Корреспондент «Профиля» побывал на Тайване и попытался выяснить, в чем же заключается секрет местного экономического чуда и как живется островитянам под боком у материкового Китая.

Республиканский Китай

67 лет назад остатки армии генералиссимуса Чан Кайши, военного правителя Китая, отступавшие под натиском коммунистов, были вынуждены спешно эвакуироваться с материка на крупнейший остров возле китайского побережья, известный европейцам под названием Формоза (Тайвань – китайское название).

Чан Кайши до конца жизни считал себя настоящим главой Китая и надеялся рано или поздно вернуться на материк. На острове он ввел военное положение, в этом режиме Тайвань просуществовал 38 лет. Все это время у власти находились представители партии Гоминьдан – сначала Чан Кайши и его сын Цзян Цзинго, затем занимавший при Чан Кайши пост вице-президента Янь Цзагань. Формальная оппозиция была слишком малочисленна и на принятие решений никак не влияла, а всех недовольных режимом жестко подавляли.

Шли годы, власть Коммунистической партии Китая (КПК) на материке крепла. Гоминьдановцы начали понимать, что вернуться на материковый Китай им, видимо, не удастся, и взялись за обустройство жизни на острове. После смерти Цзяна Цзинго в стране началась постепенная либерализация. В 1989 году было отменено военное положение, одновременно в парламент прошла первая реальная оппозиционная сила – Демократическая прогрессивная партия (MZD). Дали первые плоды и результаты экономических реформ, которые начал проводить еще Чан Кайши при содействии американцев. Все это помогло Тайваню стать одной из самых быстрорастущих экономик мира, войти в число «Четырех азиатских тигров». Основа экономического рывка Тайваня – IT-технологии, в исследование которых на рубеже 70–80‑х годов правительство инвестировало особенно много средств. Тогда же были созданы тайваньские научные парки, аналоги Силиконовой долины в США. Сейчас ведущие тайваньские IT- и машиностроительные компании TSMC, UMC, Asus, Foxconn, HTC являются лидерами в своих сегментах.

В современном Тайване повсюду можно увидеть следы этой технологической революции. Лицо страны – это многолюдные чистые города с гигантскими рекламными неоновыми диджитал-панелями на торговых центрах и обилием мопедов на каждом углу, основного вида транспорта для островитян. О колониальном прошлом острова (в конце XVI века здесь обосновались португальцы, в начале XX века – японцы) напоминают здания, стоящие вперемешку с современными многоэтажными бизнес-центрами и серыми многоквартирными домами, местным вариантом «хрущевок».

В то же время здесь почти нет так называемой восточной экзотики. Нет пестрых буддистских и конфуцианских храмов, потому что остров долгое время существовал на периферии китайской цивилизации. А Гоминьдан, правивший здесь последние десятилетия, считал религию пережитком прошлого. Нет здесь и острых зрелищ для туристов, которых еще вдоволь в других странах Юго-Восточной Азии. Так, лет десять назад турист мог увидеть на улицах Тайбэя, столицы острова, ритуал убийства кобры и приготовления из нее деликатеса, но теперь городские власти запретили подобные развлечения.

Несмотря на то, что Тайвань занимает второе место по плотности населения в Азии (после Бангладеш), здесь почти никогда не возникает чувства тесноты. Это, впрочем, не касается местных забегаловок, в которых столики стоят столь близко друг к другу, что остается только удивляться ловкости посетителей, не выбивающих друг у друга локтями миски с едой.

Главный национальный колорит – гигантские ночные рынки, где торгуют всякой всячиной: от сувенирных защитных амулетов местных аборигенов до смартфонов и ноутбуков. Но это практически единственное место, где еще жива местная экзотика. В остальном Тайбэй и другие крупные города острова соответствуют образу современного восточноазиатского мегаполиса, воспетого в фильмах Вонга Карвая и Софии Копполы, – калейдоскоп из неоновой рекламы и вывесок на непонятном языке в сочетании с многолюдностью, навевающей на европейца едва уловимое чувство одиночества.

Но жители острова, расположенного рядом с экономическим гигантом XXI века, этого одиночества не ощущают. Отношения с материковым Китаем – главная тема местной политики.

Две Поднебесные под одним небом

«Я призываю руководство материкового Китая смотреть на вещи реально и признать наконец, что Республика Китай существует», – заявил в середине октября, во время парада, посвященного национальному тайваньскому празднику «Две десятки», заместитель председателя Совета по делам материкового Китая Цю Чуйчжэн. «Две десятки» – это годовщина начала Синьхайской революции в Китае, в ходе которой была свергнута императорская власть. Один из идеологов этой революции Сунь Ятсен и основал позднее партию Гоминьдан. Это важнейший национальный праздник, и к нему на этот раз было приковано особое внимание. Дело в том, что на недавно прошедших на Тайване президентских выборах победу одержала Цай Инвэнь, сторонница дистанцирования от материкового Китая в политическом и экономическом плане.

Для местного политика это почти революционная позиция. В эпоху правления Гоминьдана и Тайбэй, и Пекин придерживались позиции, что Тайвань и Китай – это части одного государства. Но в Пекине Тайвань считали территорией с высокой долей самоуправления в рамках разработанной еще Дэн Сяопином в конце 1970‑х годов концепции «одна страна – две системы». А Тайбэй придерживался принципа «одна страна – две территории» и заявлял о своем праве на руководство всем Китаем.

Последние годы, несмотря на определенные разногласия, между островом и материком шел некий диалог. Однако после прихода к власти нового президента он прервался, поскольку Цай Инвэнь, по мнению Пекина, выступает за отказ от принципа единства Китая.

Позиция нынешнего тайваньского лидера основывается на новых политических реалиях. С тех пор как Гоминьдан ушел с материка, сменилось уже несколько поколений. Современные тайваньцы все меньше ассоциируют себя с Китаем. Они больше не жаждут объединения страны и считают остров самодостаточным государством. «Все больше людей говорит о том, что путь Тайваня отличается от пути Китая. 55% наших граждан больше не считают себя китайцами, они считают себя тайваньцами», – говорит вице-президент тайваньского Фонда за демократию Лу Ю-Чун.

Предыдущий президент Ма Инцзю и его партия Гоминьдан придерживались политики сближения с Пекином. Первые шаги навстречу друг другу стороны сделали еще в 1975 году, после смерти Чан Кайши. В 90‑х годах были налажены первые экономические связи, установлено воздушное и морское сообщение между материком и островом. В результате товарооборот между Китаем и Тайванем, по данным Тайваньского института экономических исследований (TIER), вырос с $50 млн в 1980‑м до $52 млрд в 2013 году, что сделало Пекин главным торговым партнером Тайбэя. Инвестиции Тайваня в Китай в конце 2015 года достигли $11 млрд.

Однако Гоминьдан проиграл выборы. «Партия не сумела выполнить свое главное предвыборное обещание прошлой кампании, программу «6-3-3» – обязательство к 2012 году достичь 6% экономического роста, уровня безработицы в 3% и $30 тысяч годового дохода на душу населения. Кроме того, страна за восемь лет прошла через три экономических кризиса, что не могло не подорвать доверия избирателей к политикам», – отмечает профессор TIER Гордон Сан в разговоре с «Профилем».

Кроме того, на фоне роста национального самосознания Ма Инцзю в ноябре 2015 года решился на первую со времен гражданской войны в Китае встречу с лидером КПК Си Цзиньпином, что трактовалось его политическими оппонентами чуть ли не как попытка «продажи» острова коммунистам. Это не могло не сказаться на результатах выборов, которые проходили спустя всего два месяца после встречи, в январе 2016 года. В результате лидер MZD Цай Инвэнь одержала убедительную победу, получив 56% голосов.

В ответ Пекин практически сразу заморозил все официальные связи с Тайванем. Цай Инвэнь после своего избрания старалась несколько сбить накал страстей, пообещав следовать курсу максимальной самостоятельности острова, сохранив, однако, статус-кво в отношении независимости. На саммите АТЭС, который должен пройти в ноябре этого года, тайваньскую делегацию по решению президента должен возглавить представитель Гоминьдана, дружественный Китаю политик Джеймс Сун. Однако на параде Цай Инвэнь подчеркнула, что Тайвань имеет право на само-определение, и еще раз призвала Китай возобновить сотрудничество с новыми властями. Но Пекин не дрогнул. «Наша позиция, направленная против любой раскольнической деятельности и попыток добиться «независимости Тайваня», неизменна», – заявил представитель Канцелярии по делам Тайваня при Госсовете КНР Ань Фэншань.

«Ни одно решение на Тайване не принимается без согласования с народом», – заявил «Профилю» заместитель председателя Совета по делам материкового Китая Цю Чуйчжэн. «Мы надеемся на продолжение сотрудничества с Китаем. Он наш сосед, и мы заинтересованы в хороших отношениях с ним». Он категорически отверг возможность вооруженного конфликта с Китаем, объясняя это масштабным экономическим сотрудничеством, но при этом не отрицал, что для продвижения своей линии Пекин может оказывать на Тайбэй экономическое давление. Уже спадает поток китайских туристов (около 80% турпотока), что стало серьезной проблемой для острова, поскольку 63% населения работают в сфере услуг. «Они пытаются изолировать нас, – констатировал Цю Чуйчжэн. – Но мы полны решимости продвигать нашу линию».

«Проблема заключается в том, что за годы правления Гоминьдана мы стали слишком зависимы экономически от Китая. И нам очень трудно избавиться от этой зависимости, поскольку мы не можем найти новых партнеров – нас признают всего 22 государства», – отметил профессор TIER Гордон Сан.

Выход в мир

Международная изоляция – головная боль Тайваня на протяжении долгого времени. «Страна с населением 23 миллиона человек не представлена ни в ООН, ни во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ)», – жаловался замминистра иностранных дел Тайваня Ли Чэнжань. Китайская республика во главе с Чан Кайши наряду с США, СССР, Великобританией и Францией основывала Организацию Объединенных Наций, однако после принятия резолюции ООН «о праве представительства Китая» в 1971 году ее место в этой организации заняла КНР. Ежегодные попытки Тайваня вернуть себе членство в ООН блокируются Пекином и его союзниками. Кроме того, постепенно уменьшается количество стран, официально признающих Тайвань. Если в 1971 году их было 35, то теперь только 22. Впрочем, некоторые из этих стран уже разрывали отношения с Тайванем, но потом восстанавливали их опять.

В дни празднования «Двух десяток» послы стран–союзников Тайваня собрались в Тайбэе. Впрочем, на торжественном вечернем приеме по случаю праздника они терялись среди большого количества гостей из США. Вашингтон хотя официально и не признает Китайскую республику, но все же остается ее главным союзником в регионе. Так, США иногда поддерживают различные инициативы Тайбэя, к примеру, Конгресс США принял резолюцию о поддержке вступления Тайваня в ВОЗ. Продолжается активное сотрудничество между сторонами в военной сфере, и за Тайванем закрепилось прозвище «непотопляемого авианосца США» в регионе. Это сравнение, однако, не нравится Тайбэю.

«В спорных вопросах в Южно-Китайском море мы выступаем за дискуссию между всеми заинтересованными сторонами», – отметил Цю Чуйчжэн.

Во многих странах мира остров представлен экономическими и культурными представительствами, которые играют роль посольств. Например, отношениями с Россией занимается Московско-Тайбэйская координационная комиссия по экономическому и культурному сотрудничеству.

Официальная позиция России по тайваньскому вопросу состоит в том, что существует только один Китай, неотъемлемой частью которого является Тайвань, а правительство КНР выступает в качестве единственного законного правительства, представляющего весь Китай. При этом в Пекине не возражают против развития Россией неофициальных связей с Тайванем в торгово‑экономической, научно-технической, культурной, спортивной и других областях.

Нынешние отношения между Россией и Тайванем не отличаются масштабностью. Согласно отчетам комиссии, количество тайваньцев, посетивших Россию, постепенно растет – в 2011 году оно составляло 11,5 тысячи, в 2015-м достигало 13 тысяч. Число туристов из России охарактеризовано как «небольшое», причем их поездки носят «индивидуальный характер, сопряженный с посещением Гонконга, Макао или Токио».

В то же время в инвестиционных проектах в России, несмотря на кризис, заинтересованы многие тайваньские компании. К примеру, в феврале этого года соглашение о сотрудничестве при строительстве станкостроительного завода в Воронежской области подписала тайваньская компания TongTai, занимающая 1‑е место по объемам производства на Тайване и 41‑е место в мире. Большинство инвесторов с Тайваня, которые работают в России, представляют сферу ICT (информационных и коммуникационных технологий. – «Профиль»). В первую очередь это компании Asus, Transcend, Gigabyte.

«Россия несколько лет назад объявила о «повороте к Азии», начала улучшать свои взаимоотношения с Китаем, Японией, Южной Кореей, и она не должна игнорировать нас», – говорит начальник отдела СНГ МИД Тайваня Сесилия Чжао. «Россия думает об экономических реформах и технологическом развитии, она думает о том, как избавиться от сырьевой зависимости в своей экономике, а Тайвань имеет отличный опыт подобной перестройки. В то же время Россия по-прежнему один из лидеров по добыче энергоресурсов, которых у нас мало. Мне кажется, это отличная возможность для взаимовыгодного сотрудничества».

Впрочем, отвечая на вопрос, не отпугивают ли тайваньский бизнес российские проблемы, Сесилия едва заметно смущается. «Конечно, некоторые наши компании опасаются выходить на российский рынок, поскольку считают, что сейчас для этого не самое подходящее время. Но есть и другие, которые видят в этом шанс. Чем больше риск, тем больше прибыль».