При этом лидер большевиков не раз подчеркивал, что национализация банков не означает конфискации вкладов и счетов. «Выгоды для всего народа и особенно не для рабочих (ибо рабочим с банками мало приходится иметь дело), а для массы крестьян и мелких промышленников, были бы от национализации банков огромные… Доступность и легкость кредита именно для мелких хозяйчиков, для крестьянства, возросла бы чрезвычайно», – уверяла ленинская брошюра, опубликованная за три недели до свержения Временного правительства.

Общество в те дни было настроено крайне негативно по отношению к банкирам, открыто наживавшимся на мировой войне. Агитация Ленина била именно в эту точку: «Государство от национализации банков впервые сможет наконец получать миллионы и миллиарды на крупные государственные операции, не платя «за услугу» бешеных «комиссионных» господам капиталистам».

Триумф госбанков при Николае I

На практике к национализации банков большевики приступили лишь спустя два месяца после захвата власти. Декрет от 27 декабря 1917 года так объяснял причины происходящего: «В интересах правильной организации народного хозяйства, в интересах решительного искоренения банковой спекуляции…»

При этом ни современники, ни все последующие историки – как советские, так и антисоветские – не обратили внимания, что первый ленинский декрет о национализации кредитных учреждений фактически возвращал Россию к той банковской системе, что сложилась при императоре Николае I. Декрет большевиков распространялся на «все ныне существующие частные акционерные банки и банкирские конторы». Но национализации не подлежал внушительный сегмент кредитной системы – многочисленные в России «общественные», т.е. муниципальные, банки и кооперативные кредитные организации.

Ленинской революции в кредитном деле наверняка мог бы поаплодировать самодержец Николай I. Ведь именно при нем работала аналогичная схема – крупные акционерные банки частного капитала отсутствовали в принципе, их заменяли группа государственных кредитных учреждений общероссийского масштаба и небольшие общественные банки в городах.

В николаевскую эпоху имелось лишь незначительное число игравших для экономики вполне маргинальную роль мелких банковских контор. При этом царь и глава его Минфина граф Канкрин вполне осознанно выступали против создания крупных частных банков, подобно большевикам, обвиняя их в склонности к спекуляции и подчеркивая, что «кредитное обращение должно оставаться в руках государства».

Как большевики захватывали главный банк страны

Частные акционерные банки возникли в России лишь по решению свыше, на волне либеральных реформ Александра II. Западноевропейский опыт тогда скопировали механически, не имея внутри страны существенных предпосылок. И первые полвека истории крупных частных банков на Руси действительно лишь подтверждают обвинения в спекуляции – череда афер, скандалов, шумных банкротств и постоянные государственные вливания в приватные карманы для спасения кредитной системы.

Лишь к началу XX века акционерные банки окрепли и стали играть организующую роль в развитии отечественной промышленности. В годы Первой мировой войны эта роль выросла чрезвычайно, но тут возникла новая проблема – военные сверхприбыли банкиров буквально кололи глаза как обществу, так и государству.

Словом, к декабрю 1917-го банкир был нелюбимым персонажем. И ленинский декрет о национализации акционерных банков не вызвал заметных общественных протестов. Тем более что завершался он самым важным для большинства пунктом: «Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены». Пройдет менее года, и Гражданская война ликвидирует как этот пункт, так и все банки России в принципе.