• «Великая магия»: волшебство и безумие кино
• «Феррари»: Адам Драйвер в драматическом байопике о создателе легендарного бренда

«Великая магия»: волшебство и безумие кино

Отборщики Каннского фестиваля невероятно ценят Нанни Моретти: целых девять его картин в разные годы соревновались за «Золотую пальмовую ветвь». Обрел ее постановщик в 2001 году за драму «Комната сына», посвященную гибели взрослого ребенка главных героев. Облако тегов вокруг Моретти также включает в себя «левак-интеллектуал», «синефил» и «итальянский Вуди Аллен» (последнее сравнение довольно приблизительно). Все эти характеристики могут сразу дать и некоторое представление о «Великой магии».

"Слово пацана. Кровь на асфальте": завершился главный российский сериал года

Как и в большинстве своих фильмов, Моретти сам исполняет главную роль, причем он буквально играет киноверсию самого себя. Его персонаж Джованни – известный режиссер, который и Мартину Скорсезе может позвонить (у того, правда, срабатывает автоответчик), и предложение Netflix взять и отвергнуть. По конструкции «Великая магия» представляет собой фильм в фильме. Джованни снимает новую картину, множество сцен из которой мы увидим.

Это лента о том, как в среде итальянских коммунистов в 1956 году происходит раскол, когда советские танки входят в Венгрию, чтобы подавить там освободительное движение. Главный герой фильма Джованни считает, что нельзя оставаться коммунистом, если ты против Советского Союза. Главная героиня с ним не согласна. Также среди персонажей – венгерские циркачи со слонами и лошадьми, приехавшие в Италию выступить по приглашению коммунистов.

На съемках, разумеется, все идет наперекосяк – а когда бывало иначе хоть на экране, хоть в реальности? Недавний полуавтобиографический фильм Мишеля Гондри «Книга решений», например, тоже рассказывал о хаосе на съемочной площадке. Центральная актриса фильма Джованни (Барбора Бобулова) все время чересчур активно импровизирует, пытаясь привнести в картину любовную линию, которая там вовсе не подразумевалась. Один из продюсеров (комическое появление Матье Амальрика) нарушает закон, и фильм остается без финансирования.

За пределами съемочной площадки все еще хуже. Жена Паола (Маргерита Буй), 40 лет работавшая продюсером проектов Джованни, впервые параллельно занимается лентой другого, молодого, режиссера. А Джованни этот режиссер бесит: сцена, в которой герой Моретти почти берет в плен всю съемочную группу чужого фильма, чтобы доказать, что так снимать кино нельзя, одна из самых фееричных в «Великой магии». Но все это ерунда по сравнению с тем, что жена мечтает уйти от Джованни (только он об этом до поры до времени не догадывается). Дочь тоже преподносит сюрприз, начав встречаться с престарелым польским послом (актер Кшиштофа Кеслёвского Ежи Штурм).

"Мальчик и птица": печальная полуавтобиографическая сказка Хаяо Миядзаки

Портрет режиссера, который рисует Нанни Моретти в «Великой магии», одновременно и самоироничный, и самовлюбленный, а оценки, которые автор дает современному кино, и по-бумерски ворчливы, и во многом справедливы. Так, замечания Netflix о том, что не так с картиной Джованни (герой не меняется, мало событий, нет кульминации и т. д.), конечно, весьма поверхностны. Моретти любуется собой и своим героем, но в то же время показывает себя глазами жены, которая вдруг осознает, что не хочет с ним быть. Она считает, что всего лишь полезна Джованни и к тому же постоянно страшится сделать ошибку и навлечь на себя его осуждение. Дочь деликатно подтверждает отцу: с тобой ходишь, как по тонкому льду.

Джованни смотрит сверху вниз на молодежь: истории – в том числе кинематографа – не знают, этике предпочитают эстетику. Его снобизм неприятен, но в то же его аргументы зачастую убедительны. Например, рассуждая о насилии в кино, он приводит в пример одну из работ Кеслёвского, который, демонстрируя насилие, вызывал у зрителей его отторжение. Этому он противопоставляет бессмысленную и под копирку сделанную эстетизацию жестокости, которой грешит сегодня кино.

Синие киты и крылатые люди: что смотреть в кино в конце осени

«Великая магия» вообще очень синефильская работа со множеством отсылок к мировому кино. В финальной сцене Моретти подмигивает знатокам его собственных картин, выводя на парад актеров его предыдущих фильмов, начиная от Джасмин Тринка и заканчивая Альбой Рорвахер.

В конечном итоге «Великая магия» – не только саморефлексия об устройстве внутреннего мира и жизни режиссера, но и ода кино. Забавно, но как бы Джованни ни отрицал этого, люди из съемочной группы понимают лучше него, о чем он в конечном итоге на самом деле снимает картину. Для него, как и для многих других его коллег, кино становится не всегда даже осознанной терапией, попыткой справиться с внутренним кризисом. А попутно можно и полечить зрителей – например, слегка переписав в своем фильме мировую историю.

«Феррари»: Адам Драйвер в драматическом байопике о создателе легендарного бренда

Классик американского кино Майкл Манн («Схватка», «Свой человек», «Али»), подобно Нанни Моретти, и любуется своим героем, и показывает, как его страсть порой разрушает жизнь и счастье других людей. Забавно, что Манн был одним из продюсеров относительно недавнего фильма Джеймса Мэнголда «Ford против Ferrari», где итальянец выступал и вовсе антагонистом. Но замысел картины, где Энцо становится главным героем, режиссер вынашивал больше 20 лет. Сценарист картины Трой Кеннеди-Мартин умер аж в 2009-м.

Адам Драйвер, ставший за последние несколько лет одним из главных молодых актеров современности, как и в «Доме Гуччи», играет знаменитого на весь мир итальянца. В «Феррари» он состарен гримом так, что едва узнаваем, но и в таком образе он выглядит органично и убедительно. Жену Феррари Лауру изобразила испанка Пенелопа Крус (которая в реальности тоже выглядит значительно моложе). В 1957 году брак между героями трещит по швам после смерти от болезни их уже взрослого сына, в которой Лаура то ли всерьез, то ли в сердцах винит Энцо. При этом супруги остаются равнозначными бизнес-партнерами. Энцо может гулять до утра, где хочет, но к завтраку он должен быть дома – таковы требования Лауры. Она не догадывается, что у мужа уже 10 лет как, еще со времен Второй мировой войны, существует вторая семья с сыном-наследником (в роли возлюбленной Энцо Лины Ларди – Шейлин Вудли).

Сложности преследуют Феррари и в бизнесе. Чтобы компания выжила, необходимо объединиться с другим крупным концерном (например, с американским «Фордом»), но Энцо не хочет утрачивать полный контроль над фирмой. Тогда появляется идея поучаствовать в сложнейшей гонке на выносливость Mille Miglia, проходящей по дорогам общественного пользования. В случае успеха «Феррари» смогут продавать гораздо больше спортивных автомобилей.

Энцо выбирает пять гонщиков для участия в Mille Miglia: среди них персонажи Патрика Демпси, Джека О’Коннелла и Габриэля Леоне. Последний предстает в образе молодой звезды из Испании Альфонсо Де Портаго, по которому сходит с ума 12-летний сын Феррари. Де Портаго занимает место другого гонщика, погибшего во время испытаний одной из гоночных машин «Феррари».

Майкл Манн выбирает для своей картины трагический эпизод в истории гоночного мира: финал Mille Miglia 1956 года подобен кошмарному сну. Режиссер не щадит зрителей и выдает такую кульминацию, после которой становится по-настоящему не по себе. Перед зрителями встает дилемма: стоит ли осуждать Энцо и всех тех, кто горел гонками, опасными как для участников, так и для зрителей? Хотя Манна считают режиссером традиционным, месседж «Феррари» довольно радикален. Как и создатель атомной бомбы Оппенгеймер в фильме Кристофера Нолана, Энцо так увлекается своей страстью, что о последствиях своей работы он не думает. Более того, не создается впечатления, что его мучает совесть.

Но Манн не был бы мэтром режиссуры, если бы не создал персонажа неоднозначного. В нем много боли и много любви – точно так же, как и в его жене Лауре. Манн всегда снимает кино про мужской мир, но героиня Пенелопы Крус ему удалась блестяще. Она может казаться эгоистичной, но в то же время ее переживания и ревность к новому наследнику абсолютно понятны, а в решающий момент она помогает Энцо, а не мстит ему. Кино у Майкла Манна получилось не столько о бизнесе, сколько о сложности человеческой натуры, ослепляющей страсти к своему делу и личной ответственности.