В последний год исследования Марса начинали привлекать все большее внимание публики. 28 сентября, в день выступления президента России Владимира Путина на Генассамблее ООН, Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США (NASA) провело пресс-конференцию, на которой объявило о наличии воды на Красной планете. Интерес мировой прессы к этому событию был столь большим, что в Госдуме посчитали, что в США специально совместили два выступления, чтобы отвлечь внимание прессы от первого за десять лет выступления российского лидера в ООН.

В мае случилось другое, более громкое событие – NASA подтвердило свои планы по отправке на Марс астронавта в 2030‑х годах. «Мы как никогда близки к осуществлению наших целей по отправке астронавта на Марс в 2030‑х годах. Высадка на Марсе станет кульминацией нескольких лет планирования и исследований, тяжелой работы и даже мечтаний, а порой и продолжительных дискуссий и дебатов», – рассказал глава агентства Чарльз Болден.

Но США не единственная страна, которая собирается доставить на Красную планету первого человека. Свои марсианские программы есть у России, Китая, Европейского космического агентства (ЕКА), даже у Индии. Спустя 50 лет после советско-американской «битвы за космос» и лунной гонки разные страны мира вступают в новое соревнование – битву за Марс. Однако на этот раз у всех крупных мировых космических держав неожиданно появился целый ряд проблем, которые они, скорее всего, не смогут решить поодиночке.

США мечтают о Красной планете

Ведущей страной в марсианских исследованиях продолжают оставаться США. На данный момент американцам принадлежат три из пяти исследовательских станций, находящихся на орбите Марса (Mars Odyssey с 2001 года, MRO с 2006 года и MAVEN с 2014 года), и оба марсохода, Opportunity (с 2004 года) и Curiosity (с 2012 года), с которых Земля получает сведения о планете. Столь серьезное присутствие объясняется тем, что c 2010 года основной целью долгосрочной космической программы NASA является высадка на Марс. Правда, более-менее определенные очертания эта цель приобрела только весной 2015 года, когда несколько научных организаций американского космического агентства подготовили программу, получившую название Evolvable Mars Campaign. Согласно этой программе, главная задача NASA в ближайшие десятилетия – пилотируемый полет на Марс. В 2033 году американцы должны будут посетить спутник Красной планеты – Фобос, а в 2039 году пилотируемая экспедиция отправится к Марсу, чтобы провести на его поверхности несколько месяцев.

Однако у американцев возникают трудности с финансированием. В последние пять лет бюджет NASA постепенно сокращался – с $19 млрд в 2011 году до $17,5 млрд в 2015-м. В следующие пять лет планируется, что бюджет будет на уровне $18,7 млрд ежегодно, что фактически также означает его постепенное сокращение из-за инфляции. На практике американцы будут вынуждены отказаться от многих непрофильных проектов и свернуть ряд программ по сотрудничеству с ЕКА.

Еще одна американская проблема – отсутствие собственного пилотируемого корабля. В 2012 году после нескольких катастроф NASA пришлось закрыть программу космических челноков – «шаттлов». Разработка нового пилотируемого корабля была поручена компании Boeing. Предполагается, что первый образец будет создан к 2017 году. А до тех пор для доставки космонавтов на борт МКС NASA вынуждено использовать российские корабли «Союз». По оценкам The Newодно место в кабине «Союза» обходится американскому бюджету примерно в $76 млн.

Использование российских судов вынуждает NASA продолжать сотрудничество с Роскосмосом, несмотря на то, что в начале апреля 2015 года организация официально объявила о прекращении контактов с Россией из-за ее политики в отношении Крыма. Тогда, напомним, сотрудникам NASA до особого распоряжения запретили поездки в Россию, переписку по электронной почте и проведение телеконференций с российскими партнерами, встречи с ними на международных мероприятиях. Впрочем, далеко не все представители американского космического агентства согласны с этим. Астронавт НАСА, полковник ВВС США Терри Вертс отметил, что полет на Марс возможен только в качестве международного проекта, в том числе с участием России: «Мы не полетим на Марс, если это не станет международной программой».

Россия хочет на Луну

Если у США марсианская программа является приоритетной, то для Роскосмоса в ближайшие 10–20 лет целью будет исследование Луны. «В России разрабатывается перспективный транспортный корабль нового поколения, в ближайшее время начнется разработка других элементов лунной программы. Пилотируемую экспедицию на поверхность Луны планируется осуществить до 2030 года», – рассказал президент РКК «Энергия» Владимир Солнцев.

Это не означает, что цели исследования Марса не ставится вовсе, но основное финансирование направляется именно на лунные программы. Марсианским исследованиям остается совсем немного, особенно если учитывать, что бюджет Роскосмоса в 3–4 раза меньше, чем NASA. В 2015 году бюджет российской космической программы достигал 2,4 трлн рублей. Судя по заявлениям правительства, эти цифры скоро сократятся. Вице-премьер Дмитрий Рогозин назвал нецелесообразным выделение крупных сумм на подготовку космических экспедиций к Луне и Марсу. «Интерфакс», ссылаясь на свои источники, рассказал, что бюджет Федеральной космической программы на 2016–2025 годы может сократиться с 2,4 трлн до 1,5 трлн рублей, т.е. в полтора раза.

Рогозин отметил, что отказ от крупных трат не равносилен принципиальному отказу от экспедиций на Луну и Марс, и подчеркнул, что Россия может принять участие в полетах, организованных совместно с другими странами. Сейчас в изучении Марса Россия сотрудничает с Европейским космическим агентством в рамках совместной программы «ЭкзоМарс». Она предполагает отправку к Красной планете орбитального модуля в марте 2016 года и робота-марсохода в 2018 году. Среди основных задач, которые ставят перед собой ученые, – исследование поверхности и недр планеты, изучение водного и геохимического распределения, а также поиск возможных следов жизни. «ЭкзоМарс‑2016» обойдется федеральному бюджету в 776 млн рублей. В рамках первого этапа миссии Россия предоставляет ракету-носитель и половину научных инструментов для орбитального зонда, тогда как ЕКА – сам зонд.

Азия штурмует космос

Помимо США, России и Европы свои марсианские программы есть у Индии и Китая.

Индия – одна из трех стран, у которых уже есть станция на орбите Марса. Индийцы заявили, что они не прочь скооперироваться с другими космическими агентствами для совместного изучения поверхности планеты.

Китай, наоборот, желает сохранить автономию в космических исследованиях. Поэтому в Пекине пока не рассматривают амбициозные планы высадки своих космонавтов на Марсе. К 2020 году китайцы планируют создать свою первую орбитальную станцию у Луны, потом высадить там своего космонавта. Только к 2030 году китайцы собираются отправить свой первый зонд к Марсу. Каждое новое достижение в космической отрасли в Китае рассматривается как национальный успех, а не повторение опыта России или США.

В поисках денег и смысла

По оценкам экспертов, стоимость одного пилотируемого полета на Марс может достигнуть $200 млрд. «Ни одна страна в мире, включая США, не потянет такой проект в одиночку», – отмечает кандидат технических наук, член-корреспондент Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского Андрей Ионин. «Более того, сейчас в подобном проекте нет смысла для той страны, которая его отправляет. Надо затратить очень большое количество денег с большими рисками неудачи. Ни у одного государства в мире нет задачи высадить своего гражданина на Марс за такие гигантские деньги».

По мнению Ионина, главной проблемой современной космонавтики является отсутствие национальных задач. «В годы холодной войны США и СССР, тратя миллионы на свои космические программы, вкладывались во вполне понятную национальную задачу – в свой имидж, в звание самой могучей сверхдержавы на планете, в оборону, в создание сети спутников, в арсенал баллистических ракет. А сейчас политики понимают, что высадка на Марс уже не станет подтверждением мощи государства, тем более за такие деньги».

«Пилотируемая космонавтика и дальние полеты – это чемодан без ручки. И нести тяжело, и бросить жалко. Прекращение этих программ нанесет колоссальный ущерб науке. Поэтому правительства тратятся, но тратятся по остаточному принципу, что мы видим на примере снижения бюджетов как Роскосмоса, так и NASA», – считает ученый.

По его мнению, есть два выхода. «Первый – это если цель будет поставлена не с точки зрения правительства США, России, Китая и других стран, а с точки зрения человечества. Например, расселение в космосе. Для решения этой задачи нужны силы всех мировых государств. Второй вариант – это изобретение в ходе подготовки проекта реальных технологий, которые можно продать, которыми можно заинтересовать инвесторов. Просто полет на Марс и возвращение обратно таких технологий не дает, потому что основные затраты будут связаны с созданием мощных ракет и больших кораблей, иначе говоря, с космическими технологиями, которые на Земле не коммерциализируются. Другое дело, например, колонизация Марса. В этом случае нужно много полезных на Земле технологий: энергосбережение, производство продуктов питания, чистая экология, утилизация отходов, роботов и т. д. Но в любом случае подчеркну: если такой проект пилотируемых полетов на Марс и будет реализовываться, то только в рамках очень широкой кооперации», – считает Андрей Ионин.