике Строевского число койко-мест с 316 в 2008 году сократилось до 206 в 2013-м: «Теперь этих коек нам не хватает».
Андрея навещает мать, она работает в городском автобусном парке. Женщина каждый день приносит сыну поесть. Андрей вышагивает по больничному двору рядом с ней. Звонит старший брат, который сидит в тюрьме за наркотики. После того как Крым отошел к России, кормить стали лучше, но надежды на освобождение не осталось: «У русских царит порядок». Тюремные чиновники теперь менее коррумпированы, чем под началом Киева. «Но Россия — это проклятая диктатура», — считает брат Андрея.
Лучшая жизнь, больше стабильности, но меньше свобод и гражданских прав — таково вероятное будущее Крыма под российским началом.
Мы едем дальше — в «Новый Свет».
Перевод: Владимир Широков
Продолжение следует
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».
